(Грушвицкий) Орловский - Бунт атомов Страница 28

Эти события поставили вопрос в иную плоскость. По почину белорусских газет была открыта подписка для организации фонда помощи населению районов, пострадавших от разрушений, причиненных атомным вихрем. Вместе с тем заговорили о необходимости немедленного изучения на месте происходящих явлений и командирования к месту действия соответствующих специалистов.

Московская "Пращл" писала по этому поводу:

"Мы не можем euu ясно представить сущности событий, происходящих на нашей западной границе, и истинного размера бедствий, которыми они угрожают. Однако пример Варшавы показывает, что дело очень серьезно; тревога и паника, охватившие Европу, подтверждают это предположение. Возможно, что мы стоим перед явлением, всего значения которого в данную минуту еще не в состоянии взвесить. Пренебрежение к происходящему может стоить слишком дорого. Поэтому мы говорим открыто: приближается опасность. Слово за наукой: она должна оценить размеры этой опасности и указать, как с ней бороться. Времени терять нельзя".

И все же общественное мнение раскачивалось медленно.

Необычность положения, недостаточное знакомство с механизмом происходящего процесса в том виде, как он рисовался уже по сведениям заграничной печати,- все это не позволяло почувствовать истинный масштаб событий.

Но вот 10-го в один и тот же день пришло известие о пожаре Фастова, уничтоженного огненным шаром, и вместе с тем во многих газетах появилась в выдержках знаменитая статья, помещенная в "Фигаро", и стало известно о произведенном ею впечатлении на Западе.

Теперь сомневаться было нельзя,- то, что случилось, должно было рассматривать как небывалую катастрофу, как угрозу, значения которой нельзя было преувеличить. Как ни туманен казался самый характер явления,- его практический смысл был очевиден.

Этот день послужил переломом. Всколыхнулись широкие общественные круги, заговорили народные массы, вся жизнь была захвачена необычайным возбуждением.

На заводах по всем промышленным центрам огромной страны шумели многолюдные собрания под знаком настроения, выраженного одним из выступавших на "Красном выборжце" ораторов в конце его страстной речи двумя словами:

- Даешь науку!

Мы не знаем, что надо делать, чтобы отвратить надвигающуюся грозу,говорилось на этих собраниях,- но это должны сказать нам наши ученые. Нам ясно одно: нельзя сидеть, сложа руки; укажите нам дело, и мы его выполним под вашим руководством.

Зашевелились и общественные организации. И прежде всех выступил Авиахим. На экстренном заседании его президиума уже 11-го числа было постановлено начать энергичную кампанию в печати по ознакомлению населения с создавшимся положением дел в возможно популярной форме, а вместе с тем обратиться, с одной стороны, к правительству, а с другой, к научным учреждениям с требованием немедленно, не теряя ни одного дня, взяться за дело научной организации борьбы с грозной опасностью.

Правительство не заставило себя ждать. 12-го числа во все уголки Союза по радио и телеграфу было сообщено, что организована особая комиссия, составленная из представителей центральной власти, делегатов от общественных организаций и научных работников-специалистов. Чрезвычайные полномочия позволяли ей под контролем правительства руководить непосредственно всем делом предстоящих работ на территории Союза.

В числе членов комиссии Дерюгин прочел фамилии двух известных профессоров, у которых он работал в Москве и лично хорошо знал. Вся эта картина постепенно охватывающего страну деятельного возбуждения, начало планомерно организованной работы, вся лихорадочная атмосфера горячего дела глубоко потрясли молодого инженера. Он почувствовал, что не усидит здесь, что он должен во что бы то ни стало окунуться в него с головой.

Он сидел еще за ворохом газет и журналов, когда пришел Горяинов.

- Что, батенька, услаждаетесь дымом отечества? - спросил он, пожимая руку хозяина.

- Да,- улыбнулся тот,- хорошо теперь у нас там...

- Гм,- промычал гость,- решетом воду носят. Резолюциями и воззваниями собираются заливать мировой пожар.

Дерюгин пожал плечами.

- Человек работает с толком, когда крепкие руки в союзе с ясной головой. Общество достигает цели, когда трудовые массы - в союзе с коллективным разумом, осуществляемым в науке.

- Туманно и невразумительно. А по-моему - все это российская болтовня. Вообще же - пустое предприятие и бесполезное потрясание воздуха. Эту занозу из тела Земли уже не вырвать. Вы видите, генералы от науки говорят красивые слова, пишут умные статьи, делают ученые доклады, а дело ни на шаг не двинулось вперед. Между тем огненный ком растет и набухает с каждым днем, и остановить его рост не в силах человеческая мысль... Чему, впрочем, остается только радоваться,- закончил старик с обычной усмешкой.

Дерюгин пожал плечами.

- Вы рано радуетесь, многоуважаемый. Разве вы не читали сегодняшних газет?

- Это вы насчет ползающих магнитов, при помощи которых собираются взять в плен бунтующую стихию? Но ведь это же просто покушение с негодными средствами...

Речь шла о сообщении из Парижа относительно предложенного одним из членов конгресса физиков плана задержать движение атомного вихря при помощи колоссальных подвижных электромагнитов, которые создаваемым ими магнитным полем должны были влиять на электрические излучения шара и вместе с тем на направление и скорость его собственного движения.

- Да, об этом,- ответил Дерюгин, чувствуя, как растет в душе глухое раздражение к странному собеседнику,- почему же вы считаете это дело невыполнимым?

- Да вы прекрасно и сами знаете. Пока вы успеете соорудить такие махины,- потому что ведь они должны быть поистине чем-то грандиозным,- ваш миленький шар распухнет в такой пузырь и будет полыхать зноем на такое расстояние, что все ваши магнитики окажутся никому не нужными игрушками...

Дерюгин молчал, не находя возражений.

- Но допустим даже, что удалось бы взять его в плен и остановить его веселое путешествие,- продолжал Горяинов,- а дальше что?

- Во всяком случае это дало бы отсрочку, возможность использовать время, чтобы найти способ ликвидировать несчастье...

- Так. А разве вы не помните,- смеялся старик,- что работы в Кембридже рассчитывают дать ощутительные результаты не раньше, чем этак годика через три-четыре. Вы не подсчитали, во что обратится за такой срок шар, если он будет расти даже с той скоростью, как и до сих пор, что, как вы знаете, очень маловероятно?

Дерюгин, ходивший по комнате из угла в угол, вдруг круто остановился перед собеседником и сказал, глядя в упор в бесцветные усталые глаза: