Галина Полынская - Анаис Страница 28

Дракула долго размышлял, каким же образом избавиться от Сократа, но, так ни до чего не додумавшись, решил это сделать старым, как мир, способом: он написал донос Патрицию и передал его с остальной корреспонденцией. Прочитав этот шедевр эпистолярного жанра, Георг велел Сократу придти в кабинет. Вскоре озадаченный толстяк уже стучал в двери.

– Да, входи, – произнес Владыка.

– Вы меня звали?

– Звал, – Патриций курил сигару, на столе перед ним лежало творение Дракулы. – Присаживайся, Сократ.

Патриций кивнул на кресло напротив.

– Спасибо, – толстяк примостился на краешек.

– Ты не догадываешься, зачем я тебя позвал?

– Еще куда-то нужно сходить?

– Нет, – улыбнулся Патриций, – пока не нужно. На тебя написали донос.

– О, я даже догадываюсь, кто именно, – расплылся в добродушной улыбке Сократ.

– Да, ты прав. Сейчас я буду зачитывать по пунктам, а ты говори, что правда, а что ложь.

– Хорошо, – Сократ не сомневался, что Патриций и так все прекрасно знает.

– Значит так: «уклоняется от своих обязанностей по управлению Дворцом…»

– Ношусь как вихревое цунами с утра до ночи, похудел даже.

– «…неуважительно отзывается о Повелителе и клевещет в его адрес…»

– И чего ж я там такого наклеветал?

– «…издевается над Дворцовой знатью и не дает ей житья…»

– Я замучил всю Дворцовую знать? – искренне удивился Сократ. – Я один?

– Так, дальше… «осмеливается домогаться Терр-Розе…»

С трудом сдерживая смех, толстяк пробулькал что-то невразумительное.

– Можешь не отвечать, – улыбнулся Патриций. – Что тут у нас еще? А, вот «… заблевал парадные ковры…»

– А вот это, действительно, было, – смутился толстяк, – но организму ведь не прикажешь, перебрал немного. Я предлагал потом все почистить, но слуги не дали, сказали, что сами сделают. Но это были не парадные ковры, а те, что у Малахитовой Залы.

– Неприятно, конечно, но это не повод для выдворения из Дворца. Остальное и вовсе глупости. – Патриций скомкал листок и бросил в пепельницу. – Вижу, Сократ, у тебя талант наживать себе врагов.

– Да, привык уже, – пожал плечами толстяк, – все время как-то вот так… наживаются.

Патриций что-то черкнул на небольшом бумажном прямоугольнике и протянул Сократу.

– Вот, возьми, иначе тебя обратно не пустят. Сегодня можешь отдохнуть, развлечься, на Марсе множество увеселительных заведений, только постарайся не выходить за кварталы знати, можешь попасть в неприятности.

– У меня выходной? – обрадовался толстяк.

– Да, иди, развейся, вернешься завтра к обеду. Да и еще, верни Дворцовым мастерам все, что ты оторвал от интерьера. Мне пока еще не попадалась безглазая статуя или безногое кресло, но если попадется, я сильно огорчусь.

– Хорошо, Повелитель, даже сам не знаю, как это так получилось…

Сконфуженный толстяк выскочил из кабинета в коридор. Навстречу шел Дракула. Увидев Сократа, он развернулся и направился в обратную сторону, а Сократ устремился за ним.

– А ну, стой!

Дракула ускорил шаг и Сократ тоже.

– Стой, кому говорю!

Дракула перешел на бодрый галоп и Сократ тоже.

– Стой, сволочь!

Они неслись по коридорам, а мимо них, как фонари, мелькали удивленные лица придворных. Наконец толстяку удалось ухватить вампира за черно-красный плащ и прижать к стене.

– Ах, ты, зубатенький! – отдувался Сократ. – Ты к тому же еще и ябедка!

– Отпусти! – завизжал вампир. – Отпусти, халуй ничтожный!

– Я тебе покажу «халуй»! Ты что же это, гнидка, доносики-то строчишь? – Сократ навалился на тощего вампира всей своей массой. – Ты что думаешь, я тебе твой плащик вокруг шейки не обмотаю?

– Помогите! – завопил Дракула. – Убив-в-вают!

Будто из воздуха возникли слуги и, оторвав Сократа от Дракулы, оттащили толстяка в сторону.

– Все, считай – ты покойник! – зловеще прошипел вампир и важно удалился.

– Силенок не хватит меня упокоить! – крикнул Сократ ему вслед. – Да отпустите, вы, вцепились тоже!

Он вырвался из рук стражников и, пригладив растрепавшиеся русые кудри, сердитый пошел прочь.

Анаис не слышала собственных шагов – они скрадывались ковром пыли. Девушка двигалась вслепую, на ощупь, стараясь ни на что не натолкнуться. В одной из комнат, где было чуть светлее, ей попался тяжелый серебряный подсвечник с десятью свечами, но их нечем было зажечь, а из-за болезни Анаис не могла сделать это своей энергией. Прихватив подсвечник, девушка выбрала самую светлую залу из всех увиденных и, свернувшись в кресле калачиком, провалилась в тяжелый сон без сновидений.

– Мне не нужен пилот, я сам в состоянии довести «лодку» до станции «Кабинет», – с хорошо скрытым отвращением, Алмон смотрел на Дракулу, стоявшего рядом с пилотом.

– Нет, пилот вам нужен! – старый вампир, запрокинув голову, с неприкрытой ненавистью смотрел на офицера. – Пилот приведет «лодку» назад со станции!

– Значит «лодка» не останется там? – удивился Алмон. – Но это же единственная связь с Марсом.

– Владыка хочет исключить любую возможность побега Анаис!

– А если что-нибудь случится?

– Свяжетесь с центром управления станции во Дворце!

– «Кабинет» давно не действующая станция, кто знает, может там неисправный узел связи?

– Ничего не знаю! С Анаис так же было приказано не общаться! – прошипел вампир и, видя, что Алмон собирается чего-то возразить, поспешно добавил: – Это приказ Владыки! Солдаты не обсуждают приказов!

Поборов сильнейшее желание размазать Дракулу по раскаленным плитам посадочной площадки, Алмон сел в «лодку», пилот опустил прозрачный купол, и аппарат взмыл в воздух.

Патриций никак не мог избавиться от неприятной думы о таинственном голосе. Он тревожил, не давал покоя. Владыка отчетливо помнил, что голос усилился с появлением Анаис… В памяти возникали смутные, давным-давно размытые временем образы, но Патриций никак не мог ухватить их и связать воедино. Неясная тревога накатывала волнами снова и снова, – этот проклятый голос был таким знакомым…

Анаис проснулась от сильнейшего озноба. Вцепившись в подсвечник, словно он мог разогнать темноту и страхи, девушка неподвижно сидела в кресле и размышляла, сколько же сможет продержаться, ведь на станции «Кабинет» никогда не наступит утро, при свете которого можно хоть как-то обжиться в резиденции. Анаис прислушивалась к тишине до тех пор, пока в соседней зале что-то с грохотом не обвалилось. Вскрикнув от неожиданности, она вскочила и помчалась к выходу.

Пилот высадил Алмона и сразу же улетел обратно. Набросив на плечо ремень дорожной сумки, полуволк направился через пустынный космодром, к виднеющейся вдали ограде и главным воротам резиденции.