Лоис Буджолд - Барраяр Страница 29

– Слушаюсь, сэр. Гм-м. Лейтенант Куделка и сержант Ботари вчера вечером пошли в город. В район старого караван-сарая.

– О Господи, зачем?

– Гм-м. – Начальник покосился на Корделию. – Насколько я понимаю, развлекаться, сэр.

– Развлекаться?

– Да, сэр. Сержант Ботари бывает там примерно раз в месяц во время увольнения, когда милорд граф приезжает в город. Кажется, он ходит туда уже много лет.

– В караван-сарай? – недоверчиво переспросил граф Петер.

– Э-э… – Начальник охраны взглянул на лакея, словно взывая о помощи.

– Сержант Ботари не слишком разборчив в развлечениях, сэр, – подсказал слуга.

– Да, похоже на то! – проронил граф.

Корделия вопросительно посмотрела на мужа.

– Это очень скверный район, – объяснил он. – Я и сам не пошел бы туда без охранника. А ночью прихватил бы двоих. И наверняка надел бы мундир – хоть и без знаков различия… Но, кажется, Ботари там вырос. Наверное, он видит эту клоаку другими глазами.

– Почему же там так гадко?

– Страшная нищета. В Период Изоляции там был центр города, и реконструкция пока его не коснулась. Минимальное водоснабжение, никакого электричества, полно отбросов…

– Преимущественно человеческих, – вставил граф.

– Нищета? – переспросила Корделия. – Нет электричества? Как же там работает комм-сеть?

– Разумеется, никак, – ответил Форкосиган.

– Как же там учатся дети?

– Никак.

Корделия была озадачена.

– Не понимаю. Тогда как жители находят работу?

– Немногим удается поступить в армию. Остальные главным образом паразитируют друг на друге. – Адмирал беспокойно смотрел на нее. – Разве на Колонии Бета нет нищеты?

– Нищеты? Ну, конечно, у некоторых людей денег больше, чем у других, но… не иметь комм-устройства?

Форкосиган изумленно вытаращил глаза:

– Не иметь комм – самый низкий уровень жизни, который ты можешь себе представить?

– Это же первая статья конституции. «Доступ к информации не может быть ограничен».

– Корделия… Эти люди, по сути дела, лишены доступа к пище, одежде и жилью. У них есть какие-то лохмотья, какая-то утварь, и они ютятся в лачугах, сквозь щели в стенах которых дует ветер и которые пока неэкономично ни реставрировать, ни сносить.

– Нет кондиционирования?

– Отсутствие тепла зимой куда хуже.

– Наверное. Да, ведь у вас тут довольно прохладный климат… Как же они вызывают врача, если больны или ранены?

– Врача? Если они больны, они или выздоравливают, или умирают.

– Умирают, если повезет, – уточнил граф.

– Вы не шутите? – Она переводила взгляд с мужа на свекра. – Это ужасно… Вы только подумайте, сколько талантов пропадает!

– Сомневаюсь, чтобы там скрывалось много талантов, – сухо заметил граф Петер.

– Почему? У этих людей такой же набор генов, что и у вас, – напомнила Корделия.

Старик возмущенно выпрямился.

– Вот уж это вряд ли, моя дорогая. Наша семья принадлежит к форам уже девять поколений.

Корделия подняла брови:

– Откуда вы знаете? Генсканирование известно здесь не более десяти лет.

На лицах у начальника охраны и лакея появилось какое-то неестественно чопорное выражение, но Корделию это не остановило.

– Кроме того, – рассудительно добавила она, – если вы, форы, вели хотя бы наполовину столь бурную жизнь, как та, что описана в барраярских хрониках, то на сегодняшний день у девяноста процентов жителей этой планеты должна быть кровь форов. Как знать, сколько у вас родственников по отцовской линии?

Форкосиган покусывал кончик льняной салфетки. Глаза его смеялись, но в остальном выражение лица было точь-в-точь как у лакея. Он тихо сказал:

– Корделия, право, нельзя вот так запросто, сидя за завтраком, объявлять, что мои предки могли быть незаконнорожденными. На Барраяре это считается смертельным оскорблением.

– Да? Наверное, я никогда вас не пойму. Ну ладно. Вернемся к Куделке и Ботари.

– Вот именно. Продолжайте, дежурный офицер.

– Слушаюсь, сэр. Когда они уже возвращались, примерно в час ночи, на них набросилась шайка местных головорезов. Очевидно, лейтенант Куделка был слишком хорошо одет, а потом еще его необычная походка и трость… Короче, он привлекал к себе внимание. Я не знаю подробностей, сэр, но четверо погибли, а трое оказались в госпитале, не считая тех, что убежали.

Форкосиган чуть слышно присвистнул.

– Каково состояние Ботари и Куделки?

– Они… Я не имею официальных сведений, сэр. Только слухи.

– Говорите же.

– У сержанта Ботари сломана рука, несколько ребер, есть внутренние кровотечения плюс сотрясение мозга. У лейтенанта сломаны обе ноги и масса… электрических ожогов.

– Что?!

– Предположительно, у нападавших имелись электрошокеры, и они обнаружили, что могут получить некоторые… любопытные эффекты, воздействуя шокерами на его имплантированные нервы. После того, как они сломали ему ноги, они долго… обрабатывали его. Потому их и поймали люди командора Иллиана. Не убежали вовремя.

Корделия оттолкнула тарелку, ее била дрожь. Лицо Форкосигана стало мрачным и жестким.

– Слухи, а? Хорошо. Вы свободны. Проследите, чтобы командор Иллиан прошел ко мне сразу же.

– Паразиты, – заявил граф Петер. – Давно пора выжечь этот вертеп.

Форкосиган вздохнул:

– Начать войну легче, чем закончить. Еще не время, сэр.

Час спустя в резиденцию приехал капитан Иллиан. Он сразу же направился в библиотеку, и Корделия последовала за ним.

– Ты уверена, что хочешь это слышать? – негромко спросил Форкосиган.

Она встряхнула головой.

– Если не считать тебя, оба – мои лучшие друзья. Лучше мне все знать, чем гадать.

Доклад дежурного офицера оказался достаточно полным, но Иллиан, уже побывавший в госпитале, добавил некоторые детали.

– Оказывается, ваш секретарь безумно хотел женщину, – начал он. – Не пойму только, почему он выбрал в качестве гида Ботари.

– Мы трое – единственные, кто остался в живых с «Генерала Форкрафта», – ответил Форкосиган. – Память об этом связывает. К тому же Ку и Ботари всегда неплохо ладили. Наверное, он будит в Ботари отцовские инстинкты. А Ку – мальчик чистый. Только не передавайте ему моих слов, он сочтет это за оскорбление. Просто удивительно, что такие люди все еще не перевелись. Но лучше бы он обратился ко мне.

– Ну и Ботари сделал что мог, – сказал Иллиан. – Отвел его в это жалкое заведение, которое, как я понял, с точки зрения сержанта, обладает целым рядом достоинств: дешево, быстро, и никто не заводит лишних разговоров. По словам Куделки, у Ботари там есть постоянная женщина, почти такая же страхолюдина, как он сам. Сержант ценит ее за то, что она никогда не издает ни звука, не возражает, что бы с ней ни делали. Кхм, кхм… н-да.