Норман Льюис - День лисицы Страница 29

— Тыквы, — возразил Виланова.

— А на этом вот склоне я вижу несколько виноградных лоз.

— На которых родится кислый виноград величиной с горошину, — добавил дон Федерико.

— Ну, вместо старых лоз всегда можно посадить новые.

— Только не здесь, — заметил дон Федерико. — Уже много лет, как там иссяк родник.

— Счастье еще, что это не повредило пробковым дубам, которые растут вот тут, — показал Альфонсо. — У вас сотни две приличных деревьев.

— На них напал долгоносик. Какой-то новый вид — название я забыл. Эта зараза распространилась и на ту большую плантацию, которую вы только что приобрели, — знаете, ниже, в долине. Надеюсь, при продаже это учли и вам соответственно сделали скидку.

Альфонсо рассмеялся.

— Я обязательно займусь этим попозже. Так о чем же мы с вами говорили? Ах да, известно ли вам, например, что вы владеете золотыми приисками? Правда, насколько я знаю, они никогда не могли соперничать с перуанскими, даже в семнадцатом веке — до того, как последние закрыли. Ну а потом этот чудесный пляж тоже принадлежит вам. А вы знаете, что я тут вижу? Первоклассный отель и при нем заведение, где приезжих иностранцев обдирают как миленьких. Что-то вроде Лидо, а?

— А я не вижу.

— Чего не видите?

— Ни отеля, ни Лидо.

— Ну я говорю, они мне представляются. Я вижу йх мысленно, — пояснил Вале, словно говорил с десятилетним ребенком.

— А я и мысленно не вижу.

— Ваш отец, — продолжал Альфонсо, — покупая эту землю, платил по три сентимо за пальмо[3]. Сегодня продажная цена ей — тридцать сентимо. Я же даю вам пятьдесят. Заметьте — я ничего от вас не утаиваю и, так сказать, кладу карты на стол. Лишние разговоры ни к чему. Я никогда не торгуюсь.

— Я тоже.

— В таком случае…

— В таком случае я, с вашего разрешения, удаляюсь.

— Значит, мое предложение вас не интересует?

— Нисколько.

Вале сложил карту и сунул ее в карман. Философски воспринимая жизнь, он не допускал, чтобы временные неудачи лишали его душевного спокойствия.

— Надеюсь, вы об этом не пожалеете.

— Что же мне жалеть?

— Кто знает. Предложение выгодное. Иногда люди, поняв, что отвергли хорошее предложение, жалеют о сделанном. Мало ли что может произойти. Обстоятельства меняются.

— Не для меня, — сказал Виланова.

— Чем черт не шутит. Так или иначе, ничего не потеряно. Если передумаете, вы знаете, где я живу.

Дон Федерико сел на мотоцикл, резко нажал на стартер, не сразу обрел равновесие, а затем, выпрямившись, дал полный газ с тайным намерением обдать всех пылью.

Альфонсо Вале с минуту смотрел ему вслед, потом подозвал секретаря:

— Закажите разговор! С Мадридом.

Глава XVI

На другое утро после того, как Коста вернулся из Барселоны, его вызвали в полицейский участок. Причем вызов был сделан в очень странной форме. Полный нетерпения, спускался он к заливу, хотелось поскорее сесть в лодку и добраться до Ловушки Дьявола — проверить, не попалась ли на крючок большая меру. Он уже и так потерял целый час, поджидая, когда вернутся первые лодки, чтобы взять для наживки свежей макрели, — и тут его остановил капрал. А затем началось совсем непонятное. Капрал заговорил с Костой, как с равным.

— Вот что, загляните к нам как-нибудь, когда пойдете мимо. Лейтенант хочет поговорить с вами.

Лейтенант! Удивленный Коста смотрел не на капрала — молодого человека в чистом воротничке и лакированной форменной фуражке с черным блестящим козырьком, — а мимо него, на сизое пятнышко, возникшее на безоблачном горизонте. Утро было совсем безветренное. Облачко черного дыма от прошедшего траулера все еще висело над водой. Несколько лодок рыбачило неподалеку от берега. Портится день, подумал Коста, на глазах портится. Еще три-четыре часа продержится погода, не больше. Да и сейчас уж рискованно выходить в море. А как же лейтенант… разве можно заставлять ждать лейтенанта?

Снова пришлось вытаскивать из-под кровати пахнувший плесенью сундук и извлекать из него парадный костюм. Коста побрился, надел жесткую черную с зеленым отливом шляпу и вышел из дома. Взглянув на небо, он увидел, что над вершинами гор уже клубятся и тянутся ввысь рваные серые облака. Все ясно. После визита в полицейский участок выйти в море не удастся. И какого черта понадобилось от него лейтенанту? Одно то, что капрал говорил с ним вежливо, было очень подозрительно.

И опять неожиданность. Коста шел вдоль берега, когда с ним вдруг заговорил рыбак, стоявший прислонясь к низкому парапету.

— Что ты думаешь насчет этого? — Рыбак кивнул в сторону видневшегося вдалеке на небе сизого пятна.

— Ничего страшного, — откликнулся Коста, но, почувствовав в словах рыбака не просто вежливость, а искреннее желание услышать его соображения насчет погоды, добавил: — Посмотри лучше на те вон облака. Часа через два налетит, не иначе.

— Собираешься утром в море? — спросил рыбак, вопросительно оглядывая темный наглаженный парадный костюм Косты.

— Да как тебе сказать… не знаю, — ответил Себастьян. — Еще посмотрю. — Он показал глазами на небо и отважился дружелюбно и немного заискивающе улыбнуться.

— Я тоже подожду, — понимающе кивнул в ответ рыбак, — юго-восточному налететь недолго. Если стихнет, попытаюсь после полудня.

— Что ж, желаю удачи.

— И тебе тоже. Удачи нам всем не хватает.

— Может, еще обойдется, — сказал Коста.

— Может, и так.

Но пока они говорили, горизонт прочертила белая линия, отделившая небо от моря, — далекие ветры уже гнали к берегу волны. На берегу появились рыбаки; они стали по двое, по трое перетаскивать лодки повыше, в безопасное место. Коста снова задержался — стал помогать мужчинам, волочившим одну из самых тяжелых лодок. Все благодарили его, и он почувствовал — благодарили почти дружески. Рыбак по имени Марко в изнеможении опустился на песок, и Коста ухватился вместо него за веревку. Во время гражданской войны Марко сильно покалечило, и все рыбаки считали, что должны ему помогать. Когда лодку подтянули в надежное место, Марко подковылял к Косте.

— Прямо и не знаю, что бы мы стали делать, если б так и дальше пошло. Это я про косяк тунцов говорю. Того и гляди, разбогатели бы.

Марко разорвало шрапнелью щеку, и голос выходил у него сразу и изо рта, и из образовавшейся в щеке дыры. Коста внимательно вслушивался в его мычание, радуясь, что улавливает смысл слов Марко.

— Думаешь, ветром тунцов угонит? — спросил он.

Из дыры в щеке Марко вырвался насмешливый свист.

— А то нет. Показались тунцы — значит, готовься к хорошей буре. Это уж всегда так!