Джейн Остин - Разум и чувства и гады морские Страница 29

Мистер Палмер не поднял глаз, а лишь медленно перевернул страницу газеты, тем самым давая понять, что находить девушку хорошенькой до крайности банально, если принять во внимание необъятные океаны убожества, из которого, по сути своей, и состоит весь мир.

Схватившись за трость, сэр Джон вышел в переднюю, открыл входную дверь и сам впустил Марианну в дом. Миссис Дженнингс поинтересовалась, не с острова ли Алленгем она возвращается, и миссис Палмер тут же рассмеялась, будто желая показать всему свету, что поняла намек. Затем ее взгляд упал на изящно вырезанный из плавуна Букингемский дворец, стоявший на серванте. Она поднялась, чтобы рассмотреть его.

— Ах! Какая тонкая работа! Матушка, посмотрите, какая прелесть! Я нахожу это поистине восхитительным! Не могу глаз оторвать!

Она снова села и через пару минут напрочь забыла о существовании дворца, хотя это было непросто, так как от него до сих пор ощутимо попахивало водорослями.

Когда леди Мидлтон попрощалась и встала, мистер Палмер тоже поднялся, отложил газету и, потянувшись, обвел всех взглядом.

— Любовь моя, вы никак спали? — рассмеялась его Жена.

Не удостоив ее ответом, он лишь снова осмотрел комнату и заявил, что потолок слишком низкий, да к тому же еще и скошен. Затем он откланялся, тяжело вздохнул и последовал за остальными.

Сэр Джон настаивал, чтобы завтрашний день они провели на Острове Мертвых Ветров. Миссис Дэшвуд, не считавшая возможным обедать у них чаще, чем они обедали на Погибели, это приглашение никак принять не могла, но дочерям предоставила решать за себя по собственному разумению. Однако перспектива посмотреть, как мистер и миссис Палмер едят обед, не очень-то распаляла их любопытство, а никаких других развлечений эта компания не сулила. Поэтому они тоже попытались отказаться: погода ведь стоит ненастная, да и туман такой густой, практически непроницаемый. Но сэр Джон был неумолим: за ними прибудет его яхта с противотуманными фонарями, они должны приехать! К уговорам тут же присоединились миссис Дженнингс и миссис Палмер, и барышням пришлось согласиться.

— Зачем они нас зовут? — спросила Марианна, как только они ушли. — Арендная плата за наш домик невелика, но если мы должны обедать у них каждый раз, когда у них или у нас кто-нибудь гостит, то требования к жильцам тут весьма высоки!

— Они ничуть не менее добры и любезны к нам, чем прежде, — ответила Элинор, садясь за новый кусок плавуна, из которого вознамерилась вырезать Генриха VIII. — Если их увеселения стали нам в тягость, то не потому, что наши соседи изменились. Перемену следует искать не в них.

Глава 20

Стоило им переступить порог гостиной Мидлтонов, как в другую дверь вбежала миссис Палмер, столь же веселая и благодушная, как вчера. Ласково взяв сестер за руки, она выразила чрезвычайный восторг, что снова их видит.

— Как я рада вас видеть! — сказала она, усаживаясь между Марианной и Элинор. — Ведь туман нынче такой густой и зловещий, что я боялась, как бы вас не унесло в открытое море, или не разбило о камни, или как бы морская пучина не погубила вас каким-то иным способом, что было бы крайне прискорбно, ведь завтра мы уезжаем. Мы должны ехать! Ведь на следующей неделе мы ждем к себе Уэстонов. Мы сюда приехали так неожиданно, я ничего и не знала, а тут вдруг и клипер готов у причала, и мистер Палмер спрашивает, еду ли я с ним! Он такой чудной! Ничего мне не рассказывает! Жаль, что не получится погостить дольше, но мы, конечно, встретимся с вами на Подводной Станции Бета.

Элинор пришлось положить конец ее надеждам.

— Не приедете на Станцию?! — со смехом вскричала миссис Палмер. — Я буду ужасно расстроена! У меня на примете прекрасный отсек, будем соседями! Право же, вы должны приехать!

Сестры поблагодарили ее, но смогли устоять перед ее мольбами.

— Ах, милый мой, — воскликнула миссис Палмер, завидев в дверях мужа. — Помогите убедить их переехать на зиму на Станцию!

Ее милый промолчал. Едва поклонившись дамам, он принялся бранить погоду:

— Какой жуткий, удушающий туман! Как сама смерть — ненасытный, неизбежный, всепожирающий. И какого дьявола сэр Джон не устроил тут бильярдной? Не понимают люди, что такое истинный комфорт!

Вскоре собрались и остальные. Все расселись. Когда накрыли на стол, подали жареного броненосца и зажгли канделябры, сэр Джон с огорчением отметил, что их всего восемь.

— Моя дорогая, — сказал он леди Мидлтон, — как досадно, что нас так мало. Почему вы не пригласили Гилбертов?

— Это невозможно, разве я уже не говорила вам, когда вы спрашивали меня в прошлый раз? Миссис Гилберт не склонна есть броненосца, поскольку боится, что его острые чешуйки перережут ей кишки.

— Ерунда, — заявила миссис Дженнингс, заработав одобрительный смешок сэра Джона и неодобрительный взгляд мистера Палмера.

— Стоит вас послушать, сразу становится ясно, как дурно вы воспитаны.

— Любовь моя, со всеми-то вы спорите, — вмешалась его жена. — Разве вы не знаете, что это несколько грубо?

— Мне казалось, в том, что ваша мать дурно воспитана, со мной никто не спорил.

— Да бранитесь сколько вашей душе угодно, — добродушно ответила ему теща. — Шарлотту вы у меня с шеи сняли и уволокли в мешке, обратно вернуть ее вам не удастся. Тут уж победа за мной.

Шарлотта от всего сердца рассмеялась при мысли, что муж не может от нее избавиться. Сколько бы он ни бранился, ликующим тоном говорила она, жить им все равно вместе. Невозможно было и представить кого-нибудь столь же упрямого, столь же решительного в своем намерении быть счастливым, как миссис Палмер. Напускное равнодушие, пренебрежение и недовольство мужа не причиняли ей ни малейших страданий: когда он бранился или оскорблял ее, она только веселилась.

— Мистер Палмер такой чудной! — шепотом сообщила она Элинор, в то время как ее муж лишь качал головой, осуждая бессмысленность всего происходящего. — Он всегда не в духе.

Элинор, впрочем, не торопилась, невзирая даже на объяснения сэра Джона, считать мистера Палмера с его неизменной усталостью от света брюзгой и грубияном, каким он тщился казаться. Вероятно, его нрав несколько ухудшился, когда он обнаружил, как и многие другие мужчины, что его жена невероятно глупа, тем более что из множества возможных наложниц в ее родной деревне эту он выбрал и похитил сам.

— Ах, милая моя мисс Дэшвуд, — сказала миссис Палмер вскоре, — я хочу просить вас с сестрой о величайшем одолжении. Не приедете ли вы к нам в это Рождество? Прошу, прошу вас, обязательно приезжайте, чтобы застать Уэстонов. Любовь моя, — обернулась она к мужу, — не правда ли, вы уже считаете дни до их визита?