Роберт Сойер - Старплекс. Конец эры (сборник) Страница 29

— Они могут быть не более злы, чем строители, уничтожающие на стройплощадке муравейник, — сказал Тор. — Мы могли просто оказаться у них на дороге.

До появления новой информации о прибывающих звёздах Кейту нечего было делать, так что в полдень по корабельному времени они с Риссой отправились пообедать.

На борту «Старплекса» было восемь ресторанов. Выбор термина был не случайным. Среди людей бытовала привычка для наименования реалий «Старплекса» пользоваться военно-морскими терминами: «столовая», «лазарет», «каюта» вместо «ресторан», «больница» или «квартира». Однако из четырёх рас Содружества только люди и валдахуды имели воинские традиции, две же оставшиеся относились к этой стороне их культур достаточно нервозно и без постоянных напоминаний в повседневном общении.

Рестораны отличались друг от друга как оформлением, как и выбором подаваемых блюд. Дизайнеры «Старплекса» приложили колоссальные усилия к тому, чтобы жизнь на борту не была монотонной. Сегодня Кейт с Риссой решили пообедать в «Кег Таан», валдахудском ресторане на двадцать шестой палубе. В фальшивых окнах ресторана виднелись голограммы пейзажей Реболло — широкие и плоские заливные равнины, покрытые фиолетово-серой грязью и пересеченные руслами рек и ручьёв. По равнине были разбросаны клубки старгов — реболльских аналогов деревьев, на вид похожих на трёх-четырёхметровые перекати-поле. Влажная грязь не позволяла растениям надёжно закрепиться, зато была богата растворёнными минералами и распадающейся органикой. Каждый старг отращивал тысячи спутанных побегов, которые могли служить как корнями, так и, развернувшись, фотосинтезирующими органами, в зависимости от того, с какой стороны растения они окажутся. Гигантские растения либо медленно катились по равнине, переворачиваясь вновь и вновь, либо плыли по течению ручьёв, пока не находили место с плодородной почвой, после чего укоренялись и оседали в грязи, скрывались в ней на треть своего размера.

Голографическое небо здесь было зеленовато-серого цвета, а висящая над головами звезда — огромная и красная. Кейт находил здешнюю цветовую гамму угнетающей, однако признавал, что готовят здесь отменно. Валдахуды были в основном вегетарианцами и предпочитали сочные части растений с нежным вкусом. Кейт испытывал непреодолимую тягу к молодым побегам старга три или четыре раза в месяц.

Разумеется, все восемь ресторанов были открыты для представителей любых рас, что означало наличие в меню блюд для всех типов обмена веществ. Кейт заказал старговый салат и к нему сэндвич с плавленым сыром и маринованные корнишоны. Валдахуды, чьи самки, как и самки земных млекопитающих, вскармливали детёнышей своими питательными выделениями, находили привычку людей пить молоко других животных омерзительной, однако притворялись, что не знают, из чего делают сыр.

Рисса сидела напротив Кейта. Стол имел стандартную для валдахудской культуры овальную форму с одной вогнутой стороной, напоминающую человеческую почку. Он был сделан из полированного растительного материала, который не был древесиной, но тоже имел перемежающиеся светлые и тёмные полосы. Рисса сидела с вогнутой стороны стола. По валдахудской традиции самка всегда занимает почётное место; на родной планете она всегда сидит с вогнутой стороны, а её свита самцов рассаживается вокруг неё с выпуклой.

Рисса была менее консервативна в своих кулинарных предпочтениях. Она ела газ торад — «кровавые мидии», валдахудские двухстворчатые моллюски, живущие в мутной воде на дне озер. Кейт считал их багрово-пурпурный цвет отвратительным, как, впрочем, и большинство валдахудов, потому как он в точности соответствовал оттенку их крови. Однако Рисса в совершенстве овладела искусством поднести моллюска ко рту, вскрыть раковину и высосать содержимое так, чтобы внутренность моллюска ни разу не попалась на глаза ни ей самой, ни сидящему напротив.

Они ели молча, и Кейт раздумывал, хорошо это или плохо. Темы для пустой болтовни у них кончились много лет назад. О, если у одного из них было, что обсудить, то они могли разговаривать часами, но, похоже, общество друг друга им было приятно и без слов. По крайней мере, так чувствовал Кейт и надеялся, что Рисса разделяет это чувство.

Кейт как раз подносил ко рту порцию старговых ростков с помощью катука (валдахудского столового прибора наподобие плоских щипцов), когда из поверхности стола выскочила коммуникационная панель с изображением Хека, валдахудского специалиста по ксенокоммуникации.

— Рисса, — сказал он с ещё более ярко выраженным бруклинским акцентом, чем у Яга; панель была наклонена так, что Кейта он не видел. — Я проанализировал шумы, которые мы регистрируем в полосе двадцать один сантиметр. Вы не поверите, что я нашёл! Немедленно приходите ко мне в офис.

Кейт отложил катук и посмотрел через стол на жену.

— Я с тобой, — сказал он и поднялся из-за стола. Лишь выходя из ресторана он осознал, что это были первые его слова за всё время обеда.

Кейт и Рисса вошли в лифт. Как всегда, монитор на стене лифта показывал номер палубы — 26, и её план — равносторонний крест с длинными перекладинами. По мере движения лифта номер палубы уменьшался, а перекладины креста укорачивались. Когда они достигли палубы с номером 1, перекладины практически исчезли. Двое людей покинули лифт и вошли в радиоастрономическую обсерваторию «Старплекса».

Хек, мелкий валдахуд со шкурой более рыжего, чем у Яга, оттенка склонился над столом в поклоне.

— Рисса, ваше присутствие — честь для меня, — произнёс он стандартную валдахудскую формулу приветствия самки. Потом слегка качнул головой в сторону Кейта: — Лансинг. — Самца, хотя бы даже и собственного босса, положено приветствовать подчёркнуто безразлично.

— Хек, — в том же стиле ответил Кейт и кивнул.

Валдахуд снова обратился к Риссе.

— Вам известно о том, что мы регистрируем шумы в радиодиапазоне? — Лающие звуки его речи заметались в тесном помещении.

Рисса кивнула.

— Так вот, первичный анализ не выявил в них периодичности. — Он скосил одну пару глаз на Кейта. — Сигнал, используемый в качестве маяка, обычно повторяется с периодом от нескольких минут до часов. Здесь нет ничего подобного. Собственно, я вообще не нашёл никаких следов периодичности. Однако когда я начал анализировать сигнал более детально, обнаружились повторяющиеся структуры длительностью менее одной секунды. К настоящему времени мне удалось выявить шесть тысяч семнадцать таких элементов. Некоторые встретились всего раз или два, другие повторялись много раз. Некоторые — более десяти тысяч раз.