Елизавета Абаринова-Кожухова - Золотая стрела Страница 29

— Я вас прекрасно понимаю, — вздохнула Марфа. — Хоть наши с вами цели разнятся и даже противоположны, но и я, сказать по совести, охотно удалилась бы куда-нибудь в глушь, трудилась на огороде, пасла коз… И была бы счастлива, особенно если бы рядом находились люди, близкие мне по духу. Нет-нет, — решительно встряхнула Марфа длинными русыми волосами, — об этом мечтать рано. Ох как рано.

Тут в дверь постучали, и на пороге появился Теофил:

— Ваше Высочество, ужин подан, ждем только вас.

— Да-да, иду, — неспеша поднялся Виктор. — Уважаемая графиня, мы тут с вами немного заговорились о цветах и капусте, прошу к столу.

— Да нет, лучше я поужинаю у себя, — гостья встала с диванчика и медленно вышла из комнаты.

— Ну хорошо, значит, подайте ужин графине Загорской ей в горницу, распорядился Виктор и следом за Теофилом покинул кабинет. Однако, сделав несколько шагов по коридору, вернулся и на всякий случай запер дверь.

Совещание в обширной зале Беовульфова замка шло, как и подобает случаю, когда вместе собираются господа, каждый из коих считает себя умнее и знатнее прочих — то есть в общем-то все были готовы хоть сейчас начать борьбу за справедливость, но каждый предлагал что-то свое, а выслушать соображения соседа никому и в голову не приходило.

Рыцари сидели за длинными столами, уставленными обильною выпивкой и скромною закуской, а за отдельным столиком у стены торжественно восседали: во-первых, сам Беовульф, во-вторых, высокий седовласый рыцарь Зигфрид, которого избрали председательствующим как старейшего из присутствующих, и, в-третьих, Надежда Чаликова, но уже не в костюме пажа, а в роскошном дамском платье из гардероба покойной бабушки Беовульфа. Рыцари время от времени поглядывали на незнакомку и все не могли понять, что делает сия прелестная дама на сугубо мужском сборище. Но большей частью они были заняты выяснением личных взаимоотношений, так что временами даже забывали, для чего вообще тут собрались.

В конце концов Беовульфу надоело слушать рыцарский гомон, и он, грузно поднявшись из-за стола, взревел на всю залу:

— Господа, ну давайте уже что-то решать! A то мы тут до ночи без толку пробазарим! — И хозяин, бухнувшись в кресло, налил себе полный кубок вина.

В наступившей тишине со своего места в дальнем конце стола поднялся Флориан.

— Думаю, всем нам следует отдать должное почтенному хозяину, — негромко заговорил сей славный рыцарь. — Ни в коей мере не желаю поставить под сомнения его благие намерения, — Флориан церемонно поклонился в сторону Беовульфа, — однако не стоят ли за всем этим некие иные силы, которые желают использовать нас отнюдь не ради восстановления попранной справедливости, а с какими-то иными целями?

— Правильно! — раздались голоса сторонников Флориана. — Не верьте Беовульфу! Он только ради себя старается!

Хозяин хотел было что-то возразить, но лишь обреченно махнул рукой.

— Да уж, с такой публикой каши не сваришь, — тихо сказала ему Надя.

— Чувствую, опять придется самим, — ответил хозяин. — Вот дождемся Гренделя с боярином Василием…

Но тут поднялся председательствующий Зигфрид. Публика уважительно притихла.

— Друзья мои, славные рыцари, — неспешно заговорил он, поглаживая длинную седую бороду, — не думал я, что доживу до такого позора, когда нашего короля свергнут с законного престола. И кто? — возвысил голос Зигфрид. Какие-то наемники каких-то вурдалаков! Вдвойне позорно, что мы с вами терпим такое поругание и даже в столь трудное время не можем отложить в сторону свои распри и выступить едино за поруганную справедливость. Или нет более рыцарей в нашем славном королевстве?! — C этими словами Зигфрид опустился рядом с Беовульфом, который умиленно утирал глаза краешком рукава. Другие рыцари также избегали глядеть друг на друга — им было совестно. Казалось, еще мгновение — и единство будет достигнуто, но тут неспеша поднялся Сигизмунд, которого хозяин прочил в женихи дочке Фомы.

— Полностью с вами согласен, мой достопочтеннейший Зигфрид, — медленно заговорил Сигизмунд, — но пока что все, о чем мы тут речь ведем — это только лишь отвлеченные мудрствования. Да-да, — повысил он голос, так как собрание глухо зароптало, — мы тут рассуждаем, как восстановить справедливую власть, а где она? Король Александр исчез неведомо куда, и мы не знаем, жив ли он.

Беовульф было рванулся с места, но Надя его незаметно удержала:

— Погодите, еще не время.

A Сигизмунд продолжал:

— Дай бог, конечно, чтобы Его Величество был жив и здоров, но что делать, если его уже нет? Не Виктору же на верность присягать!

— Долой Виктора! — чуть не в голос завопило собрание.

— A если не Александр и не Виктор, то кто же? — продолжал оратор, когда крики стихли. — Придется выбирать нового короля. И тогда главный соискатель — это тот, кто собрал нас воедино и освободил Новую Ютландию от захватчиков. То есть наш глубокоуважаемый господин Беовульф!

— Слава Беовульфу! Беовульфа на престол! — закричали несколько рыцарей, толком не понявших, к чему клонил Сигизмунд.

Хозяин резко поднялся с кресла:

— Господа, зачем вы мне приписываете то, о чем я вовсе никогда не помышлял? Вот уж действительно, хочешь раз в жизни доброе дело сделать, а тебя еще за это обгадят… — И Беовульф в оскорбленных чувствах выбежал из залы, громко топая сапожищами.

— Довели человека, — вздохнул Зигфрид.

И тут Надя не выдержала. Она сорвала со стены какой-то полузаржавевший меч и решительно вскочила на стол.

— Что вы делаете, сударыня! — попытался ее остановить Зигфрид, но остановить Чаликову было уже невозможно.

— Да что же это такое, — начала она сумбурную, но страстную речь, — вашу Родину, вашу Мать отдали на поругание гнусным упырям и подлым вурдалакам, а вы тут, как старые бабы, выясняете, кто главнее и знатнее! Да вы должны благодарны быть тому, кто пытается поднять вас на справедливое дело. Прав Зигфрид — не рыцари вы, а тряпки, подстилка для наемников!

Менее всего ожидали доблестные рыцари услышать такие горькие, но, увы, справедливые слова от этой хрупкой на вид девушки.

— Нет, мы не тряпки! — выкрикнул Фома. — И мы докажем это! Докажем!

В порыве чувств рыцари повскакали с мест и повалили к столу, где, опершись на меч, стояла Надя. Они с глубоким почтением целовали ей подол платья и клялись исполнить свой долг до конца.

И тут со стороны входных дверей раздалось знакомое покашливание.

— Вот он, ваш король! — воскликнула Надя. — Он поведет вас на борьбу за справедливость!..

И действительно, в проеме двери стояли Беовульф и король Александр. И хоть Его Величество был не в белом, как мечтал хозяин замка, а в темном одеянии, но все равно его появление вызвало у рыцарей целую бурю восторга. A когда буря немного улеглась, король сел за хозяйский столик рядом с Надей и совершенно будничным голосом произнес: