Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам Страница 29

«Теперь — да».

Все произошло так быстро, что Джемисон не успел ничего подумать. Значит, и Эзвал не смог прочитать его мысли. Это и дало Тревору шанс. Он выхватил бластер и разрядил его в спину Эзвала. Испепеляющий луч послушно вылетел из дула, но попал он отнюдь не в инопланетянина. Потому что Джемисон уже кувыркался в воздухе.

Тревор с треском врезался в заросли. Жесткие шипастые ветки вцепились в его якобы сверхпрочный комбинезон, оцарапали лицо и руки. Хорошо хоть он не выронил при падении бластер — держал его мертвой хваткой.

Когда Джемисон наконец вырвался из цепких объятий кустарника, он тотчас бросился в траву, перекатился, мгновенно изготовившись к бою. Эзвал, мчавшийся вперед как курьерский поезд, вдруг обнаружил нацеленный на него бластер. Он затормозил на полном скаку, словно бороной вскопав рыхлую землю. Гримаса удивления на его широкой морде в другой обстановке могла бы рассмешить до колик. Он тут же прыгнул в сторону и моментально исчез в разноцветном мареве джунглей — будто его и не было вовсе.

Едва не задохнувшийся в «аркане» поводьев, израненный при падении и чуть живой от нервного стресса, Тревор уселся на красноватую траву и принялся размышлять о том, что ему еще предстоит сделать после этой «блестящей победы».

3

Вокруг стояли странные, причудливые деревья, порожденные чужой планетой, — да и не деревья вовсе, а пестрые желто-коричневые грибы, вытянувшиеся на десятки футов вверх. Устремившись в небо, они пробили густое сплетение лиан, покрытых бородами лишайников. Эзвалу грибы эти были нипочем, но для человека, у которого начала садиться батарея бластера, они становились непреодолимым препятствием.

«Одно хорошо — меня, по крайней мере, не волокут к руллам», — подумал Джемисон и тотчас вскочил на ноги. Он вдруг очень ясно себе представил: где-то недалеко, скрытый диким буйством красок, прячется Эзвал, который слышит каждую его мысль.

«Время в обрез. Руллы наверняка засекли новый выстрел и окажутся здесь с минуты на минуту. А ты... черт бы тебя побрал!.. У тебя еще есть возможность передумать, — Тревор мысленно обратился к Эзвалу. — Безумие — брать в союзники руллов. Учти: наши разведчики, которым удалось вернуться с занятой противником территории, доносят: ни на одной из этих планет нет никого, кроме руллов. Я имею в виду разумных существ. НО ВЕДЬ ОНИ БЫЛИ ТАМ ПРЕЖДЕ! ГДЕ ЖЕ ОНИ ТЕПЕРЬ?!»

Джемисон сделал паузу, чтобы Эзвал мог осмыслить его слова, затем продолжил: «Несколько раз мы встречали враждебные цивилизации. И что мы делали в этих случаях? Объявляли карантин, организовывали защиту планеты от руллов, тратили массу времени на то, что, по их мнению, не стоит и выеденного яйца, — а именно: пытались установить мирные отношения с туземцами. Изучали их культуру и психологию, пытаясь найти корни конфликта.

Если же это оказывалось бесполезным, мы самым бескровным путем свергали их воинственные правительства, оккупировали планету, а затем осторожно — шаг за шагом — очищали их культуру от нетерпимости к людям. После этого мы возвращали аборигенам независимость, и они могли сделать выбор: присоединиться к федерации, насчитывающей пять тысяч планет, или нет. И не было случая, чтобы эта огромная кропотливая работа прошла впустую. Вот и решай: есть ли разница в методах людей и руллов? Нам даже не потребуется совершать переворот на планете Карсона. Твоя раса достаточно разумна, чтобы понять, кто ваш настоящий враг. Лично ты, здесь и сейчас, можешь сделать первый шаг...»

Больше Тревору нечего было сказать. Несколько минут он стоял и ждал хоть какой-нибудь реакции, однако ответа не последовало. Уже наступил вечер, солнце проникало сквозь нижние ветви «деревьев» и лианы. В какой-то момент он вдруг сообразил, что его и без того плачевное положение может стать окончательно безнадежным. Через два часа выйдут на охоту ночные хищники, днем скрывающиеся в своих убежищах. И вот их ему уж никак не победить. Разве что найдется НАСТОЯЩЕЕ дерево — с крепкими корнями и прочными ветвями.

И тогда Джемисон удрученно пожал плечами и двинулся вперед, избегая тенистых участков леса, где мог прятаться Эзвал. Пробиваться сквозь густые заросли без огнемета и остро наточенного мачете, боясь лишний раз пальнуть из бластера, — трудная работа. Всего через несколько сот ярдов он едва мог пошевелить руками и ногами от усталости.

И тут Тревор впервые после «расставания» услышал телепатему Эзвала: «Кто-то летает надо мной, он меня видит. Какое-то насекомое. Крылья у него совсем прозрачные. Я его слышу... Но мысли совершенно бессмысленные. Я...»

«Не бессмысленные, — перебил его Джемисон, — а чуждые тебе. Вот подходящее слово. Руллы сильнее отличаются от нас обоих, чем мы — друг от друга. Существует теория, правда пока недоказанная, что они пришли из другой Галактики. Не удивлюсь, если ты не сможешь читать их мысли».

Тревор медленно двигался сквозь джунгли, держа бластер наизготовку, и разговаривал с Эзвалом: «Рулл пользуется антигравитатором. В их создании они достигли совершенства. То, что ты принимаешь за крылья, — это аура, излучение органов, формирующих световые волны. Тебе выпала столь же редкая, сколь и опасная возможность видеть рулл а в его естественном состоянии. Немногим это удалось, и еще меньше выжило после такой встречи. Видимо, он думает, что ты — дикий зверь. Это твой шанс уцелеть. Впрочем, на тебе же упряжь...»

В ответе Эзвала сквозило отвращение: «Эту дрянь я сбросил сразу же».

Джемисон усмехнулся. «Превосходно. Веди себя, как зверь, рычи на него, кидайся, роняй слюну. Но как только он выдвинет из своего бока сетчатый отросток, немедленно уноси ноги!»

Эзвал не ответил. Тревор напряженно вслушивался, пытаясь уловить какие-нибудь отзвуки того, что происходит в чаще. Может, Эзвал пытается установить с руллом контакт без посредства телепатии? Хуже всего, если он вернется к идиотской мысли о союзе с руллами. Джемисон содрогнулся, представив себе, что произойдет в этом случае на планете Карсона.

Тревор не без труда втиснулся в заросли, осторожно выглянул из-за ветвей. Он по-прежнему ничего не видел. «Последует ли он моему совету?» Джемисон вслушивался в происходящее в джунглях, но отовсюду раздавались лишь слабые шорохи: далекий треск растений, ломающихся под чьим-то тяжелым, громоздким телом, ослабленное расстоянием утробное рычание, удивленное фырканье и бормотание — вот это уже совсем близко.

«Он преследует тебя?» — наконец не выдержав ожидания, мысленно спросил он.

«Да, — последовал быстрый ответ. — Он хочет меня изучить. Стой на месте, у меня есть план».