Генри Каттнер - Этот мир-мой! [Авт. сборник] Страница 29

Гэллегер не знал, выдержит ли его организм такое испытание алкоголем, но решил не отступать до тех пор, пока не найдет решение или пока не рухнет бесчувственным трупом.

Ответ скрывался в подсознании. Начать с того, для чего же он сотворил робота. Уж, наверное, не для иллюстрирования нарциссизма! Была какая-то другая причина, простая и убедительная, но как отыскать ее в алкогольных джунглях?

Назовем ее «фактором икс». Владея им, начинаешь управлять Джо. «Икс» — это рычаг управления, которому Джо не может не подчиняться. До настоящего времени робот ни разу не делал того, для чего предназначался, и это вызвало у него манию величия; если же занять его работой, он должен прийти в норму. Снова все упирается в «фактор икс».

Прекрасно! Гэллегер подкрепился глотком бурбона. Уф!

Суета сует и всяческая суета. А как же найти этот самый икс? Дедукцией? Индукцией? Искать в осмосе? А может, в ванне с шампанским?.. Гэллегер старался сосредоточиться, но мысли разбегались со скоростью галактик. Еще раз вернуться в тот вечер, на неделю назад…

Он пил пиво. Пришел Брок. Потом ушел. Он принялся делать робота… Это ясно. Пиво действует на организм не так, как крепкое спиртное. Может быть, он не тем себя стимулирует? Следует проверить. Гэллегер поднялся, принял тиамин, чтобы вернуться в норму, достал из кухонного холодильника целую кучу жестяных пивных банок и поставил их столбиком в маленький холодильник под окном, рядом с кушеткой. Он воздел консервный нож, и через секунду брызги пива взлетели к потолку.

Итак, «фактор икс». Джо-то известно, чему он равен. Но робот никогда не откроет этого. Вот он стоит, насквозь прозрачный, и любуется своими жестяными потрохами.

— Джо!

— Не отвлекай меня. Я размышляю о прекрасном.

— Но ты же вовсе не прекрасен.

— Нет, прекрасен. Как можно не восхищаться моим удивительным тарзилом?

— А это что еще такое?

— Ну, конечно, — с жалостью вспомнил робот. — Ты не в состоянии его ощутить, не правда ли? Как мне жаль тебя! Между прочим, я вмонтировал тарзил сам, уже после того, как ты собрал меня. Он необыкновенно прекрасен.

— Ах, вот как…

Пустые банки множились. Сейчас только где-то в Европе осталась единственная фирма, которая упорно продолжала торговать пивом в жестяных банках, а не в пластиколбах. Гэллегер не признавал новшества, считая, что жестянки придают напитку неповторимый вкус. Но он отвлекся от Джо. Робот знает свое назначение. А может, и не знает? Сам Гэллегер не знает, зато его подсознание…

Минуточку! Значит, подсознание…

А у Джо есть подсознание? Если есть мозг, то…

Гэллегер принялся фантазировать. Вот если бы можно было воздействовать на Джо детектором лжи… Или ввести, например, пентонал. Ерунда. Но как же добраться до подсознания робота?

А если гипнозом?

Но с Джо такой номер не пройдет. Он просто не позволит себя гипнотизировать.

Если только…

Самогипноз?!

Гэллегер срочно поднял уровень пива в себе. С напитком к нему возвращалось, как ни странно, трезвость мышления. Способен ли Джо к предвидению? Нет. Его безошибочные пророчества имеют своим фундаментом безжалостную логику и законы вероятности. А его уязвимое место — безграничное самолюбование и самомнение.

Выйдет — не выйдет, чем черт не шутит. Риск — дело благородное! Попробуем.

Гэллегер приступил к осаде.

— Я вовсе не считаю тебя красавцем, Джо.

— Что мне твое мнение? Я несомненно красив, и я это знаю. Прочие меня не интересуют.

— Что ж… Согласен, чувств у меня меньше, чем у тебя. У тебя весьма богатые способности. Но теперь я изучаю тебя под другим углом зрения. Я напился и разбудил свое подсознание. Теперь я оцениваю тебя и сознанием, и подсознанием. Ты меня понимаешь?

— Рад за тебя, — ответствовал Джо.

Гэллегер прикрыл глаза.

— Ты видишь себя глубже, чем все остальные, но все-таки не до конца. Правильно?

— Почему же? Каков я есть, таким себя я и вижу.

— А ты уверен, что способен полностью понять и всесторонне оценить себя?

— А почему бы и нет? — насторожился робот. — Почему я должен сомневаться в этом?

— Твои выводы диктуются твоим сознанием. А ведь у подсознания, уверяю тебя, могут быть совсем иные ощущения. Я по себе знаю, что под гипнозом или под газом, или в любом другом случае, когда подсознание во мне побеждает, ко мне приходит совершенно новое и необычное восприятие окружающего.

— Любопытно, — Джо задумчиво глядел на свое отражение. — Очень любопытно…

— Жаль, что ты не можешь напиться, как я.

От волнения голос Джо стал еще более скрипучим, чем обычно.

— Подсознание… Мне не приходило в голову оценивать свое совершенство с такой позиции. Может быть, я и в самом деле сам обделяю себя.

— Пустой разговор, — с нарочитым безразличием обронил Гэллегер. — Все равно ты не сможешь освободить свое подсознание.

— Освобожу, — убежденно заявил робот. — Я же могу сам себя загипнотизировать.

Гэллегер затаил дыхание.

— Правда? И ты веришь, что гипноз подействует?

— Несомненно. Не буду откладывать. Хочу скорее найти те великие совершенства, которые я сам от себя преступно скрываю. Во славу… Начинаю.

Джо выдвинул свои глаза на шарнирах и направил их друг на друга, погрузившись в самосозерцание. В лаборатории повисла тишина.

Наконец Гэллегер нарушил молчание.

— Джо!

Никакой реакции.

— Джо!

Снова тишина, нарушаемая лишь далеким собачьим лаем.

— Говори так, чтобы я слышал тебя.

— Хорошо, — отозвался робот своим обычным скрипучим голосом, но звучал он, словно из потустороннего мира.

— Ты загипнотизировал себя?

— Да!

— Ты красив?

— Я так прекрасен, что даже не мог себе вообразить.

Гэллегер поостерегся спорить.

— Подсознание овладело тобою?

— Да.

— Зачем я тебя изготовил?

Молчание. Гэллегер облился холодным потом, но настойчиво повторил вопрос:

— Джо! Ты обязан сказать. В тебе превалирует подсознание — вспомни, это твои собственные слова. Итак, с какой целью я тебя сделал?

Гробовая тишина.

— Ну-ка, вспомни. Начнем с того момента, когда я начал тебя создавать. Как обстояло дело?

— Ты пил пиво, — через силу выговорил робот. — Консервный нож плохо справлялся с жестянкой. Ты решил сделать другой, лучшего качества и большего размера. Так вот, это я и есть.

Изобретатель едва не грянулся с кушетки.

— Как?!!

Джо подошел к холодильнику, достал банку пива и вскрыл с нечеловеческим изяществом. Ни одна капля не пролилась. Джо был королем среди консервных ножей.