Николай Басов - Место отсчета Страница 29

Но больше Ростик ничего не успевал понимать, потому что пришлось работать мечом, раз за разом поднимая его и нанося удар в очередную морду, которая показывалась из темноты… Теперь их можно было рассмотреть получше.

Это не были панцирные шакалы, это оказалась странная помесь медвежьей морды с огромными клыками, маленькими, злобными глазками, мощной грудью и гиеньим, легким в движении торсом. Да, подумал Ростик, если удастся выжить, он предложит назвать их гиеномедведями…

А вот думать во время рубки не следовало, это тормозило и тотчас сказалось на Ростике. Сталь его руки заскрипела под желтыми, оскаленными клыками, но прокусить ее очередная медвежья морда не могла, она лишь тянула Ростика во тьму… Если бы это удалось, Ростику пришел бы конец, с наседающими со всех сторон чудовищами он не справился бы. Да и его приятелям пришлось бы плохо, их было слишком мало, заменить Ростика было некому.

Ростик скоординировался и нанес в грудь зверя удар коленом, украшенным небольшим, но довольно острым шипом, удар пришелся в плечо зверя… Он отпустил человека и закружился на месте, но свое дело сделал. На Ростике висело еще три таких же гиены.

– Пестель, пускай! – заорал Рост, чувствуя, что вот-вот его выдернут вперед.

Конь промчался вперед, должно быть, получил изрядный удар по крупу. Он скакнул, отбросив старшину, но тот сумел остаться на ногах… Вой вокруг поднялся на неимоверную высоту. Там, куда ушла первая лошадка, послышалась отвратительная, мокрая возня, потом раздался громкий, дикий всхрап и послышалась драка, в которую оказалась вовлечена чуть не половина стаи.

Но людям стало полегче. Они отогнали тех гиеномедведей, которые еще пробовали добраться до них, а потом вдруг ударила автоматная очередь. Это старшина легко, как на стрельбище, держа автомат на вытянутых руках перед собой, поливал тьму хорошо рассеянной очередью… Вой сменился визгом, и шум драки стал еще громче.

– Рожок, – потребовал Квадратный у Пестеля, не оборачиваясь. Получил, сменил магазин и снова выпулил его, теперь уже присев, строго на уровне своих колен, чтобы зацепить как можно больше чудовищ.

После этого стало чуть потише. Стая, кажется, отступила. Старшина повернулся, перезарядил оружие, сказал, подняв забрало и вытирая пот:

– Следующий раз, когда они насядут по-серьезному, бросишь «лимонки».

Атака возобновилась через час, когда время уже ощутимо подошло к полночи. На этот раз они не рвались всей кучей, получая удары и мешая тем, кто оказался сзади. Теперь они кидались небольшими, слаженными группами по три-четыре зверюги, сжимая зубами руки и ноги людей.

Драться стало труднее, требовалось выбить правого зверя, который фиксировал руку с мечом, а потом… Потом все получалось, пожалуй, даже легче, чем во время первой драки, вот только нужно было сразу освободиться справа. Теперь Пестель не зевал, он выпулил весь колчан своих стрел, Ростиковых и хотел приступить к боезапасу старшины, когда звери вдруг отошли.

Рыча и беснуясь так, что люди почти не слышали друг друга, они уволокли тела раненых и мертвых своих соплеменников и устроили в темноте шумное выяснение очередности в трапезе. Квадратный сказал:

– Они действуют иначе, они обучились. Никогда не думал, что такое возможно.

– На земле собак так же дрессируют, только нужна умная собака и очень сложная дрессура, – пояснил Пестель.

Ростику хотелось пить, он уже выдул свою флягу, и тут выяснилось, что воды-то они как раз и не запасли. Пришлось обходиться как есть.

– Если так пойдет, может, две лошади сохраним, – высказался старшина.

– Нет, следующий раз будет круче, – ответил Ростик. Он знал это, как уже привык знать некоторые вещи, о которых еще мгновение назад не имел ни малейшего представления. И конечно, оказался прав.

Они пошли в атаку, как и первый раз, навалом, только очень зло, очень решительно и совершенно не считаясь с потерями. Ростик высадил свой автомат, перезарядить его, конечно, не успел, стал отбиваться мечом… Ему казалось, он уже целую вечность бьет этой непомерно тяжелой железкой и слышит хриплый лай, раздающийся прямо в лицо, ощущает зловонное дыхание этих чудовищ, пытается не упасть… Что угодно, только не упасть, потому что подняться ему уже не дадут.

Сзади раздался вой, крик Пестеля, удары… Ржание стало заунывным и протяжным. Ростик улучил миг и оглянулся. На спине одного из жеребцев висели сразу два гиеномедведя. Еще пара пыталась сбить с ног Пестеля. Ноги его были в крови, вероятно, отсутствие сплошного панциря делало бой с этими зверями безнадежным.

Рост тремя ударами меча освободил Пестеля, потом плоской стороной клинка саданул по крупу жеребца, тот взвился, один из гиеномедведей слетел, его тут же пристрелил Пестель из пистолета, невесть как оказавшегося у него в руке… И лишь тогда Ростик понял, что шея жеребца захлестнута веревкой, которая и не дает ему умчаться в темноту, надеясь на быстрые ноги… Еще удар, на этот раз по петле, стягивающей лошадиную шею, жеребец отпрянул, постоял миг, словно не мог поверить в свою свободу, повернулся на месте, проверяя свою удачу, и полетел, распушив хвост, прочь от этого ужасного места…

Его настигли минут через пять, но это были очень хорошие пять минут. Они увели стаю от людей, дали возможность передохнуть.

Ростик не выдержал, ноги его подкосились, он опустился на землю, чуть не напоровшись на собственный клинок. Он посидел, поднял голову. Старшина суетился около Пестеля, перевязывая ему ужасные раны на ногах, на руке и у плеча, где кончалась кираса. Должно быть, гиена пыталась достать горло, но вот немного промазала.

Рост поднялся. Достал из сумки сзади большие часы, попытался пересчитать старый, земной циферблат на новый счет. Получалось, до рассвета осталось три часа.

– Сколько у нас патронов?

– Пять магазинов, из них два уже початые. – Старшина закончил перевязку, потом доковылял, припадая на левую ногу, на старое место. – Скоро рассвет?

Ростик ответил. Последний их жеребец заржал, застучал копытом.

– Может, они наелись? – спросил Пестель, ни к кому не обращаясь.

– Надейся, – старшина стал прямее, отчетливо собирая волю в кулак. – Скоро опять пойдут. Ты больше не рискуй, бей их из «калаша» на подходе, гранаты кидай. Если не справимся, то и патроны не понадобятся.

Они постояли, подождали. Стая снова стала голодными, придурочными голосами перекликаться в темноте. Потом появились первые из них, загорелись красные глаза.

Ростик дожег патроны в своем автомате, загашивая эти зловещие светляки одиночными, а потом аккуратно поставил автомат к камню сбоку. Он очень хорошо представил себе, как поутру, когда от них останутся только кости и окровавленные доспехи, этот автомат будет стоять спокойненько и ржаветь под редкими полдневными дождями… Но он именно воображал это себе, у него не было определенного знания, что так получится. И он стал надеяться.