Дмитрий Петров - Сказки Александра Мы Страница 3

– Скажите номер вашей планеты в центурии или хотя бы номер галактики в спирали?

Вынужденный сосед по барной стойке не выдержал:

– Там, в космосе, чёрные дыры затягивают пространство, сверхновые – взрываются, звезды гаснут, рождаются и умирают галактики, а мы тут просто так сидим и бухаем. – Взял портфель и пошел вон.

Астроном, видимо, потерял мысль:

– Действительно, что мы тут спорим?

– Истина, как и грибы, размножается спорами.

– Ты там в своих чашках петри насмотрелся на грибки, видать! До истины нам не докопаться. Она в небе, а не на стенках пробирок для анализов.

– Мдам… нам до седьмого оставалось всего одно небо. Но мы явно ошиблись адресом.

– Какой же наш адрес?

– Я помню, как в Звездных войнах: где-то в далекой Галактике….

– Вот-вот: в одной из Вселенных, в Галактике Млечный Путь, в левом рукаве, а не у Христа за пазухой, задрипанная звездочка образует Солнечную систему. Будешь пролетом, загляни на третью орбиту: там мы и встретимся…

– Я начинаю выходить из себя…

– Подожди, я с тобой!.. – астроном попытался спасти друга, – так вот, мы мелки, как звездная пыль. Мы ничто, сметенное нерадивым уборщиком в угол коридора. И скучно и мелко, и некому тензор взять…

– А мне нравится пыль, звездная пыль под сапогом… Вот ты со своего полета… посмотри:

Где-то на краю далекой галактики, в одной из вселенных, в никудышной звездной системе, на ординарной орбитали, если расступятся облака, можно разглядеть блеск воды океанов, а рядом на песок белоснежных пляжей выползают ихтиандры и превращаются вначале в крыс, а потом в людишек. И мне не скучно.

И… поверь, тому, кто создал эти твои и мост и отпугиватель, Ему часто скучно средь твоих бездушных звезд, и когда особенно тоскливо от величия и пустоты вакуума, он раздвигает облака и смотрит, как на песке играются звездные пылинки…

Проехали!

Один мальчик был неоригинален в своих детских мечтах: как все – он хотел в космос. Только вот сверстники готовились стать героям киноэпопеи Звездные Войны. Они были уверены: раз Чубака летает, то они уж тем более смогут. А он тянулся за Гагариным.

Папа еще не освоил хитрости педагогики:

– Сначала надо вырасти!

Но он не хотел ждать.

– Ок, вот тебе не коробок, а целый короб спичек.

– Он что, взлетит?

– Надо отделить головки с серой. Это будет топливо. Тогда и сделаем ракету.

Он учился терпению. Отрезал секатором спичечные головки: одну – легко, но медленно, а пять уже не ухватить пальчиками так, чтобы получилось ровно.

– Ключ на старт! Зажигание! Нет подъема…

Ракета не взлетела.

– Ну ничего, все большие ракеты поначалу взрывались на стартовом столе. Видишь, ты оставлял спичечную основу – удельная плотность энергии недостаточная, сам прикинь калорийность. Держи скальпель, надо спички соскабливать.

Коробки тут уже не хватит. В дело пошли коллекционные блоки спичек с красочными этикетками. В дело пошло все терпение и каникулы.

И не одни. Каникулы – время для романов с девочками, рассказов про космос, и новых идей, как запустить ракету. Летом много времени, и достаточно идей, особенно когда в школе добавились химия и физика.

– Ключ на старт! Зажигание! Есть подъем!

Ракеты стали мощнее взлетать и ярче взрываться, так и не добравшись до космоса.

Ракету сложнее увидеть в небе, но можно почувствовать её вибрацию. Он любил прислушиваться. И постоянно чувствовал. Словно попал в мир своих любимых фантастических романов: старты, пуски, космические дальнобои – вся Галактика рядом.

Шизофрения или сверхчувствительность? Лишь один взрослый понимал его. Странный прохожий. Нет, не педофил. Тоже романтик (в детстве это нормально, а вот взрослый романтик – подозрительная редкость). Он рассказал про мерности и измерения, про космонавтов прошлых тысячелетий и цивилизации, покинувшие нас. Но не все они канули в землю. Некоторые улетели, а другие просто соскользнули в другое измерение:

– Они тут, просто другие люди их не видят.

– Как радиоволны?

– Очень удачное сравнение!

– Получается, у меня просто нет приборов, чтобы увидеть?

– Прибора хоть и нет, но даже волны некоторые способны видеть без приборов – лучший инструмент собственное тело. Его тоже можно развивать.

Трудно, даже невозможно это объяснить другим. Вот незнакомец и общается с малышом.

Но не все малыши доверчивы. Школа теперь не прививает критическое мышление, так что – спасибо папе. Мысли первых размышлений были безутешны: для космоса мало хорошо учиться. Просто умных не берут в космонавты. А чтобы стать сильным – надо драться. Так он и рос: ракеты между кулаков – взлеты от апперкотов, падения об асфальт.

Ключ на старт! – Минутная готовность – Протяжка один! – Продувка! – Ключ на дренаж! – Протяжка два! – Зажигание! – кабель-мачта – Предварительная! – Промежуточная! – Главная! – Есть подъем!.. десять секунд – полёт нормальный, тангаж, крен, рысканье в норме…

Эти слова врезались в его память, как «Отче наш». В том возрасте он думал, что всё это сплошь военная тайна, потом думал, что это индуистские заклинания или буддистские мантры.

                                               ***

Поэтому он поступил в физический институт. Казалось, он вплотную приблизился к тайне, красной нитью прошедшей через всю жизнь. Но в 21м веке институт из кузни научного оружия превратился в оплот свободомыслия. Преподаватели говорили что хотели и прививали то же самое студентам:

– Все в прошлом, ребят, не расстраивайтесь, но смиритесь: вы – бывшее будущее нашей космонавтики. А в настоящем мы приехали к жалкой доле в 0,5% от рынка космических услуг и продолжаем падение, как третья ступень очередного взорвавшегося Протона.

Мдам… не о том он надеялся услышать, поступая в институт. Но лектор не читал его мысли:

– В 40-е был еще один оператор этих самых услуг: Нацистская Германия. Надо признаться, что именно они-то теории Циолковского воплощали и в металл и в реальность.

Лектор вывел график их работ:

1942 —первый полет, отрыв от земли

1943 – управляемые пилотами ракеты: Лондон гудбай!

1944 – пилотируемый суборбитальный полет

1945 – пилотируемый полный виток на орбите

1946 – выход пилота в открытый космос

1947 – автоматический корабль долетает до Луны

1949 – первый ариец на Луне

– И знаете, не победи русский народ фашизм, видимо, мы были бы на Луне, пусть и грузчиками в концлагере. По-настоящему, не в бутафорских экспонатах Голливуда, не в спускаемом модуле из фольги и спорах на следующие 50 лет: «что же они там такого увидели, что свернули всю программу?» В общем, без вопросов «а был ли мальчик?» Немцы умели держать график. Так что, понимаете? У нас хоть была история. А немцев и ее лишили на корню. В детстве. Отнять игрушку и у пятилетнего мальчика – свинство. А отнять мечту?

Аудитория притихла.

– Ладно, проехали. Проехали мимо мечты. Или вы надеетесь пойти работать в НАСА и Боинг, а, патриоты?

                                               ***

Что отличает студенчество – так это желание думать в одном направлении. Сосед по общежитию знал все:

– Проехали? Да это не так страшно, когда целые поколения пролетают даже не мимо работы и зачем-то полученного образования, а мимо мечты. В 60-е, 70-е, 80-е – мальчики мечтали стать космонавтами.

– Я и сейчас мечтаю.

– Ты-то особенный, а пока они мечтали, их предки рубились за коммунизм не для того, чтобы потом не работать, а чтобы внуки могли двигаться вперед – и не за границу в отпуск, а за границы солнечной системы. Вера материальна, когда миллионы верят, да не просто верят, а пашут с утра до вечера, то будущее, вздохнув «хрен с тобой, золотая рыбка», само спускается к ним. И оно шло навстречу прекрасной научной фантастике и светлым ожиданиям романтиков.

Ему захотелось перечитать что-то из старых романов о покорителях. А сосед развивал мысль:

– Но что-то пошло не так: обрати внимание – больше нет научно-фантастических романов с космическими перелетами. Теперь вокруг лишь дикие орки, драконы и грязная политика – фэнтези. Зима близится. Или зимы не будет? Холоднее уже не будет. Не может быть хуже абсолютного нуля. Замерзли…

Эй вы, сильные духом, сидящие в медитации сутками напролет. Расскажите, как там, за построенной нами непреодолимой границей космоса? А еще лучше – научите. Лучше вы, чем нынешняя альтернатива. Что сейчас? Сейчас РосКосмос – просто туристическое агентство. Самое дорогое, разрабатывающее участок где-то над рекой Волгой. Вот такой «оператор».

                                               ***

И все же, он прикоснулся к ракетам. На военной кафедре. Эти ракеты не должны были лететь в космос. Их задача была облететь всю планету и как Сатана, которого не ждут, нанести решающий удар противнику поддых. Хоть это были и баллистические ракеты, даже они на несколько минут залетали в космос.