Александр Калинкин - Второй посланник. О матушке-Земле и тех, кто её слышит Страница 3

Отчего-то волна радости передалась и Вере. Она рассмеялась, вскочила на ноги и тоже пустилась танцевать. «Вообще-то, если честно, то это не я! Это мой мобильник, плеер, программка в нём такая! Я тут ни при чём!» – прокричала она, прыгая и пританцовывая вокруг цветка.

Пожалуй, на тысячи километров в округе, это была единственная девушка, танцующая в саду. Тысячи километров притихших, ухоженных, зелёных садов и ни одного танцующего человека….

Наступил вечер. Лепестки огненного цветка потускнели и закрылись.

Вера склонилась к растению и прошептала: «Доброй ночи, друг, первый настоящий…»

По дороге к домику она несколько раз останавливалась и оглядывалась на цветок. Только у самого порога Вера вспомнила и о других растениях сада. Ей стало немного стыдно и, повернувшись к тюльпанам, фиалкам, ирисам и пионам, она тоже пожелала им доброй ночи.

Дома, на кухне Веру ждал сюрприз. Вся комната оказалась покрыта инеем, словно в какой-то морозильной камере. Инеем сверкала и гора цветных коробок с разными вкусностями, аккуратно сложенная на столе. Стуча зубами, дрожащей рукой девушка взяла пульт кондиционера и защёлкала по его кнопкам. «Я же п-п-просила… не т-т-трогай…»

Этот робот из коммунальной службы просто обожал играть с разными приборами. Может, у них такое общение между собой? Всё-таки кондиционер, в некотором смысле, тоже робот. Как бы там ни было, ужинать пришлось печеньем и горячим шоколадом, что, конечно, не сильно огорчило Веру.

Свет был погашен, только призрачный свет мобильника освещал лицо девушки. Уютно закутавшись в одеяло, она общалась с далёкими телефонными друзьями: «Может, Восемнадцать Эф вздумал ревновать? Когда я рассказала ему о цветке, он выглядел каким-то обиженным… Вернее, его обычное равнодушие казалось чуточку придуманным, как будто он притворялся». Тут она громко чихнула.

«Будь здорова! Блэс-ю! Авахассо!» – отозвался на разные голоса мобильник.

«Спасибо. Нет, в самом деле, иногда эти роботы становятся такими вредными…» – подвела итог Вера и сладко зевнула.

6. Вера обиделась

На следующее утро, она вышла из домика одновременно с соседом или соседкой, или соседями, впрочем, наверное, правильнее было бы сказать – с соседским автомобилем, который выплыл из открывшейся пасти гаража. Вера помахала ему рукой, но автомобиль в ответ даже фарами не мигнул, он просто равнодушно пересёк двор и исчез за ближайшей рощей. Зато её новый друг, огнённый цветок засиял, словно маленькое солнышко едва её увидел. Вот, что значит – настоящий, живой друг!

Вера рассказала ему про своих телефонных родителей и друзей, познакомила, насколько это было возможно. Цветочек забавно раскланялся, а друзья думали, что это просто одна из множества игр, которыми она часто развлекала их и себя. Из школьной коллекции новому другу понравились картины с видами природы, и особенно яркие, солнечные сады Клода Моне. При виде прекрасной дамы, Камилы Моне, жены художника, которую он часто изображал прогуливающейся среди цветов, Вера и сама не удержалась, подхватилась и закружилась по лужайке. Немного запыхавшись, она даже осмелилась на мгновение снять шлем, но, бросив взгляд на солнце, быстро одела его обратно и с печальным вздохом опустилась на траву перед цветком.

«А у меня нет шлема», – заметил он. «И у других цветов и деревьев твоего сада тоже нет шлемов».

Вера задумалась, оглядывая вокруг пышные клумбы и тенистые яблони.

«И полосатый зверь тоже живёт без шлема», – продолжал цветок, чуть наклоняясь в сторону, где под розовым кустом лениво умывал свои лапы бродячий кот. «Наверное, солнце не так опасно, как вы думаете…»

Вера пожала плечиками. «В школе говорят, что человек разрушил воздушный слой, который окружал и защищал всю нашу планету от опасных солнечных лучей, и теперь всем надо носить шлемы, иначе может быть ожог…» Она посмотрела на свои руки и добавила: «Кожа человека, всё-таки, отличается от цветочной, от древесной и от кошачьей…» Теперь уже задумался цветочек.

Мимо ворот, одна за другой, пронеслись две летающие машины. Вера подбежала к воротам и долго смотрела им вслед. После этого она решительно достала мобильник и позвонила маме. Мама ответила не сразу, после серии гудков она всё-таки взяла трубку и быстро, полушепотом проговорила: «Извини, моя хорошая, сегодня очень много работы. Не смогу к тебе приехать. Ну, никак. Извини…»

Вера ничего не ответила. Губы её задрожали. Глаза наполнились слезами. Она понуро побрела по тропинке к домику, но передумала и буквально упала на траву рядом с огненным цветком. Пылающие лепестки затрепетали, заволновались, шепча что-то утешительное. Вера не могла разобрать, только отрицательно качнула головой и закрыла заплаканное лицо руками.

«Она приедет…», – прошептал цветок.

«Откуда ты знаешь?» – всхлипнув, спросила девушка.

«Мне сказали…», – отвечал цветок.

Вера перестала плакать. «Кто? Кто мог тебе сказать? Ветер? Разве можно ему верить?»

«Она приедет ради тебя…», – продолжал цветок.

Всё ещё сомневаясь, Вера посмотрела на её нового друга, поднялась с травы, вытерла глаза и, немного постояв, всё-таки направилась к дому.

Мама позвонила ночью. Вера легла спать пораньше. Ей не хотелось ни с кем, ни разговаривать, ни играть. Всё казалось каким-то ненужным. Увидев мамину аватарку на дисплее телефона, она помедлила и не ответила. Странное, холодное равнодушие ко всему происходящему не оставляло её. Телефон звонил и звонил, а она лежала с открытыми глазами и слушала, будто это был не звонок, а песня какой-то далёкой птицы…

7. Невидимый маячок

За лобовым стеклом летающего автомобиля, во влажном ночном воздухе, мерцали звёзды. Ватуп, старый садовник, пристально вглядывался в этот знакомый ему с детства бисер, время от времени бросая взгляды на сухой лист, пойманный на берегу океана. Лист лежал у самого стекла и походил на стрелку компаса, заострённый край которой был повёрнут точно по движению машины. Помимо этого компаса, подаренного ему природой, Ватуп чувствовал впереди какой-то маячок. Именно чувствовал, а не видел. И чувство это появилось сразу после его тайного вылета из аэропорта Южного острова, словно бы кто-то вёл его…. Давно уже не являлось ему это чувство….

8. Самый драгоценный цветок

Где-то за окном по траве шуршал дождик – ласково, нежно, баюкая сны. Но вот в его неторопливый шепот вкрались чьи-то осторожные шаги, потом послышался всплеск…. Вера открыла глаза. Ещё один всплеск, и ещё шаги….

Вера решительно откинула одеяло, спрыгнула с постели и прилипла к окну. Сквозь заплаканное стекло, в полумраке, среди теней яблонь виднелась смутная фигурка человека, идущего по садовой дорожке. Сердце забилось быстрее. Вера проверила в мобильном телефоне камеры наблюдения. На дисплее, как на ладони, была видна вся усадьба, но картинка эта была нечеткой из-за дождя. И, конечно, по саду перемещалась человеческая фигурка. При этом сигналов о нарушении защитного поля не было, то есть… это был кто-то свой! «Чужой бы просто и не прошёл через защитное поле. Тут такой бы шум поднялся!» Словно ветер подхватил Веру и уже через мгновение, наскоро надев шлем, в одной пижаме, она выскочила на порог дома.

Дождь и утренний туман по-прежнему скрывали от неё сад, делая все очертания размытыми, акварельными, будто выплывающими из её сна.

«Мам? Это ты? Ма-ма!» – неуверенно позвала она.

И в это мгновение от ворот в небо взмыла тень летающей машины с красными сигнальными огоньками. Вера попятилась к двери и быстро нырнула в дом. «Кто же это мог быть? Восемнадцать Эф? Но роботы так рано не посещают дома. Нет-нет, это определённо человек… Незнакомый человек. Но как же он проник через защитное поле?»

Устроившись на краешке кровати и завернувшись в одеяло, Вера просматривала сообщения в мобильном телефоне. Мама звонила почти всю ночь. Пять… Нет, шесть, семь пропущенных звонков! «Бедная моя мамочка! Зачем же я так?» – сетовала Вера. И вдруг мелодично, раскатисто зазвонил дверной звонок. Девушка отложила телефон в сторону. Снова раскатистые переливы звонка. Она вскочила с кровати и вихрем вылетела в коридор.

В распахнутую дверь ворвался свежий ветер. В сиянии первых солнечных лучей, в её неизменном деловом костюме-комбинезоне, на пороге стояла мама. Вера бросилась ей на шею. Мама целовала её лицо, причитая: «Моя хорошая, как же я по тебе соскучилась! Что же ты не отвечала? Я так волновалась…» По щекам обеих текли слёзы.

Вера проводила маму на кухню, и пока та рассказывала о том, как она добиралась сквозь «этот ужасный туман», наскоро приготовила её любимые тосты с джемом и достала уже оттаявший апельсиновый сок.