Виталий Скворец - Кто сладким закусывает Страница 3

Отряд казачий, был хоть и не велик, но состоял из отчаянно-лихих рубак. Они не только планомерно уничтожили несколько крупных кочевых банд басмачей (бандитов), посягнувших на мирную жизнь бухарцев, но и существенно сократили имперские притязания Англии, в этом приграничным с Россией, регионе. После отчаянной стычки с союзником Хивинского хана Джунаид ханом, где русским отрядом наголову было разбито его непобедимое до сих пор войско, враги Бухарского эмирата притихли.

И вот благодаря казакам, на священной земле Бухары, наступил недолгий мир. И стало скучно эмиру Бухарскому. Надоели ему его четыреста жён. Наскучили две тысячи наложниц, которые находились в его гареме. Стало ему тоскливо настолько, что уже не радовали казни своих подданных, которым почти ежедневно рубили головы, варили в котле с кипящим маслом и сажали на кол. Уже не радовала свирепо-садистского правителя ни охота, где казаки научили его есть кабанятину, объяснив правоверному мусульманину, что дикий кабан – это тебе не «паршивая» домашняя свиняка, а просто дикое, сочное, животное мясо, которое гораздо вкуснее, чем жёсткая сайгачатина или джейран. И было, совсем затосковал эмир Бухарский в своём дворцовом саду, с большим хаузом (бассейном) призванным приносить прохладу в знойные дни, в окружении бесчисленного количества слуг и наложниц, как вдруг небеса ниспослали ему утешение. Оно явилось в виде рыжебородого казака Евлампия, который постоянно попадался на глаза эмиру в нетрезвом состоянии, и по этой причине постоянно находился в «приподнятом» и благодушном настроении.

Вот так, однажды, лёжа на шёлково-дорогих подушках, вышитых золотой нитью на необъятной тахте, соответствующей «высокому положению» эмира, он предавался привычно – безысходному унынию, под нежные звуки музыки, исполняемой придворными виртуозами-музыкантами.

…Именно из этого стиля музыки, менее чем через сотню лет появилось музыкальное направление – «Джаз»…

Сад эмира, занимавший часть дворцовой крыши, был точной копией фрагмента Эдемского сада. Во всяком случае именно на такой трактовке настаивал устроитель сада. Именно он, неизвестный истории основатель эмирского сада, казненный в последствии из за какой то, неизвестной истории мелочи своим правителем Насруллой. И был сей муж, тем профессионалом, из профессии которого в последствии и выйдут профессиональные ландшафтные дизайнеры…

И щебетали в райском саду эмира птицы. И время от времени распускали пышные хвосты павлины, дабы усладить своим великолепным набором перьев, «лучезарный» взгляд правителя. И было в тенистом саду всё, что только может усладить взгляд и дать отдохнуть душе.

…Только водки небыло…

Итак, мой милый читатель, лежал на мягких подушках жирненький властитель Бухары и почёсывал, то своё жирно-волосатое пузо, то курчаво-длинную бороду, растущую от самых глаз, изнывая от безделья. Перед ним, на низеньком столике (дастархане), стояли яства достойные пера Перова, который родится уже совсем скоро, так сказать, в обозримом будущем. Думаю излишне говорить читателю, что все яства стояли на золотых и серебряных блюдах, поэтому я об этом ничего не скажу…

Эмир Насрулла, смотрел, мутными от шербета (слабое виноградное вино) глазами на извивающихся в сладострастном танце танцовщиц, которые тщетно пытались соблазнить своими телодвижениями пресыщенного земными благами эмира, и думал, кого бы ещё можно было бы казнить. Просто казнить, дабы усладить свои милые, любимые, заросшие волосами эмирские ушки, молящими стонами обречённого на муки и смерть бедолаги. Думал он и том, что теперь, когда он так удачно перерезал и казнил всех претендентов на его престол, пора бы уже объявить войну и своим внешним врагам. Только кого именно первым из ханов, Кокандского или Хивинского, ОН пожелает низвергнуть, Насрулла пока не решил. То, что ОН победит любого, у эмира небыло ни малейшего сомнения. Ведь у НЕГО есть полковник Урусов с казаками, которые, не смотря на свою малочисленность, могут разбить любых его врагов!

Эмир не заметил, как под эти свои умиротворяющие, ежедневно повторяющиеся в своей тоскливой безысходностью мысли, задремал…

Конец ознакомительного фрагмента.