Освоение времени (СИ) - Ананишнов Виктор Васильевич Страница 3

Иван медленно и подробно, призвав на помощь всё когда-то вычитанное, пояснил, что именно ему не понравилось в вопросах Симона:

— А то. Перемещение во времени и параллельные миры… Или постулат о различии будущего и будущего времени и тут же — утверждение о сжатии пространства… Надеюсь, Вы поняли свою ошибку, Симо-он?

Здесь он, пожалуй, перестарался: последние слова не следовало говорить. Тем более ему, в принципе, пока что ни к чему было вступать с Симоном в настоящий конфликт. А с другой стороны, пусть не воображают из себя некими всезнайками. Что он им — мальчишка? Пришли, наговорили.

Симон от его реплики весь передернулся, будто ему за шиворот налили холодной воды. Зато дон Севильяк засветился от восторга.

Однако делать было нечего, так как сказанного не вернёшь.

У Ивана бывали такие минуты, когда он мог с менторской интонацией говорить всё, что взбредёт в голову. Сейчас на него как раз и накатило такое настроение. Ему внутренне было весело, всё происходящее стало представляться лёгкой прогулкой по экзотическим местам, и он не задумывался о последствиях разговора. К тому же, вёл его он, а не они, как им, возможно, этого хотелось бы.

— Хорошо! — Симон сменил позу, провёл ладонями по коленям, успокаивая себя. Проговорил без прежней охоты: — Что ж, начнём с терминологии… Первое, перемещение во времени. Под ним мы понимаем возможность человека, одарённого особой способностью, передвигаться во времени или, как мы говорим, ходить во времени. Он может одним усилием воли из настоящего для него времени проникнуть в прошлое и вернуться назад, в своё время. В прошлом он способен материализоваться, то есть проявиться в реальном мире. Жить и работать там, как все люди того времени.

— Ага! Вот теперь я Вас, уважаемый Симон, понял. Но зачем нужно проникать в прошлое? То есть, по-вашему, ходить туда?

Симон даже не посмотрел в сторону дона Севильяка, который хотел ему что-то подсказать.

— Нет уж, — с нажимом сказал Симон, тоже выказывая свой характер, противопоставляя его Ивану. — Давайте не будем забегать вперёд! А выясним всё по порядку. И вначале поговорим о терминологии. Этого желали Вы!

Иван оценил его выпад и примирительно улыбнулся.

— А кто это — мы? Симон да дон Севильяк?

Симон повёл подбородком вперед, как если бы его шею перетянул слишком тесный ворот рубахи. Разговор ему явно не нравился.

— Мы с доном Севильяком тоже, — медленно проговорил он. — Но я имел в виду всё наше общество. Мы называем себя ходоками во времени. И ещё вертами и ренками, то есть теми, кто может передвигаться во времени. Это очень древние слова, они подразделяют наших ходоков во времени на две неравные по количеству, но полноправные группы. Я, к примеру, — ренк, а дон Севильяк относится к вертам… — Симон помолчал. — Впрочем, обо всём Вы скоро узнаете и поймёте, надеюсь, почему такое деление существует.

Иван, искренне озадаченный разъяснениями Симона, которые, по сути, ему ничего не говорили, почувствовал разочарование. Ренки, верты… Ну и что?

Но ведь было что-то волнующее за всем этим, отчего хотелось говорить, спрашивать и узнавать. Неспроста же они появились у него, вернее, перенесли его куда-то и пытаются с ним вести переговоры.

— А я… я тоже имею к ним… к вам какое-то отношение? — спросил он осторожно.

— Вообще-то, к нам…

Иван судорожно вздохнул.

— Но Вы не относитесь ни к вертам, ни к ренкам…

Сказке конец, — упал духом Толкачёв. На его лице отразилась мина обиды. Намекнули и… бросили!

— Не торопитесь! О Вас, Иван Васильевич, разговор особый. О чём — несколько позже.

Если бы он знал, что творилось в этот момент на душе у Ивана. Ведь поманили и тут же — ни к тем и не к другим. Значит, он не такой как они и, как можно было сделать вывод из этого выражения Симона, ходить во времени не способен.

Не способен… не способен…

Симон продолжал:

— На сегодняшний день… У нас с Севильяком в день нашей с Вами первой встречи задумана была более скромная задача. А именно, не объяснять тут терминологию, — Симон сделал ударение на последнем слове с повышением тона, — и не уходить в сторону от основного по пустякам…

Не способен… не способен…

— … а поставить Вас, Иван Васильевич, в известность о Ваших врождённых, но скрытых пока что от Вас способностях проникать в прошлое, то есть ходить во времени, и предложить Вам сотрудничать с нами.

— Да, — важно подтвердил дон Севильяк и покивал головой.

Шея этого здоровяка гнулась не очень-то, так что он качнулся всем телом.

Спо-осо-о-обен!!!

Иван почувствовал мелкую дрожь в руках, осветился счастливой улыбкой. Но тут же подавил в себе ликующее чувство приобщения к тем, кто может проникать просто так в прошлое, и внимательно всмотрелся в лица собеседников.

Предложили сотрудничать. В чём? Нет, чтобы сказать о его способностях и всё, а то приглашают вести с ними какое-то дело.

— Что вы понимаете под сотрудничеством?

Симон наморщил лоб.

— Я, может быть, не так выразился, а Вы не так меня поняли. Несмотря на Ваши способности, Вы, к сожалению, не знаете, как это делается. И, возможно, сами никогда не сможете ходить во времени. Надо учиться, Иван Васильевич. Вот содержание нашего предложения. — Симон посмотрел на дона Севильяка. Толстяк выпучил глаза. — Но, — сказал после небольшой паузы Симон, — обучение потребует всего Вашего времени.

— Но… Я работаю… — начал Иван и осёкся.

— Да, — кивнул в знак понимания его заботы Симон. — Вам, Иван Васильевич, придётся выбирать. На совмещение того и другого у Вас не останется времени. И сил тоже.

Иван призадумался. И было от чего.

Ретроспектива его жизни промелькнула в голове, как ветерок по заброшенной дороге, подняв пыль прошлого, и остановилась на настоящем.

Конечно, его повседневные интересы и работа там, где-то наверху (Иван почему-то считал, что находится в каком-то подвале или подземелье), были сносными. А вернее, работа ему нравилась. Правда, она была крайне беспокойной по своему содержанию, но имела и положительные стороны, в число которых входил её подвижный характер.

Иван по окончании вуза связи был приглашён в строительно-монтажное управление, а проще, в СМУ на должность прораба. Сейчас на его руках находился монтаж радиотехнического оборудования во многих местах города, кроме того, антенные поля в пригороде, несколько других объектов. Мотается день-деньской. Надо везде успеть. Наряды, накладные. Приёмка материалов, оборудования. Сдача готовых объектов. Ругань с кем надо, отчёты перед кем положено. Бесконечная круговерть! Зато каждый день встречи с новыми, нередко интересными людьми. Монтажники как будто его уважают, начальство — на то оно и начальство — журит терпимо. Зарплата приличная: жить не на широкую ногу, но и без натуги, можно. Ко всему тому, поездки в разные концы города и области способствуют его собирательской жилке: старые книги, небольшая коллекция монет. Иван много читал, и не только на родном языке. Мать и отец сами знали несколько языков, привили к ним любовь и сыну.

Может быть, на другой какой-то работе он был бы лучше. Или хуже. Кто знает? Он мог хотя бы самому себе честно признаться, что своего призвания в жизни не нашёл и не знал его, однако уже ясно понимал: кроме лёгкого усвоения иностранных языков, звёзд с неба не схватит. Другие качества — не в счёт. Конечно, по служебной лестнице продвинется, станет начальником участка, потом и выше взлетит. А как же — «растёт, как говорят монтажники, над собой», набирается опыта, чувствует за плечами вузовские знания и армейские навыки, привыкает к новым порядкам в стране…

Что, казалось бы, надо нормальному, не испорченному деньгами и особой тягой к роскоши, человеку?

И вот тут-то появляются, подобно джиннам из бутылки, двое: один из них — верт, другой — ренк, какие-то. Как будто серьёзно говорят о волнующей с детства до щемящего чувства идее — фантастическом перемещении во времени, и обыденно так предлагают вступить в их общество с приводящим в смятение названием ходоков во времени. Бросить всё и сотрудничать.