Стальная душа — Прототип - Чеслав Дарк Страница 3

к безраздельному контролю, все это провоцировало частые конфликты и недомолвки. Дальше продолжаться так не могло — у глав государств просто не было времени так часто созывать советы, ища правых и виноватых. В какой-то момент люди начали понимать, что дело которым они занимались, требовало другого, абсолютно нового подхода. Нельзя было допустить, чтобы из-за глупых черт человеческого я, пошатнулись международные отношения и нарушилась тонкая грань грядущего прогресса, которую сейчас едва-едва приподнимали лучшие умы трех стран. Люди играли с необыкновенной и бесспорно огромной силой, здесь не могло быть ошибок. Необходимо было придумать организацию, полностью посвятившую себя изучению чужой технологии и несущую за нее ответственность. Так был создан Унион — военно-научная организация, подчиняющаяся лишь президентам стран объединения, обладающая практически неограниченным финансированием и полномочиями. Вся информация об Унионе была строго засекречена, а сама организация ушла в подполье на территории того же «Объекта 117». Минимальное количество людей «снаружи» знали о существовании Униона, и это шло на руку всем. Внешне отношения стран оставались прежними — холодная война, начавшаяся практически сразу после второй мировой, набирала еще большие обороты. В СССР запрещался ввоз товаров иностранной тематики, бежавшие за границу считались изменниками, за ними охотилось КГБ, джинсы продавали из-под полы, о зарубежье говорили шепотом, а в глубоком безлюдном сибирском уголке, под толщей промерзшей земли, группа ученых разбирала на молекулы инопланетный корабль. В то время еще никто не догадывался, каких беспрецедентно революционных масштабов открытия принесут исследования.

«Объект-117» превратился в отдельное государство. Количество персонала росло, изучение чужих технологий приводило к развитию наших. Добавлялись приоритеты, появлялись отделы по подготовке солдат особого реагирования, рождались новые проекты, разрабатывались первые образцы вооружения будущего.

К концу семидесятых ученые совершили открытие, которое могло повлиять на весь окружающий мир — создание опытного образца инопланетного источника энергии. Вся исследовательская группа была убеждена, что перед ними был первый в истории человечества работающий прибор порожденный использованием квантовой механики. Никто так и не смог объяснить принцип его работы, но прототип, схожий по размерам и энергетическим показателям с машинным аккумулятором, в ходе эксперимента заменяющий главный генератор, обеспечивал энергией всю базу, без необходимости подзарядки. Именно в тот день, когда главы государств аплодировали группе молодых ученых, родилась идея создания нового вида вооружения, беспрецедентных сил и возможностей.

Основав новую исследовательскую группу, под руководством советского физика-ядерщика Аркадия Волкова и американского механика Габриеля Смита, Унион принялся за разработку новых видов военной промышленности. В первую очередь были зарегистрированы проекты «Левиафан» и «Твердь». Всего пару лет назад это казалось абсолютно невозможным, но к восьмидесятому году строительство военных баз, размерами не уступающих целому городу было лишь вопросом времени. Сверхскоростные самолеты, вертолеты с реактивными двигателями, супертяжелые танки, экзоскелеты для пехоты, непробиваемые бронежилеты, разработанные на основе инопланетного металла. Из рук союза Волкова-Смита выходили фантастические проекты, амбициозные, неповторимые. Но девятой симфонией двух ученых оказалось другое.

Мысль подкинули японцы. Большие любители фантастики и аниме, они пришли с необычной идеей. Первый год никто не воспринимал ее всерьез, но по мере продвижения в изучении инопланетных технологий, отношение менялось. Исследователям дали три месяца на научное обоснование этой теории — если они убедят власти, что машина с подобным двигателем и вооружением сможет работать, им дадут все необходимое… Ученые не уложились в три месяца, им хватило двух. Когда Волков стоял перед огромным переполненным залом сотрудников базы, впереди которых сидели главы трех государств, и готовился к окончательному докладу, он не испытывал ни малейшей доли волнения. По знаку своего коллеги, Смит включил проектор и на экране за спиной Волкова зрители увидели чертеж огромной человекоподобной машины.

— Это Ваш проект? — Заинтересовано спросил президент Америки.

— Так точно, господин президент. — С улыбкой ответил молодой ученый. — Позвольте представить, проект «Джаггернаут».

Комната была все так же пугающе светлой…В воздухе повисла пауза. Настолько глубокая, что шум раскручивающейся кассеты в магнитофоне, казался весьма и весьма громким.

— И? — Нетерпеливо подался вперед молодой человек. — И что же дальше?

— Дальше? — Ученый совершенно преобразился. Если до этого он еще как-то проявлял свое беспокойство или раздражение, то по мере своего рассказа, он успокаивался. Сейчас, всем своим видом, он напоминал индийского монаха, такого спокойного и умиротворенного. — Дальше ничего.

— Но как же. — Служащий Комитета настолько был увлечен историей, что на какое-то время забыл о своей осанке и суровом взгляде. — Ведь на этом Ваша история не заканчивается, дальше…

— Дальше ничего, — резко оборвал молодого человека ученый, — я же сказал Вам. Все что происходило в последующие три года и сейчас, не имеет ко мне никакого отношения.

— Ну как же, товарищ Волков, — почти как змея прошипел допрашивающий, подобно рептилии изогнув шею, — все это — Ваше наследие. Даже эта комната, — он сделал широкий жест рукой, — творение Ваших рук.

— И теперь творение держит взаперти творца. Достаточно забавный каламбур, Вы так не считаете, молодой человек? — Ученый был спокоен, он улыбался. — А впрочем, не в моем положении рассуждать о превратностях судьбы. Комитет давно точил на меня зуб, поэтому подобная сцена была лишь вопросом времени.

— Скорее оберегал от совершения ошибки. — Все с той же звериной вкрадчивостью, проговорил член Комитета.

— Плохо работаете, раз не уберегли. — Практически отрезал Волков. — Хотя, я все еще не могу понять, когда чистое вдохновение, которому ученые подвержены с той же вероятностью, что и художники, стало предметом насмешек и подозрений. Стало ошибкой.

— Ваша работа заключалась в изучении с последующей разработкой. — Резко переключившись на начальную холодность, заговорил допрашивающий. — Вас для этого и привлекали. Заметьте, никто, я подчеркиваю, никто не принуждал Вас фонтанировать безумными идеями и идти наперекор системе и ее предпочтениям…

— Они не безумны!!! — Взревел Волков.

— Прошу Вас, потише. — С наигранным испугом, молодой человек пододвинул микрофон поближе к себе, подальше от Волкова. — У нас, к моему глубокому сожалению, нет таких аппаратов как у Униона. Вы можете испортить мне запись.

— Безумием были не мои идеи. Мои идеи могли перевернуть с ног на голову весь мир, мой проект создал бы революцию в инженерии и программировании. Да что там! Мы смогли бы получить в свои руки оружие, равного которому по силе не нашлось бы даже в других галактиках!

— Лучшее оружие — которое стреляет только тогда, когда человек нажмет спусковой крючок. Или нажмет кнопку, в конце концов. А вовсе не то, что будет шагать само по себе и принимать решения, без человека. Нам не нужно самостоятельное оружие, человек венец творения и этот символ должен сохраняться, поскольку это сплотит народ и укрепит нашу державу.

Волков как-то странно усмехнулся. Трудно