Владимир Стрельников - ссыльнопоселенец - 2 Страница 3

— Не порвет, Федь. Забыл, что у меня нейросеть активирована? — Я вытащил один из автоматов, снял с него крышку, и, вытащив затвор с затворной рамой, глянул на канал ствола. — Но людолов точно двойная мразь.

— Да, Матвей, ты так и не рассказал, как сеть активировал. — Федька уселся на открытый сундук. — Колись, давай.

— А колоться особо нечего. Ты про Прошлых же помнишь? Так вот, Корпус предложил работать на него в розыске артефактов. Ну, археологом, фактически. — Я сложил автоматы в сундук. Лишний раз светить ими не стоит. А вот пригодиться они еще как могут. Пулемет — тем более.

— Археолог, значит. — Федька свернул самокрутку, и сосредоточенно задымил. Потом встал, прихватил свой винтарь, и снова начал тыкать штыком в пожарище. — Хреновые мы с тобой археологи, Матвей. Смотри, тут снова копали. Давай, тащи лопаты.

На этот раз улов был посущественней. Не сказать, что чересчур много, но примерно полпуда кварца с вкраплениями золота, шесть револьверов, пять винтовок совершенно разных моделей, кисет с грубыми золотыми монетами, мелкими слитками и самородками, на несколько тысяч точно.

— Ну вот, не придется на медиума тратиться. — Довольный Федька вытряхнул монеты на расстеленную тряпку, с удовольствием пошурудил, звеня золотом. — Хоть что-то есть, можно и дом строить.

— Ну да, бедненький. — Я усмехнулся, проверяя винтовки и револьверы. В паре пистолетов в барабанах были патроны, оружие было не чищенное, придется повозиться с шомполами и ершиком. — Давай, все кладем в сундук поверх автоматов, и везем ко мне. Там выгружаем и делим, а автоматическое я спрячу. Не стоит его светить.

— А эти?.. — Федор ткнул пальцем в небо.

— Уже. Рекомендовано не показывать его ссыльным. И насчет тебя, вопрос прорабатывается. — Я засмеялся, глядя на ошарашенного Федора. — Да-да, Федь, рекомендовано обговорить с тобой условия найма Корпусом.

— И кем это? — Подозрительно прищурился товарищ, стирая снегом с рук копоть. — Стукачом не пойду, сразу скажу.

— Федь, тебя по уху стукнуть? — Ласково спросил я Федьку, но тот на всякий случай отодвинулся подальше. — Мы с тобой вроде как друзья, а друзей в стукачи не вербуют. Да и не умею я это делать. Вольным поисковиком тебе хотят предложить, ты ведь любишь по руинам шариться? В любом случае, не открутишься, Федь. Тут. Как говорится, коготок увяз — всей птичке пропасть.

— Умеешь ты обрадовать, друже. — Укладывая оружие в сундук, усмехнулся товарищ.

На пару с Федором, мы, крякнув от натуги, закинули трофеи в сани, после чего туда же была помещена Герда. С лошадиной морды сняли торбу, в которой недавно был овес, Красаву запрягли в сани, и вскоре мы выехали с достопамятной поляны.

— Поглядывай, Матвей, не нравятся мне зрители. — Федор недовольно кивнул на пару здоровенных воронов, сидящих на краю березы, и наблюдающих за нами все это время. — Как будто поживу ждут.

— Так, похоже, они и волки тут неплохо поживились. — Я пожал плечами, разгоняя холодок, пробежавший вдоль позвоночника. — Бррр, от той бандитки только обрывки одежки остались.

— Лучше от нее, чем от нас. — Филосовски заметил Федька, и чуть щелкнул вожжами. Не для того, чтобы скорость Красаве прибавить, а просто напомнить ей о своем присутствии. — Не зря тех, битых около Звонкого ручья, под лед спустили. Нечего волков к человечине приучать. Тут они такие, что ой-ой, наглые и злющие в конце зимы.

— А на живых они как, нападают? — В голове вроде как начал формироваться кое-какой план. Как в старом мультике — «есть ли у вас план, мистер Фукс?».

— На большие обозы нет, никогда. На одиночные сани могут, но только ночью и чаше всего, из засады. И только тогда, когда возничий один. Тут оружия много, без него за порог никто не ходит. Смотри, соболь! — Федька ткнул в сторону небольшой елки, по веткам которой пробежал небольшой плотный зверек. — Надо бы капканов тут понаставить, но ведь за ними следить надо, а то разорят. Просто так животину губить не стоит.

— «Зеленых» на тебя нет, Федь. Для чего тебе шапка соболья, боярин? — Я растянулся в санях, глядя, как в морозном небе кружатся пару воронов. Везет птичкам, крылья есть. Вот мало о чем я скучал, кроме полетом на боте в космосе или на легком глайдере в атмосфере. Этого не хватало, не сказать чтобы критично, но не хватало. — Пусть бегают зверушки, шапка у тебя и волчья неплоха.

На самом деле, у Федора была отменная шапка-треух из волчьей шкуры. Да и у меня такая же, причем, похоже, из шкуры того же волка. Герде, было, они сначала не понравились, ходила, морщилась. Но притерпелась, когда я сказал, что у меня нет шубы как у нее. Впрочем, сейчас голована лежит у меня под боком, прикрытая плотным пледом, и аж похрапывает. Охраняет, называется.

— Ты чего напеваешь? — Не оборачиваясь, спросил Федор.

— Я? А, старые революционные песни. У меня таких песен начала-середины двадцатого века штук с пятьсот закачано. Вот и пою. — Я закинул руки за голову, и изо всех сил выдал. — " И непрерывно гром гремел, и ветры в дебрях бушевали!".

С деревьев шумно слетела стая тетеревов, Красава чуть не встала на дыбы, а Федор свалился с саней.

Только Герда продолжала невозмутимо сопеть у меня под боком.

— Ты чего, одурел? — из-под саней выскочил ошалевший напарник, отряхивая свой треух. — Чего орешь? Вон, пташек распугал, дубина. Лошадь чуть оглобли не сломала, а он ржет как конь!

— Так настроение хорошее. — Я потянулся, хрустя суставами. — Домой еду, там любимая девушка ждет. Кой чего набрали, что в деньгу обратить без проблем, чего грустить, Федь?

— Вот тоже найду себе любимую девушку, тоже взвою! — Федька запрыгнул на сани, распутал вожжи, и чуть стегнул ими Красаву. — Но, пошла!

А я перебирал старые песни, папку с которыми случайно нашел среди тех, что сбросил мне еще в тюрьме старый киборг.

Вдруг одна из песенок развернулась в видеофайл, с которого на меня смотрели рдеющие подсветкой камеры главного корабельного старшины.

— " Капрал, здравия желаю. Раз ты видишь эту информацию, значит, тебе удалось активировать нейросеть. От этого закладка ожила. Передаю эстафету, Матвей."

И старшину сменил сухощавый тип в мундире капитана первого ранга. Среди поплавков на мундире был один, такой непримечательный. С крыльями нетопыря. Военная разведка.

— " Капрал, приветствую.

Раз ты сумел обойти системы гашения нейросети, то считай себя восстановленным на службе в морской пехоте, и переведенным в " Нетопыри" в звании сержанта. — Кап-раз неторопливо приложил руку к козырьку фуражки, и рубленными словами скомандовал. — Слушай боевой приказ, сержант!