Герберт Уэллс - Машина времени. Рассказы Страница 3

Он указал пальцем на одну из частей модели:

– Вот в этом месте находится маленький белый рычажок, а здесь другой.

Доктор встал со стула и принялся рассматривать модель.

– Чудесно сделано, – сказал он.

– На это ушло два года, – ответил Путешественник по Времени. Затем, после того как мы все, по примеру Доктора, осмотрели модель, он прибавил: – Я хочу, чтобы вы ясно поняли, в чем дело: при надавливании на этот рычаг машина начинает скользить в будущее, а этот второй рычаг вызывает обратное движение. На седло машины должен сесть Путешественник по Времени. Сейчас я нажму рычаг, и машина двинется. Она исчезнет, уйдет в будущее и скроется из наших глаз. Осмотрите ее хорошенько. Осмотрите также стол и убедитесь, что тут нет никакого фокуса. Я вовсе не желаю потерять свою модель и за это получить среди вас только репутацию шарлатана.

Наступила минутная пауза. Психолог хотел как будто что-то сказать мне, но передумал. Тогда Путешественник по Времени протянул палец по направлению к рычагу.

– Нет, – внезапно сказал он. – Пусть кто-нибудь даст мне руку. – И, обернувшись к Психологу, он взял его за локоть и попросил вытянуть указательный палец.

Таким образом, Психолог сам отправил модель Машины Времени в ее бесконечное путешествие. Мы все видели, как рычаг повернулся. Я глубоко убежден, что здесь не было обмана. Произошло движение воздуха, и пламя лампы заколебалось. Одна из свечей, стоявших на камине, погасла. Маленькая машина закачалась, сделалась неясной, на секунду мы видели ее, как тень, как призрак, как вихрь слабо блестевшей бронзы и слоновой кости, – и затем исчезла, пропала. На столе осталась только лампа.

С минуту мы все молчали. Затем Фильби выругался.

Психолог, оправившись от изумления, неожиданно заглянул под стол. Путешественник по Времени весело рассмеялся.

– Ну! – сказал он, намекая на предыдущее «ну» Психолога.

Затем, встав, он подошел к стоящей на камине коробке с табаком и преспокойно принялся набивать свою трубку.

Мы смотрели друг на друга.

– Слушайте, – сказал Доктор, – неужели вы проделали все это серьезно? Неужели вы действительно верите, что эта машина отправилась путешествовать по Времени?

– Без сомнения, – ответил мой друг, наклоняясь к камину, чтобы зажечь клочок бумаги. Затем, закурив трубку, он посмотрел на Психолога. Психолог, стараясь скрыть свое смущение, достал сигару и, позабыв обрезать кончик, тщетно пытался закурить.

– Скажу более, – сказал наш хозяин, – у меня там почти окончена большая машина… Там. – Он указал в сторону своей лаборатории. – Когда она будет готова, я предполагаю сам совершить путешествие.

– Вы говорите, что эта машина отправилась в будущее? – спросил Фильби.

– В будущее или в прошедшее – я не знаю наверное.

– Постойте, – сказал Психолог с воодушевлением. – Она должна была отправиться в прошлое, если вообще можно допустить, что она куда-нибудь отправилась.

– Почему? – спросил Путешественник по Времени.

– Потому, что если она не двигалась в Пространстве и направилась в будущее, то она все время оставалась бы с нами: ведь и мы путешествуем туда же!

– А если бы она направилась в прошлое, – добавил я, – то мы видели бы ее еще в прошлый четверг, когда были здесь, и в позапрошлый четверг, и так далее!

– Серьезные возражения! – заметил Провинциальный Мэр и с видом полного беспристрастия повернулся к Путешественнику по Времени.

– Нисколько, – ответил тот и, обращаясь к Психологу, сказал: – Вы сами легко можете им это объяснить. Эта встреча вне восприятия, неуловимая чувством.

– Конечно, – ответил Психолог, обращаясь к нам. – Это очень просто с психологической точки зрения. Я должен был бы раньше подумать об этом. Это может поддержать ваш парадокс. Мы действительно не можем видеть, не можем заметить движения этой машины, как не можем указать на спицу вертящегося колеса или пулю, летящую в воздухе. Точно так же, если машина движется в будущее с быстротой в пятьдесят или во сто раз больше, чем мы сами, если она проходит минуту времени, пока мы проходим секунду, то впечатление, которое она производит, равняется, конечно, только одной пятидесятой или одной сотой того впечатления, которое она произвела бы, если бы двигалась вместе с нами. Это совершенно ясно…

Он провел рукой по тому месту, где стоял аппарат.

– Вы видите? – сказал он смеясь.

Мы сидели и более минуты не отводили взгляда от пустого стола. Затем Путешественник по Времени спросил нас, что мы думаем обо всем этом.

– Все это кажется вполне правдоподобным сегодня вечером, – ответил Доктор, – но подождем завтрашнего здравого смысла.

– Не хотите ли взглянуть и на саму Машину Времени? – спросил Путешественник по Времени.

И, взяв в руки лампу, он повел нас к своей лаборатории по длинному холодному коридору. Ясно помню мерцающий свет лампы, широкий силуэт его крупной головы, наши пляшущие тени на стенах коридора. Мы следовали за ним удивленные и недоверчивые, а затем увидели в лаборатории большое, расширенное, так сказать, издание маленького механизма, исчезнувшего на наших глазах. Некоторые части машины были сделаны из никеля, другие из слоновой кости; были еще детали, несомненно, вырезанные или выпиленные из горного хрусталя. В общем машина была готова. На скамье, рядом с чертежами, лежало несколько стержней, странно извитых. Они, по-видимому, не были окончены. Я взял в руки один из них, чтобы получше рассмотреть. По-видимому, он был сделан из кварца.

– Скажите, – начал Доктор, – неужели это действительно серьезно? Или это шутка вроде того привидения, которое вы показывали нам на прошлое Рождество?

– На этой машине, – сказал Путешественник по Времени, держа лампу высоко над головой, – я собирался исследовать Время. Разве это не ясно? Я никогда не говорил более серьезно, чем сейчас.

Никто из нас хорошенько не знал, как отнестись к его заявлению. Из-за плеча Доктора я встретился взглядом с Фильби, и он многозначительно подмигнул мне.

II

Мне кажется, что в то время никто из нас серьезно не верил в Машину Времени. Дело в том, что Путешественник по Времени принадлежал к числу людей, которые cлишком умны для того, чтобы им можно было верить во всем. Вам всегда казалось, что он себе на уме. Вы никогда не были уверены в том, что его обычная откровенность не таит какой-нибудь задней мысли или остроумной уловки. Если бы ту же самую модель демонстрировал нам Фильби и объяснил бы сущность дела теми же словами, мы проявили бы к нему значительно меньше скептицизма. Мы понимали бы мотивы его действий: всякий колбасник был в состоянии понять Фильби. Но Путешественник по Времени по своему характеру был слишком причудлив, и мы инстинктивно не доверяли ему. Открытия и выводы, которые доставили бы славу человеку менее умному, чем он, казались пустяками, когда их делал он. Достигать своих целей слишком легко – это большая ошибка. Серьезные люди, с уважением относившиеся к нему, никогда не были уверены в том, что он не одурачит их просто ради шутки. Они всегда чувствовали, что их репутация умных людей была в его руках подобна хрупкому фарфору в руках ребенка.