Пирс Энтони - Макроскоп Страница 3

– Я здоров и не могу представлять угрозу безопасности, так как я родился в Филадельфии, вскормлен гидропоникой и не знаю, что я здесь делаю.

– Хотите заключить пари, что вы в состоянии выдержать десятикратную перегрузку? Что ваша нервная система способна перенести внезапное свободное падение без побочных реакций, как, например, сильная тошнота? Или что у вас нет аллергии на...

– Я никогда не заключаю пари, – сказал Иво с внезапной уверенностью.

– А что касается теста службы безопасности, то тут дело даже не в том, что вы знаете, а в том как вы будете реагировать на то, что узнаете в дальнейшем. Хорошие намерения и неполная информированность могут привести к наиболее неожиданным...

– Я понял. Где пусковая площадка?

– Около шести часов езды отсюда. Шаттл уже собирают.

– Собирают? А что случилось с тем, что был раньше?

Гротон проигнорировал вопрос, на этот раз юмор ему, по-видимому, совсем не понравился.

Через четыре часа и массы тестов их привели в сборочный ангар, сооружение устрашающих размеров.

– Наибольшее здание в мире, на момент его постройки, – сказал Гротон, и Иво сразу этому поверил.

– У нас их два. Здесь собирают носители типа «Сатурн».

– Сатурн? А я думал, что на Сатурн полетели три года назад.

Гордон остановился, взглянул на него и улыбнулся.

– Вы имеете в виду планету Сатурн? Вы правы, это была беспилотная миссия в 1977. Планировалось пройти за один раз мимо четырех газовых гигантов. Сейчас аппарат приближается к Сатурну, а завершит полет у Нептуна, через шесть лет. То же самое относится к параллельному конкурирующему советскому полету [2], разумеется.

– Так что здесь за Сатурн?

– "Сатурн VI" – так называется наш ракетоноситель. Основные компоненты собираются здесь, в вертикальном положении, а затем подвижной пусковой стол транспортирует его на космодром. Это позволяет эффективно использовать наши возможности.

– Я понял, – сказал Иво. Хотя на самом деле ничего не понял, но постеснялся выказывать свое невежество опять. Зачем, интересно, Гротон проводит эту экскурсию, вместо того, чтобы пойти прямо к шаттлу. Недалеко от серо-черного сборочного ангара он заметил любопытную конструкцию на гусеницах. Она была в высоту футов двадцать и размером с половину футбольного поля.

– А это что?

– Гусеничный транспортер. Весит около шести миллионов фунтов, нагруженный развивает добрую милю в час.

– Мне по душе эти скорости космического века.

Затем, не давая Гордону постичь иронию сказанного:

– И куда же он ползает? Что он возит?

– Он ползает по транспортной дорожке. А возит он подвижной пусковой стол.

Иво не унимался:

– А где кончается транспортная дорожка? И что они там запускают?

– Груз. То есть нас.

– Ах, да.

Короткая поездка вдоль транспортной дорожки, чем-то напоминающей федеральную автостраду, за исключением того, что дорожка имела мягкую поверхность, покрытую галькой, и они уже были на пусковой площадке, которая представляла собой неправильный восьмиугольник более чем полмили в диаметре. В центре находилось возвышение из бетона и стали с глубокой траншеей, проходящей через середину. На возвышении, присев над траншеей, как человек по большой нужде, находилась платформа и башня из стальных балок, которые подпирали ракету высотой в триста сорок футов.

– Мобильный пусковой стол, – сказал Гордон, – со стандартным ускорителем типа «Сатурн VI». Довольно старая разработка, но надежная.

– А кто будет ездоком?

– Наш шаттл.

Теперь Иво разглядел крохотную ракету, двухместную космическую шлюпку. Мог бы сразу догадаться.

Носитель имел тридцать три фута в диаметре внизу и не намного меньше вверху. Издалека гроздь маршевых двигателей – всего их было шесть – казались миниатюрными на фоне громады носителя. Они были похожи на пришитые чашеобразные пуговицы, но с близкого расстояния он обнаружил, что каждый двигатель был размером с эскимосское иглу. «Сатурн VI» выглядел чудовищен, Иво имел некоторое представление о том, какая мощь в нем заключена, так как он знал, что ее хватит, чтобы зашвырнуть всю эту массу в космос.

– Одноступенчатый носитель, девять миллионов фунтов тяги. Это наиболее универсальный носитель в программе, – сказал Гротон во время подъема в лифте. – Раньше нужно было три ступени, чтобы выйти на орбиту, а сейчас две из них заменили полезным грузом. Эти транспортники, как правило, неуправляемы, так что мы будем единственными пассажирами. Делать ничего не нужно, расслабьтесь и наслаждайтесь поездкой.

– А кто подносит спичку?

– Зажигание автоматическое.

– А если сломается?

Гордон не ответил. Лифт остановился, и они вскарабкались по крутому трапу к маленькому люку возле носа ракеты.

Иво посмотрел вниз. Бетонная пусковая площадка казалась подозрительно маленькой с этой высоты, а торчащие конструкции напоминали россыпь белых костей домино. Могучий торс «Сатурна VI», казалось, сильно сужался к низу, а у самой земли его стягивала крохотная юбочка.

Иво сжал поручень, инстинктивно испытывая страх высоты на узкой площадке. Гордон, по-видимому, этого не заметил.

– Куда мы летим? – опять спросил Иво, после того как начался автоматический отсчет времени перед пуском.

– Брад занимается исследованиями на орбитальной станции?

– Нет.

– На Луне?

– Нет.

– Где же?!

– На макроскопе.

Конечно! Где же еще быть Брадли Карпентеру! Но осознание этого факта породило новый приступ нервозности. Брад никогда бы не позвал его в такое место, если бы не...

Зажигание.

Иво подумал, что ракета развалится от тряски. Он подумал, что сейчас его барабанные перепонки лопнут. Он подумал, что похож на сухой боб, болтающийся в жестянке во время урагана.

Постепенно, когда стих шум и прошло головокружение, до него дошел смысл того, что называют гравитационными перегрузками. Сейчас он чувствовал себя, как в средневековой камере пыток: огромный вес медленно выдавливал дыхание и жизнь из упакованной в кандалы жертвы. Неужели он добровольно пошел на это?

Свобода выбора, где же твоя...

Он знал, что все длилось всего несколько секунд и надеялся, что ему никогда не придется испытать то же в течение минут.

Грудь начала болеть, по мере уменьшения перегрузки он буквально хватался за воздух.

Наконец сила тяжести исчезла. Иво почувствовал болезненную встряску – отделилась первая ступень, затем ускорение вновь вдавило его, но на этот раз терпимо.

– Эй, – выдавил из себя Иво. – Вы же говорили, что эта штука одноступенчатая? А что это за...

– Я сказал, что ракетоноситель имеет одну ступень. Не самый экономичный способ достичь второй космической скорости, но надежный. Правительство решило принять одну модель как стандарт, вот это она и есть. На самом деле использованные корпуса ступеней находятся на орбитах с довольно большим периодом, некоторые, очень немногие, используются как космические базы, но мы в конце концов все их соберем и используем металл для построения другой станции. Это произведет благоприятное впечатление на налогоплательщиков.