Валерий Алексеев - Проект АЦ Страница 3

3

Я влетел в комнату совершенно полоумный от радости. Перепрыгнув через стул, кувыркнулся. Плюхнулся на пол.

- Приняли, мама! Приняли! - завопил я что было мочи.

- Тихо ты, сумасшедший! - замахала на меня руками мама. - Соседей перепугаешь.

- Мама, меня приняли в спецшколу! - повторил я шепотом. - Приняли безо всякого.

Мама села на стул, сложила руки на коленях.

- Ну что ж, сыночек, это хорошо, - сказала она и заморгала глазами. - Я всегда знала, что ты у меня умница.

- Только уговор: не плакать сегодня, - сказал я строго, все еще сидя на полу. - Завтра будешь плакать... немножко. Завтра я улетаю.

Мама растерялась:

- Улетаешь? Значит, так далеко?

- В Западной Сибири, мама! Город Чулпан. Живописные места, отличная рыбалка. Грибы, ягоды, лодочные походы по озерам!

Ни о чем об этом у нас с Дроздовым не было разговора. Я выдумывал на ходу.

- Вещи собирать надо, - сказала мама и все-таки не выдержала, заплакала. Одна я останусь...

- Никаких вещей, мама! Все там будет. Униформа, спецодежда, - все бесплатное. Меня предупредили, чтобы не было большого багажа. Только самое любимое. Вот - вельветовые брюки надену, куртку парусиновую возьму, блесны для спиннинга. Пару книг, зубную щетку, мыло, полотенце. Кеды. И все!

- А теплое? - ужаснулась мама. - Ведь Сибирь же! А зимнее?

- Ну мама, ну как ты не понимаешь? Самолетом лечу, потом вертолетом... Это была правда. - Только самое необходимое. Там же целый научный городок, свое телевидение, своя станция "Орбита".

- Сыночек, миленький, не пущу! - в голос заплакала мама.

Я вскочил, обнял ее за плечи, начал утешать:

- Ну, ну, мама... Ну, ну... Все хорошо... Все очень хорошо. Нам с тобой повезло. Мне сказали, что я у тебя очень одаренный. Мне совершенно необходимо учиться в этой школе. Я буду писать тебе письма раз в неделю... нет, два раза в неделю, а хочешь - каждый день. Хочешь, каждый день?

- Сфотографируйся там... в спецодежде, - сквозь слезы сказала мама. - Я отцу покажу...

Всю ночь мы не спали: укладывали вещи в чемодан, вынимали, спорили. Мама все хотела уложить свои серые валенки, я отбивался как мог, но наконец сдался - чтобы её успокоить.

Под утро, часов около пяти, мы присели "на дорожку".

- Это ж надо, - сказала мама совершенно спокойно (навязав мне валенки, она очень повеселела). - Еще вчера мы ничего с тобой такого и не думали... А если бы ты не прочитал это объявление?

- Я не мог его не прочитать, - сказал я уверенно.

Мы поднялись.

- Билет! - вскрикнула мама. - Билет не забыл?

Новенький красивый авиационный билет лежал у Меня в кармане.

- Даже проезд оплатили, - тихо сказала мама. - Добрые люди. А школьные бумаги я тебе вышлю, ты не бойся.

Я и не боялся. Глаза б мои их не видели, этих школьных бумаг!

4

Первый раз в жизни я летел на самолете. То ли из-за бессонной ночи, то ли просто от волнения, но у меня все плыло перед глазами, мерцало и зыбилось. Как в стереокино, когда вертишься на стуле и не можешь найти свою точку. Помню только, что за Уралом внизу, под крылом самолета, потянулись грязновато-рыжие, замусоренные красным хворостом снега. Я успел сообразить, что это не хворост, а лес, зевнул, подумал лениво: "А прохладно будет... в парусиновой куртке", и как провалился сквозь тонкий лед, в темноту. Не помню, как объявили посадку, как приземлились... не помню даже, сколько пассажиров было в самолете и были ли они вообще.

Совершенно неожиданно оказался на борту вертолета. Я сидел один за спиной у пилота, без сопровождающих, без попутчиков и, привалившись к окну, смотрел вниз, на тайгу и озера. Снега здесь не было, лес стоял ярко-желтый, озера (их было множество) синели неправдоподобно и радостно. Пилот в шлемофоне и кожаной куртке похож был на большую заводную игрушку. Он механически работал руками, лица его мне не было видно, ни разу он не обернулся в мою сторону. Душа моя пела: целый вертолет вез меня одного! Наверно, я и действительно сверходаренный. Супервундеркинд! Сомнения грызли, конечно: какой я вундеркинд, если не помню даже признаков делимости на девять, а в шахматы играю хуже всех в классе?.. Но вертолет - вот он, тут, настоящий, металлический, грохочущий, холодный, весь для меня одного!

Неожиданно пилот зашевелился и, не оглядываясь, показал мне рукой на окно. Я прислонился к толстому стеклу. Внизу были всё те же желтые лиственницы, рассыпанные по болотам и похожие на облезлых лисиц. Среди них голубели озера. Одно из них было необычно круглое. Ну озеро, и что?

И тут сквозь голубую воду я увидел прямоугольные светло-серые корпуса. Теннисный корт, бассейн, пальмы. Да, у бассейна, склонившись одна к другой, росло несколько пальм, я не мог ошибиться. Тут вертолет, резко накренившись так, что я стукнулся лбом о стекло, - пошел на снижение, и поверхность озера стала выпуклой. Это был совершенно прозрачный купол! Я где-то читал, что города под куполом строить нельзя: парниковый эффект, температура наверху будет около ста градусов. Но вот - построили же! Видела бы мама! Она все повторяла в аэропорту, что я замерзну, непременно замерзну в палатках. Какие палатки? Какие валенки? Тут пальмы растут у бассейна!

На самом верху купола темнел серый бетонный круг. Вертолет завис над кругом, моторы взревели на прощанье. Мягкий толчок снизу. Сели. Я начал было суетиться, но пилот молча показал рукой наверх: нельзя, пока винт не остановится. И в самом деле, меня бы сдуло с купола, как пушинку. Наконец тишина. Пилот повернулся ко мне (он чем-то был похож на Дроздова), протянул руку. Дверь кабины открылась, ворвался острый холодный ветер со льдинками. Я спустился вниз и нетвердо встал на бетонный круг. Растерянно посмотрел на вертолет. Пилот медлил. Я оглянулся и в двух шагах увидел широкую каменную лестницу с алюминиевыми перилами (как уличный подземный переход), ведущую вниз. Я помахал пилоту рукой и начал спускаться. Внизу была круглая лифтовая площадка со стенами из голубого пластика. Горели лампы дневного света. Здесь было немного теплее, чем наверху. Что-то гудело: наверное, кондиционер. Я нажал кнопку и, уже входя в лифт, услышал, как над куполом взревели моторы вертолета. Все, приехали.

Внизу у лифта меня ждал Дроздов. Как он здесь оказался раньше меня, было уму непостижимо. Но я очень обрадовался, когда его увидел.

- Ну, здравствуй, Андрей! - сказал Дроздов. - Поздравляю с прибытием.

Я огляделся. Зеленые газоны, прямые мощенные светлыми плитами дорожки. Кусты, деревья, за деревьями - серые корпуса. Легкий теплый ветерок. В воздухе монотонное жужжание. Купол над головой был прозрачен, как небо.

- Что, нравится? - спросил Дроздов.

Я кивнул.

- Там общежитие. Твоя комната номер семь на втором этаже. Столовая - на первом. А это - учебный корпус, лаборатории, мастерские.