Говард Лавкрафт - Он Страница 3

- Попробуем еще раз, - прошептал незнакомец. Я был близок к тому, чтобы лишиться чувств и почти сожалел об утраченном современном городе.

- Всемогущий бог, - прошептал я. - Вы можете перенестись в любую эпоху?

Он утвердительно кивнул головой. Я цеплялся за шторы, чтобы не потерять сознание. Хозяин снова сделал неопределенный жест рукой. На небе сверкнул яркий разряд молнии. На этот раз перед нами был Гринвич со стройными рядами маленьких домиков, с зелеными аллеями и цветами. По-прежнему мерцало болото. На окраине городка виднелись силуэты небольших колоколен того, что было когда-то старым Нью-Йорком. У меня перехватило дыхание не столько от поразительного спектакля, сколько от мысли о необыкновенных возможностях хозяина дома. Своим всемогуществом старик внушал мне ужас.

- Могли бы вы... Осмелитесь ли вы.., пойти дальше? - невнятно пробормотал я, не скрывая страха. Мне показалось, что старик разделяет мои чувства, но на его губах снова заиграла дьявольская усмешка.

- Я вижу, что от страха вы превратились в каменную статую. Вы хотите еще дальше? Смотрите же, жалкий трус!

Прорычав свою фразу, старик сделал решительный жест рукой, вызвав в небе ослепительную, огромную молнию. За окном появились небеса, кишащие летающими предметами странной формы. Адский город-исполин, достроенный из черных камней, с кощунственными пирамидами, дико рвущимися вверх, предстал нашему взору. Из неисчислимых окон лился тусклый зловещий желтый свет, вызывающий отвращение. Затем я различил жителей города. Это были люди с желтыми лицами и косыми глазами. Все они были одеты в оранжевые и красные платья и танцевали, как безумные, под звуки лихорадочных тамтамов, шипения гремучих змей, бредовых стонов лодочных гудков, чья беспрерывная погребальная песня то затихала, то усиливалась. Я созерцал адскую картину под аккомпанемент кощунственной какофонии. Забыв о необходимости соблюдать молчание, я неистово закричал от нервного напряжения. Удар молнии осветил стены комнаты и я заметил, что мой хозяин тоже содрогается от страха. Он шатался, судорожно хватаясь за шторы и озираясь по сторонам, как затравленный зверь. Один бог знает, осталась ли в нем хоть капля разума. Когда развеялось эхо криков, до меня донесся другой звук, внушивший мысль о дьяволе и аде. И только парализованная чувствительность позволила сохранить мне остатки самообладания. Звук, похожий на скрытый и равномерный треск, исходил от лестницы по другую сторону двери. Казалось, что по ней поднималась орда босоногих людей. Кто-то осторожно дергал за, медную ручку, освещенную пламенем свечи. Старик забился в конвульсиях и злобно плюнул в мою сторону, изрыгая проклятия:

- Сегодня полнолуние! Безумец! Будь ты проклят, мерзкая визгливая собака! Это ты их позвал, и они пришли за мной. Слышишь мертвые шаги мокасин на лестнице? Бог покарает вас, краснокожие демоны! Я не подсыпал отраву в ваш ром! Слышите, не подсыпал! Разве я не почитал ваших ритуалов? Будьте прокляты! Оставьте меня в покое. Не дергайте за дверную ручку!

В тот же момент три медленных и решительных удара поколебали дверь. У старика, дрожавшего от ужаса, на губах выступила белая пена. Бессильный и безнадежный страх породил новый прилив гнева у совершенно обезумевшего хозяина. Он сделал несколько шагов в направлении столика, за край которого я держался, пытаясь совладать со своими нервами. Старик тащил за собой портьеры, сорвав их с окна, благодаря чему в темную комнату проник яркий поток света полнолунной ночи. В зеленовато-желтом лунном свете пламя свечей потускнело и заколебалось, бросая блики на разные панели, источенные червями, на начинающий медленно оседать пол, на качающуюся мебель, на ковры, превращающиеся в лохмотья. В лунном свете я отчетливо различал перекосившееся от ненависти лицо старика, покрывающееся черными пятнами и твердеющее на моих глазах. Он все еще пытался схватить меня своими руками, похожими на когти хищного грифа. Глаза его блестели раскаленным светом, а лицо стало совсем черным.

За дверью опять раздались ужасающие стуки. То, что еще осталось от старика, приближалось ко мне, извиваясь и изрыгая потоки желчи. Это была лишь черная голова с раскаленными глазами. В комнате появились летающие томагавки, громившие все деревянные предметы. Я не шевелился, находясь в полном отупении и ошеломлении. В следующую секунду дверь разлетелась вдребезги под многочисленными ударами томагавков. В комнату влился бесформенный и огромный поток горящих дьявольских глаз. Необычная жидкая маслянистая субстанция, опрокидывая на своем пути мебель, протекла под столом и достигла того места, где находилась голова с раскаленными глазами, пожиравшими меня. Субстанция разлилась вокруг головы, поглотила и затопила ее и, не касаясь меня, проделала по комнате обратный путь.

Неожиданно пол подо мной провалился, и я очутился в комнате этажом ниже, затянутой паутиной. Свет, проникающий через разбитые стекла, помог мне обнаружить дверь, ведущую в коридор. Она была наполовину приоткрыта. Я поднялся с пола, покрытого обломками потолка, штукатуркой и другим строительным хламом, и пошел к приоткрытой двери. По коридору тек стремительный черный поток, усыпанный сотнями светящихся злобных глаз. Они искали дверь, ведущую в подвал. Когда она была выбита, пол комнаты, где я находился, обрушился, как и в комнате этажом выше. Приглушенный треск обваливающегося пола сопровождался грохотом падающей крыши. Я успел выскочить в коридор в надежде найти входную дверь, но она была заперта. Все мои старания вышибить ее, оказались напрасными. Тогда, схватив опрокинутый стул, я разбил окно и выпрыгнул на залитую лунным светом лужайку. Теперь мне предстояло преодолеть высокую стену, опоясывающую этот жуткий дом.

В изнеможении я оглянулся вокруг и увидел только странные стены, окна и старые крыши. Переулок, по которому мы пришли к дому старика, не был виден. Речной туман окутал все вокруг сизой дымкой. Неожиданно каменная ваза, за которую я держался, стала содрогаться от неведомой силы, и я сорвался со стены.

Человек, обнаруживший меня, заявил, что, несмотря на раны и переломы, я смог проползти большое расстояние, потому что следы крови тянулись так далеко, что ему не хватило смелости искать то место, где они начинались.

Переломы срослись, дождь смыл следы крови, ничто больше не напоминало мне о ночном кошмаре в неизвестном месте, совсем рядом возле входа в маленький черный дворик за Пери-стрит.

Я никогда не предпринимал попыток найти загадочный особняк, затерянный в темных лабиринтах города и не советую делать этого ни одному здравомыслящему человеку. Кем был старик-призрак? Какая сила создала его и какая сила отомстила ему? Я никогда не узнаю этого, но повторяю, что этот город мертв и наполнен ужасами, о которых никто не подозревает. А я вернулся к себе, в Новую Англию, в прекрасную тихую деревеньку, ласкаемую ароматными морскими бризами.