Олег Синицын - Магма Страница 3

Вечером следующего дня, возвращаясь с раскопок, Ан-джей Новинский обнаружил разрыв в молнии на пологе палатки. С нехорошим предчувствием он вошел внутрь сквозь щель. На первый взгляд внутри палатки все осталось по-старому. Но профессор уже догадывался, что могло исчезнуть. К несчастью, его опасения подтвердились. Новинский не обнаружил у себя на полке того самого маленького камешка с письменами, похожего на амулет скарабей.

– Джон Смит, – констатировал профессор. Он вызвал местную полицию, со следователем которой был немного знаком.

– Я предупреждал вас, профессор, – нравоучительно говорил темнокожий следователь, – что все найденные вещи следует хранить в сейфе или отправлять их в Луксор.

– Но кому нужны камни?! Мы же золото пока не обнаружили! И до сих пор прецедентов не было.

– Впредь следуйте моему совету. И тогда ничего не про­падет.

Профессор рассеянно кивал, соглашаясь со следовате­лем. На вопрос, кто мог бы это сделать, профессор предложил поискать зеленый «лендровер», крутившийся в этих местах день назад, и проверить Джона Смита из Британского музея. Через восемнадцать часов пришло сообщение о «лендровере». Он был взят напрокат в Луксоре и возвращен сутки назад. Имя нанимателя – Джон Смит. А через двое суток пришло сообщение из Британского музея, что человек по имени Джон Смит у них работает, но за последний год никуда не отлучался из столицы Объединенного королевства. Понятно. То, что посетивший его человек представился чужим именем, Новинский мог предсказать с самого начала.

Спустя пять месяцев в жизни профессора произошло странное событие. Новинский находился в Варшаве, обрабатывая результаты зимних исследований в Египте. Мировые новости сейчас мало интересовали его, но однажды, бросив взгляд на телеэкран, профессор с удивлением увидел того самого Джона Смита. То, кем оказался этот человек, потрясло профессора до глубины души. Поиски гробницы Херихора представились ему жалкими и бессмысленными. Весь оставшийся вечер Новинский просидел в глубокой задумчивости, уставившись в выключенный телеэкран.

12.15 по времени Сиднея, 27 июня, Утбак, Новый Южный Уэльс, Австралия

Справа промелькнул столб с надписью «Редфилд», едва различимый за сплошной стеной дождя. Уставшие от работы очистители ветрового стекла жалобно скрипели, угрожая отказать в любой момент. Красная бесконечная равнина простиралась по обе стороны от дороги. Впереди виднелось несколько одноэтажных строений. Видимо, это и был «Редфилд». Через две минуты он оказался возле домов.

У обочины стоял человек без зонта. Увидев приближающийся автомобиль, человек усиленно замахал рукой. Он остановил машину и, потянувшись, опустил стекло со стороны пассажира.

– Мистер Куснецоф? – спросил абориген. На нем была насквозь промокшая полосатая рубашка. Человек за рулем молча кивнул и открыл дверцу. Пассажир запрыгнул в салон, капли дождя забрызгали велюровую обивку сидений, но человек за рулем не обратил на это внимания. Машина принадлежала прокатной конторе в Сиднее.

– Где это? – спросил он.

Абориген кивнул, подразумевая, что понял вопрос.

– Я... показать! Туда! – сказал он, указывая на дорогу.

– По дороге? – спросил человек за рулем.

– Да, да!

Задние колеса дали пробуксовку по грязи, но машина тронулась с места. Они проехали несколько домов, казавшихся пустыми.

– Туда! – воскликнул абориген, показывая, что за домами следует повернуть налево. Человек за рулем послушно свернул с дороги. Теперь он увидел. Метрах в двухстах, в глубине равнины, стояли два автомобиля. Возле них находились люди, укрывающиеся под зонтами. Человек за рулем прибавил газу, и автомобиль запрыгал по кочкам.

– Может, следовало оставить автомобиль у дороги? – спросил он. Абориген посмотрел непонимающим взглядом. Видимо, его знания английского были сильно ограниченны. Человек за рулем предпочел вопроса не повторять.

Он остановил машину рядом с двумя «тойотами-лендкраузер». Кто-то открыл ему дверцу, он выбрался из машины, и тут же заботливые руки подали зонт. Косой дождь мигом промочил его брюки.

Проклятие!

Это единственный костюм. Теперь придется ходить в сырых брюках. Может, купить новые? Нет, денег хватало только на авиабилет до дома. К черту!

– Доктор Кузнецов, рад вас видеть, – произнес худощавый японец в очках, прячущийся под огромным зонтом.

– Рад вас видеть, профессор Накамура. – Он действительно был рад видеть давнего знакомого, одного из ведущих специалистов по сейсмологии из университета Хоккайдо. – Вы можете показать мне?

– Пойдемте.

Они прошли несколько метров по красной грязи и очутились на краю обрыва. Участок равнины размером приблизительно в сто квадратных метров опустился вниз. Глубина смещения на глаз составляла метров пятнадцать. Они стояли на самом краю, прикрываясь от дождя зонтами, и смотрели вниз.

– Сколько? – спросил он.

– Магнитуда оценена в семь целых и шесть десятых, очаг землетрясения находился близко к поверхности.

Он обернулся и еще раз внимательно посмотрел на дома у дороги.

– Вы правы, Женя. Эти сооружения ни капли не пострадали.

– Но ведь при такой магнитуде сила землетрясения должна составить восемь-девять баллов по шкале Рихтера! Должны наблюдаться повреждения зданий, причем очень сильные повреждения.

– И тем не менее наши австралийские коллеги утверждают, что магнитуда составила семь и шесть десятых, а очаг находился близко к поверхности. Район не сейсмоактивен, располагается вдали от границы континентальной плиты, не могу его отнести и к зонам внутриплитовых напряжений... И все же огромный пласт земли совершает вертикальное движение. В конце концов, я мог бы отнести это явление к обыкновенному провалу земли в естественные или искусственные пустоты, если бы, опять же, не эти семь и шесть десятых. Быть может, мы имеем дело с новым разломом в австралийской тектонической плите. Или этот разлом существовал ранее, но нам о нем ничего не было известно. А вы как думаете?

– Сейчас нельзя ничего утверждать, – задумчиво произнес он. - Вы не могли бы помочь мне спуститься вниз?

– Трещин нет. Прилегание слоев плотное.

– Я хотел бы сам посмотреть.

– Хорошо.

Один из помощников профессора накинул ему на пояс веревку. Другие встали у края, и его, упирающегося ногами в стену обрыва, опустили вниз. Зонт сейчас мог только мешать, поэтому он оставил его наверху. Дождь насквозь промочил костюм, его ноги по щиколотку утопали в грязи.