Станислав Лем - Exodus Страница 3

— Как же так?

— Это самое главное во всем плане! Эти люди — орудия, поступающие так, а не иначе, в силу своего характера, образа мыслей. Так уж устроен их мозг. Им и невдомек, что их кто-то где-то когда-то создал и все разместил так, чтобы они стали именно такими. Важно было, чтобы именно эти люди оказались на самых ответственных постах. Конечно, это шло очень медленно. Порой в одном месте удавалось, в другом — нет. Иной раз, добившись цели, человек вдруг умирал, так и не успев ничего сделать. Кроме того, они ведь не автоматы. Очевидно, не могли сделать так, чтобы эти люди только и рвались сбрасывать бомбы. Сразу стало бы ясно, что они полоумные, и никто бы не доверил им важных постов. Главное, чтобы такие люди существовали, чтобы характер у них был неуступчивый и думали они о том, что нормальному человеку не придет в голову, чего он отнюдь не хочет. Достаточно было их настроить на этот лад — и оставалось лишь терпеливо ждать. Они, разумеется, не знали, сколько пройдет лет, прежде чем вспыхнет война, — двадцать, пятьдесят, а может и сто. Но спешить им некуда. Не горит. Здесь игра покрупнее, стоит подождать. Они предпочитают действовать медленно, но верно, чтобы все шло как бы само собой.

— Значит, ты думаешь, что у нас...

— В общем, да. Не везде, конечно, но это даже и не обязательно. Достаточно, чтобы нашлись такие, которые на все ответят «нет». Этакие, знаешь ли, несговорчивые государственные деятели, которым дух, престиж и тому подобное дороже мира на земле и того, чтобы каждый мог заниматься тем, чем ему хочется. Постой, это еще не все. Они ждали-ждали — и дождались.

— Как так?

— Обстановка, по их мнению, сложилась вполне благоприятная. Разумеется, для них. Как же теперь, с их точки зрения, следует поступать?

— Не знаю.

— Прежде всего очень внимательно следить за тем, что происходит на земле. И выждать момент, когда достаточно будет только дунуть, чтобы чаша весов перетянула в их сторону. Следовательно, надо, чтобы было кому дунуть. Это одно. Во-вторых, людей, посланных сюда, необходимо будет в последний момент вернуть назад. Эвакуировать, так как они свое уже сделали.

— Зачем их эвакуировать, и откуда ты это знаешь?

— Их уже начали эвакуировать!

— Как? Кого? Где?

— Пойми же. Типы, пробравшиеся на высокие посты, должны оставаться на них до последней минуты, не так ли? Пока... пока это не начнется. Но ведь сюда послано гораздо больше людей, чем было вакантных должностей. На планете не могли знать заранее, кто из них сумеет забраться так высоко. Вот и осталась целая куча неудачников. Их-то и отзывают, уже сейчас. Это совсем обыкновенные люди — именно потому, что им не удалось выбиться наверх.

— Каким образом их вывозят?

— На тарелках. Вот почему тарелки появляются, прилетают, улетают и возвращаются снова. Таких людей, вероятно, десятки тысяч — их эвакуация требует времени. А где они это делают? Ну, где пустынно, где обнаружены загадочные следы?

— В Гималаях?

— Верно.

— Значит, тамошние следы принадлежат якобы этим людям? Э, Том! Зачем же их забирать босыми? Ну этого тебе не объяснить! Ты же знаешь, что там были только следы босых ног.

— Конечно, знаю. Но это вовсе не их следы. Это вообще ничьи следы.

— А снежный человек?

— Нет никакого йети.

— Как? Я же сам видел в газетах их фотографии.

— Мы мало знаем о летающих тарелках, но кое-что известно. Они могут приземляться вертикально, слыхал об этом?

— Кажется, могут...

— А если бы ты хотел приземлиться на вертолете, то есть вертикально, но не оставляя следов, что бы ты сделал?

— Я выбрал бы место с твердым грунтом, скалу или что-нибудь в этом роде.

— А если бы ты хотел иметь уверенность, что никогда не оставишь следов даже при наличии недостаточно твердой почвы, что бы ты тогда сделал?

— Не знаю.

— Надеть на шасси вместо колес ноги.

— Ноги?

— Да. То есть — такие лапы, заканчивающиеся слепком человеческой ступни. Следы на снегу были очень глубокие — здесь, видно, давил большой груз. И они были крупнее нормальной человеческой ноги, ведь чем больше поверхность, тем равномернее распределяется тяжесть.

— Значит, по-твоему, у летающих тарелок вместо шасси человеческие ноги?

— Разумеется искусственные, металлические.

— Пусть так. И все, кого должны эвакуировать, летят в Гималаи? Том! Ведь все эти путешествия обратили бы на себя внимание.

— Да нет же! В Гималаях они тоже были... и бывают там... но могут приземляться и где им вздумается — если ты рано утром заметишь на лугу следы босых ног, то что подумаешь? Кто-то, мол, с ближней фермы пробежался босиком, и ничего больше, верно? Но отпечатки человеческой ступни на больших высотах, на снегу, в горах уже возбуждают любопытство. Просто они не подумали об этом или считали, что там этих следов никто не заметит.

— Да, что-то в этом есть... Но если этим людям не известно собственное происхождение, то чего ради они как дураки лезут в тарелки? И откуда им знать, что она уже приземлилась? И зачем наконец тем, с планеты, понадобилось их эвакуировать? Какое им дело?

— Ты задал мне очень трудные вопросы. Я знаю не всё. Видишь ли, может, они там вовсе не нужны. Возможно, эти люди им только мешают здесь и поэтому...

— Почему же мешают, если должны были на них работать? Взбунтовались они, что ли?

— Нет. Но они были предназначены для ответственных постов, для руководства, а наверх удалось пробраться лишь единицам. А остальные, неудачники, устраивают разные скандалы, беспорядки, ну, знаешь, все то, о чем сейчас так много говорят; ведь пишут же, что современная молодежь такая бешеная, любит драки, а это все те, пришельцы — такая уж у них натура.

— Хорошенькое дело, может, и мы с тобой тоже...

— Я думал об этом. Ты хотел бы, чтобы все пошло к черту?

— Нет.

— И я нет. Вот тебе и доказательство.

— Это доказательство? Допустим... И они, говоришь, собирают своих...

— Да. Как они это делают, я не представляю. Может, какими-нибудь сигналами.

— Послушай, Том, не сердись, но все это так же невозможно, как зажечь лед.

— Я знаю. Ну а посмотри, что творится с атомами. Помнишь, в прошлом году полиция как сумасшедшая носилась со счетчиками Гейгера, из-за того что на рынок попала партия молока от коров, нажравшихся какой-то чертовой радиоактивной травы?

— Помню. Ну и что?

— Между тем, некоторые ученые утверждают, будто радиоактивность не опасна и незначительна, что можно так продолжать и вообще все идет как по маслу.

— Ну?

— Это как раз их люди. Они искренне верят в то, что говорят. Так им устроили мозги — там, на их планете. Дорогой мой, ты думаешь нельзя договориться насчет бомб? Если знаешь: договоришься — значит, будешь жить, а не договоришься — сгниешь в земле, ну так как — договоришься ты или нет?