Майкл Маршалл - Запретный район Страница 3

Тот факт, что Зенда потребовала, чтобы я переоделся, свидетельствовал, что мне, скорее всего, предстоит какая-то встреча с кем-то. Я вообще-то встречаюсь с массой всяких людей. Некоторым из них нужно, чтобы я сделал для них то, что я могу сделать, и в таких случаях мне наплевать, как я выгляжу – на тот момент я единственный человек, который может им помочь, и они готовы смириться с любыми портновскими вольностями.

Но по большей части им нужно поправить какую-нибудь мелочь, так они готовы платить деньги только тем, кто для встречи с ними оделся должным образом, аккуратно. Они очень высоко ценят ценности. По тону Зенды я не мог определить, что это будет – нечто конкретное или просто обычное, рядовое, однако требование одеться аккуратно несло в себе намек на последнее.

Весь этот треп насчет болезни, кстати сказать, неправда. Нет, конечно, болезнь имела место, но это все же некоторое преувеличение. Существуют такие Районы, как я уже говорил, но я не оттуда, я вообще ниоткуда, и именно поэтому я так хорошо справляюсь с тем, что делаю. Я не зацикливаюсь ни на чем, не залипаю, меня не так легко сбить с толку. Чтобы сбить меня с толку, нужно доказать мне, что я – это не я, а кто-то другой, и тогда я, вероятно, просто попрошу меня соответствующим образом представить заново.

Просто я устал. Прошлой ночью я спал три часа, чего, вы сами согласитесь, недостаточно. Я не прошу сочувствия, отнюдь: три часа для меня вполне достаточно. По моим меркам, три часа сна превращают меня в Рипа ван Винкля[1]. Я устал, потому что только два дня назад вернулся с моей последней работы. Я вам когда-нибудь о ней расскажу, если это будет иметь отношение к делу.

На улицах было очень тихо и спокойно, и это хорошо. Здесь всегда в это время тихо: здесь, чтобы показаться на улице, нужно надеть черный пиджак, а в этом районе немногие имеют черные пиджаки. Ну, это просто одна из местных особенностей. Я сейчас живу в Районе Цветном, он для людей, имеющих хорошо окрашенную внешность. Все улицы и дома устроены так, чтобы соответствовать вашему цвету: вы идете своим путем, и они меняют оттенки, чтобы компенсировать или дополнить цвет того, что на вас надето. Когда на улицах полно народу, эти перемены становятся чрезмерно интенсивными, так что тем, кто подвержен припадкам эпилепсии, не позволяется жить в данном Районе, как бы они ни соответствовали принятым здесь цветам.

Сам я не так уж увлекаюсь разнообразием цветов и оттенков, не в такой степени. Я просто живу в этом Районе, поскольку он гораздо менее странный и непонятный, нежели другие Районы Города: здесь странность, непонятность и таинственность гораздо более мягкого, расслабленного свойства. И еще здесь легко определять время – по цвету внутренних стен жилых помещений, что весьма полезно, поскольку я ненавижу носить часы.

Улицы немного подумали над проблемой, а потом решили, что матовый иссиня-черный цвет наилучшим образом дополняет мою экипировку. Некоторые уличные фонари выделялись таким же бирюзовым оттенком, что и бриллианты на моих брюках, и это, по моему мнению, было с их стороны очень мило. Мелочь, а приятно. Я взял себе на заметку сообщить следующему встреченному Уличному Инженеру, что они тут чертовски здорово работают. Вроде как неожиданная, даже неловкая мысль, но тут я в полной безопасности: я всегда забываю то, что взял себе на заметку.

В последний раз, когда я покидал квартиру, монорельсовая дорога не работала, но работяги явно старательно постарались, починяя ее, потому что Новая и Улучшенная Система Обслуживания уже действовала на полную катушку. Кассир, одетый в черную куртку, продал мне билет, и я сел в вагон, оказавшийся полностью в моем распоряжении. С полки на стене я взял рекламный буклет и узнал из него, что монорельс некоторое время не работал, поскольку им нужно было установить в стенах вагонов сенсоры настроения. Я решил, что это просто здорово, и стены уловили это: сделались нарядно-синими и самодовольно засияли.

«Маленькая Большая Станция», «Тихоокеанской Оттенок», «Зебра-Один», «Радуга-Север» – станции пролетали мимо совершенно беззвучно, и я начал настраиваться и надуваться, готовясь к тому, на предмет чего мне предстояло надуваться и настраиваться. У меня почти не было на этот счет информации, так что я настраивался и надувался в общем и целом.

Я решил, что, вероятно, уже в достаточной степени настроился и надулся, когда стены приобрели режущий глаз фуксиновый цвет, такой анилиново-красный. «Спокойно! – прочел я небольшую надпись, выскочившую из ниоткуда на стене напротив. – Ты уже достаточно настроился, приятель!» Я понял намек и посмотрел в окно. И вскоре разглядел огромную, уходящую вдаль белую стену, которая отделяла Район Цветной от Центра Действий. Действующие Деятели не единственные люди, которые воздвигли стену вокруг себя, дабы не пускать к себе всех других, но их стена чертовски огромная, выше, и длиннее, и белее, и с гораздо более ярко выраженными сволочными наклонностями, нежели большинство других стен.

Поезд монорельса остановился на станции «Действия-Портал-1», и я вышел из вагона и покинул станцию. Дежурный в будке читал какой-то текст по продвинутой теории менеджмента, но тут же перенес внимание на меня. Да, они тут такие, эти Действующие Деятели. Всегда готовые ко всему.

– Пропуск?

Я покопался в бумажнике и вытащил свою карточку. Зенда добыла ее для меня несколько лет назад, а без такой карточки они вас внутрь просто не впустят.

– Пункт следования?

– Департамент Производства Работ Особенно Быстро.

– Ваш контакт?

– Зенда Ренн, Младший Супервайзер Отдела Действительно Срочного Проталкивания Работ.

Он немного постучал по клавишам своей консоли, пользуясь случаем, чтобы одновременно прочесть несколько лишних строк из руководства «Менеджмент Тотального Качества». Компьютер выдал короткий разрешающий сигнал. Он тоже не желал даром терять свое драгоценное время и, несомненно, страстно стремился снова заняться разработкой нового дизайна канализационной системы Центра или чем-то еще в том же роде.

– Вашу руку.

Я сунул кисть руки в щель в окошке, и он защелкнул на ней Браслет Посетителя.

– Вам разрешен получасовой визит. К вашему пункту назначения идет монорельсовый поезд линии А. Поездка бесплатная, никаких наличных или кредитных карт не требуется.

Они обожают об этом трепаться: дескать, мы в своем Центре никакими деньгами не пользуемся, словно они там – какая-то огромная счастливая эгалитарная семья, хотя табель о рангах одних только служащих монорельсовой дороги насчитывает 43 класса.

– Могу я предложить вам продуктивно использовать время поездки – что-нибудь прочесть или заняться иным видом конструктивного времяпровождения?