Джон Уиндем - Странная история Страница 3

- Мне сдается, что это бакелит, один из самых первых термопластиков. Человек по фамилии Бакелит запатентовал его году так в... 1909. Это имеет какое-то отношение к фенолу и формальдегидам.

- Термопластик? - переспросил он. - Что это означает?

Я объяснил, как мог, то немногое, что было мне известно о молекулярных цепях, о их расположении, о полимеризации и тому подобных штуках, а также о некоторых наиболее характерных способах их применения. При этом у меня совсем не было чувства, что я "учу ученого". Вовсе нет. Напротив, он слушал с сосредоточенным вниманием и время от времени повторял то или иное слово, словно пытаясь лучше запомнить, его. Само собой разумеется, мне было в высшей степени лестно слышать, как он зазубривает сказанные слова, но я не мог обманываться - все это вряд ли способствовало возвращению его памяти.

Должно быть, мы - вернее, я - проговорили около часа. Наконец я заметил, что бодрость, появившаяся под воздействием двух рюмок бренди, иссякла и он снова чувствует себя скверно.

- Будет лучше, если я провожу вас домой, - сказал я. - Помните ли вы, где находится ваш дом?

- Харт-стрит, сорок восемь, - ответил он.

- Я говорю о вашем теперешнем доме, - настаивал я.

Он будто не слышал меня.

- Если бы только я смог все это вспомнить... если бы только я смог вспомнить, когда проснусь... - в отчаянии бормотал он. Неожиданно он снова взглянул на меня. - Как ваше имя?

Я ответил.

- Постараюсь запомнить, если мне это удастся, - уверил он меня с самым серьезным видом.

Перегнувшись через стол, я открыл его записную книжку и, как ожидал, обнаружил адрес: он жил где-то в районе Гросвенор-стрит. Сложив бумажник и книжку вместе, я сунул их ему в руку. Он машинально убрал их в карман и сидел с отрешенным видом, пока официант вызывал такси.

Пожилая горничная распахнула перед нами двери внушительной квартиры. Я посоветовал ей вызвать личного доктора сэра Эндрью, дождался его прихода и рассказал о происшествии.

На следующий вечер я позвонив и справился о здоровье старика. Мне ответили, что сэр Эндрью хорошо выспался, наутро проснулся немного усталым, но без каких-либо признаков провала памяти. Доктор не видел причин для беспокойства, сказали мне, поблагодарив за то, что я позаботился доставить старика домой. На этом разговор закончился. Откровенно говоря, я и не вспомнил об этой истории до самого декабря, когда в газетах появилось сообщение о его смерти.

Мистер Фреттон некоторое время молчал, попыхивая сигарой, и, наконец, высказал свое не очень-то глубокомысленное заключение:

- Странная история.

- То-то и оно, что странная, - согласился мистер Астер.

- Я хочу сказать, - пояснил мистер Фреттон, - что вы оказали ему немалую услугу, но, если позволите, все же не такую, чтобы ее оценивать в шесть тысяч акций, каждая из которых стоит по теперешнему курсу восемьдесят три фунта шесть пенсов.

- Вот именно, - согласился мистер Астер.

- Но самое странное, - продолжал мистер Фреттон, - что вы встретились с сэром Эндрью в прошлом году, а завещание было составлено и подписано им семь лет назад.

Некоторое время он снова занимался своей сигарой, потом сказал:

- Думаю, что я ничем не нарушу доверия своих клиентов, если сообщу вам, что и этому завещанию предшествовало другое, написанное двенадцатью годами раньше, в котором опять-таки имеется относящийся к вам пункт.

- Лично я уже отказался от желания что-нибудь понять, - сказал мистер Астер, - но если говорить о странных вещах, то, наверное, вам будет интересно взглянуть на это. - Он извлек из кармана записную книжку и достал из нее газетную вырезку. Это был некролог, озаглавленный; "Сэр Эндрью Винселл - пионер пластиков". "Интересно отметить, - говорилось в некрологе, - что в молодые годы ничто не говорило о будущем призвании сэра Эндрью. Он был обыкновенным учеником бухгалтера крупной фирмы "Пенбери и Тралл". Однако в 1906 году, в возрасте двадцати трех лет, он внезапно бросил службу и целиком посвятил себя химии. Спустя несколько лет им было сделано первое серьезное открытие, которое и послужило основанием для создания ныне могущественной компании".

- Гмм... - хмыкнул мистер Фреттон. - А известно ли вам, что его _действительно_ сшиб трамвай на Тенет-стрит в 1906 году?

- Конечно, ведь он сам говорил мне об этом.

Мистер Фреттон покачал головой.

- Все это чрезвычайно странно, - заметил он.

- Да, очень странно, - согласился мистер Астер.