Андрей Бойков - Земля с нами. Товарищи земляне. Страница 3

— Ты ничего не хочешь мне сказать, Феллс? — разорвала тишину своим тонким и ехидным голосом женщина.

— Зачем ты позвала меня? Неужели нельзя было сказать обо всём телепатически?

— Нет, нельзя. Ты же знаешь айсерийцев. Они могут перехватить…

— Да, Висентия, я знаю, — Феллс сложил руки за спину и вошёл в комнату, — но, это не повод отказываться от телепатии.

— Сядь и успокойся. Быстро, — надменно приказала его собеседница, указав длинным пальцем на стол в центре комнаты.

Недовольно хмыкнув, Феллс повиновался.

— Так то лучше, — довольно улыбнулась Висентия.

— Я надеюсь, это важно, — заговорил Феллс, сложив руки в замок, — ты оторвала меня от прослушивания прекрасной мелодии. Обожаю творчество землян. Хотя бы за это они достойны стать частью империи.

— Хватит витать в облаках! — злобно оскалилась женщина, — пока ты маялся ерундой, я засекла того самого айсерийца, который увёл де Голля прямо у нас из-под носа.

— Хм. А вместе с ним, небось, гипнотизёра, который поставил на его место двойника?

— Как раз-таки он куда-то пропал. Но не в этом дело. Второй сейчас находится к северу от Парижа. И, судя по всему, де Голль с ним. Они собираются направить его в Ирландию. Не знаю, зачем им это нужно, но прежде чем связаться с тобой, я приказала перекрыть гиперспейс в том районе, где я их обнаружила. Так что эти голубчики никуда не денутся. Отряд уже направлен.

— Браво, Висентия, — восхищённо улыбнулся Феллс.

— Подожди. Ты не услышал самого интересного, — она встала с кресла и, подойдя к собеседнику, посмотрела на него сверху вниз, — как ты думаешь, кто связался с этим айсерийским выскочкой?

— Эм. Сейна?

— А вот и нет!

— Гипнотизёр?

Висентия нагнулась над ухом Феллса и вредно съехидничала:

— Мимо!

— Я сдаюсь. Кто это?

Рыжая бестия какое-то время не сводила с блондина саркастическую улыбку. Ей хотелось как можно дольше подержать его в напряжении. Но вопреки её желанию, Феллс был спокоен и расслаблен как никогда. Увидев, что попытки пощекотать ему нервы бесполезны, Висентия наконец ответила:

— Зен!

— Не может быть! — наполнил комнату третий голос. Громкий бас заставил всех обернуться: на пороге комнаты стоял Сёмин. Но теперь на нём не было военной формы. На этот раз его фигуру плотно облегал такой же костюм, что и на Феллсе.

— Я убил тогда их обоих. И Зена, и Юрия, — настойчиво продолжал полковник.

— О! Здравствуй, Серот! — поприветствовал его Феллс, — нам тут тебя не хватало!

— Ты уверена, что не ошиблась в частоте? — словно не заметив его приветствия, Серот подошёл к Висентии вплотную.

— Успокойся, малыш, — насмешливо улыбнулась она, одной лишь кистью оттолкнув от себя массивное тело Сёмина, — не умеешь делать дело, так замолчи и слушай, что тебе говорят. А не ищи туманных оправданий.

— Да я… — почувствовав унижение, Серот покраснел. Он итак никогда не питал симпатий к Висентии, а теперь её нахальство взбесило его ещё больше. Занеся руку для пощёчины, он внезапно почувствовал толчок в грудь и удар по пяткам. Короткого мгновения хватило Висентии, чтобы прижать Сёмина ногой к полу и приставить к его горлу непонятно откуда взявшийся в её руке кинжал.

— Я сказала, успокойся, глупый мужчина, — не переставала усмехаться Висентия. Униженный и оскорблённый, Серот лежал у неё под каблуком, а она смотрела на него и понимала, что этого ей мало, — ты стал какой-то дерзкий. Знаешь, что я делаю с мужчинами, которые позволяют себе всяческие вольности в моём присутствии?

— Не надо, — вынужден был выдавить из себя Сёмин, — ты уже рассказывала.

— А я могу не только рассказать, но и показать. На тебе.

Казалось, Висентия уже собралась реализовать свои фантазии, как вдруг её остановил возглас Феллса:

— Хватит! Отпусти его!

Женщина убрала кинжал и, напустив на лицо наигранное сожаление, сказала:

— Жаль. Может быть, в другой раз. Скажи "спасибо" Феллсу. Тебя спасло лишь то, что его слова имеют какой-то вес в моих глазах. В отличие от твоих.

Звонко рассмеявшись, Висентия исполнила просьбу блондина и грациозной походкой вернулась в кресло.

— Как там у тебя с полётом на Луну? — спросил Феллс таким голосом, как будто ничего не произошло.

— Всё уже схвачено, — отвечал Серот, подымаясь с пола и отряхивая брюки, — я играю роль ответственного и думающего советского офицера достаточно хорошо, чтобы Сейна не заподозрила меня.

— Почему ты вдруг стал так опасаться её? — не отставал с вопросами Феллс.

— Потому что на последнем сеансе связи ей удалось засечь мою передачу и, возможно, даже частоту. Теперь, если она знает, хотя бы приблизительно, круг лиц, среди которых могу быть я, то сможет запеленговать меня даже в одиночку, без всякого там треугольника ошибок. Поэтому, выйти в эфир для меня сейчас означает подписание смертного приговора самому себе, и я телепортировался, чтобы рассказать тебе всё лично. Мои парни на Луне уже готовы встретить советский летательный аппарат и уничтожить его вместе с космонавтом ещё на подлёте к месту прилунения. Мне нужно лишь не раскрыться до этого момента. Продержаться ещё всего лишь восемь часов. Всё это время я должен притворяться. Играть естественно, чтобы у неё даже мыслей не появилось подозревать именно меня.

— Ха! Хоть здесь ты поступаешь разумно! — вновь решила тонко подшутить над Серотом Висентия.

— Молодец, — тихо, спокойно, не обращая никакого внимания на неё, изрёк Феллс, — продолжай соблюдать телепатическое молчание, и всё пройдёт гладко, — он поднял взгляд на Серота, который напряжённо внимал его словам. — Это всё. Возвращайся на Байконур. Сейчас же. Твоё долгое отсутствие может повлечь очень неприятные последствия.

— Будет исполнено, господин биртсвейтер красного балахона.

Серот поклонился Феллсу, и вокруг него тут же образовалась прозрачная эллиптическая капсула. Тонкая, казавшаяся водянистой, оболочка колебалась и издавала низкие завывающие звуки. Яркие и короткие белые вспышки одна за другой озарили комнату, и Серот исчез вместе с капсулой. Лишь он покинул комнату, Висентия недовольно фыркнула и произнесла:

— Тупой мужлан. Нисколько не расстроюсь, если Сейна его убьёт.

— Почему ты так пренебрежительно к нему относишься, да ещё и постоянно смеёшься над ним? — осуждающе спросил Феллс.

— Жалкий, ничтожный, противный. И это всё на фоне зашкаливающей самооценки и гордости. Типичный представитель вашего мужского племени. От большинства мужчин галактики нет никакой пользы. Но зато над ними можно поиздеваться. Получить эстетическое удовольствие, так сказать.