Сергей Цветков - Рассказы Страница 3

Лицо же Кирра источало лишь холодную злобу. Да, мастерство его оставалось на прежнем уровне, да только не на мастерство полагался он в надежде победить.

И тот, и другой видели в противнике лишь беззащитную жертву…

Едва ладони Кирра коснулись рукояти волшебного меча, вновь услышал он голос, зовущий убивать, вновь понес его вихрь смерти. Но как не сильна была магия меча, как ни искушен был в битвах демон, сидящий в нем, мастерство Реккса было и впрямь высоко, первый выпад Кирра ему удалось отбить, но в глазах его навсегда оставил свою печать страх…

…А Кирр, влекомый бешеным ритмом танца смерти, уже заносил меч для второго удара, мгновенье — и тот обрушивается всей своей демонической силой, перерубая, точно былинку монаршью шею. Голова, ни чем более не связываемая с телом, упав, покатилась, тараща в пустоту полные ужаса глаза, оставляя за собой кровавый след…

Немногочисленные зрители, успевшие собраться вокруг турнирной площади, ликуют, скорее, впрочем, по привычке приветствуя очередного монарха, роняя алые цветы на окровавленные камни…

В мрачных чертогах Кассиянского дворца Кирр скучал: от друзей, которых, сказать по совести, у него и не было-то никогда, он давно отрекся, не желая ни с кем делить столь вожделенный когда-то трон; враги, имевшие неосторожность попытаться этот трон у него отнять, давно истлели и обратились в прах, отведав голодной стали Буркалиеса. Буркалиес единственный друг, в обмен на чужие жизни ведший Кирра к заветной вершине, к трону Кассиянии, успевшей за время его правления превратиться из крохотного королевства в могущественную империю, с которой вынуждены считаться все без исключения государства-соседи, оставшиеся независимыми лишь по прихоти Кирра, сама же империя могла позволить себе не считаться ни с кем.

Битвы и поединки могли бы наскучить Кирру — исход их был всегда одинаков, причиной же побед было вовсе не мастерство фехтовальщика, а только лишь свойства клинка. Меж тем же магические свойства клинка заставляли Кирра вновь и вновь искать повод, чтоб снова, в который раз, взяв клинок в руки, услышать пленительную музыку смерти, еще раз ощутить непреодолимую жажду крови и — о, блаженство! — жажду эту удовлетворить… Но отгремели кровавые схватки, тянулись годы спокойной жизни. Государство процветало, но цветение это казалось Кирру цветением, каким сопровождается обычно превращение небольшого озерца в грязное болото. И Кирр скучал…

Лежал без дела, отдыхая от битв, в королевской сокровищнице Буркалиес. Вспомнив о друге-мече, темными коридорами проследовал Кирр в дворцовый тайник. Вот и заветный уголок, где, в отдалении от вульгарного золота и жалких в своем блеске драгоценных камней, почивало самое большое сокровище королевства… Точно магнитом притягивал меч к себе Кирра, точно капризный ребенок просился на ручки, но брать его в руки Кирр не спешил. Тщательно, если не сказать ревниво, осматривал он волшебное оружие. Он буквально пожирал его глазами… Что это!? Камень, венчающий рукоять меча, тот камень, что Кирр привык видеть лишь кроваво-красным — бесцветен, будто кусок простого стекла! Вне себя от непонятной подмены хватает Кирр меч…

…Знакомое "Убей! Убей!! Убей!!!" звучит теперь так сильно, как никогда ранее — демон изголодался по человечьей крови. Ведомый Буркалом, Кирр взвился на месте вихрем смерти, меч молнией сверкнул в его руке и, не видя иных кандидатов в жертвы, устремился в сердце поднявшего его…

…Камень, украшающий рукоять меча, торчащего из груди Кирра Балагура, из бесцветного вновь стал багряным…

ЛЕСНОЙ МЕЧ

Замах — удар — блок — обманное движение — выпад… Меч со свистом рассекает воздух, послушный движениям своего хозяина, тщащегося изрубить на куски воображаемого противника. Холодный лунный свет превращает обычные фехтовальные упражнения в подобие мистического действа. В неверном свете ночного светила деревья, растущие вокруг, кажутся застывшими, зачарованными человеческими фигурами, усиливая впечатление нереальности происходящего.

Погруженный в танец-тренировку фехтовальщик по имени Тисс во время очередного па остановил свой взгляд на странной фигуре. Поначалу Тисс принял ее за пронзенного мечом человека, но, подойдя поближе, увидел, что это всего лишь странной формы дерево, из ствола которого действительно торчит меч. Меч словно рос из недр дерева, одна из ветвей его склонилась над ним, точно пытаясь схватить меч за рукоять широкими, странно похожими на человеческие ладони, листьями. Неравнодушный к холодному оружию, фехтовальщик попытался вытащить меч из древесного тела, меч, вопреки ожиданию, поддался легко. Он был удивительно красив. Вопреки всем своим знаниям, Тисс не мог припомнить ни одного мастера, ни одной оружейной школы, способных изготовить такое чудо. Грубая простота, выдававшая древнее его происхождение, удивительно сочеталась с неземным изяществом клинка. Мысль о том, что человек мог когда-либо владеть этим клинком, показалась Тиссу смешной. Нет, не человеку но лишь Богу мог принадлежать этот меч. И теперь он в руках Тисса…

Да, теперь сомнений быть не может, лес, способный на такие подарки и впрямь волшебный. Еще недавно Тисс считал легенды о нем пустой болтовней, да и сейчас он не очень-то верил, что получив во владение лес, вместе с ним он получит и мир, участвовал же он в поединках за лес скорее из честолюбивых побуждений, для него это было еще одно состязание, пусть и с довольно кровавыми правилами — один из претендентов обязательно умирал, и то, что Тисс добрался до финала, говорило о его недюжинном мастерстве в искусстве фехтования. Как бы то ни было, Тисс собирался победить.

С восходом солнца Тисс отправился в возвышающийся над лесом замок, где, сидя в огромном каминном зале за круглым мраморным столом, его уже поджидал Ротт, давний его знакомый и соперник в финальном поединке.

— Старина Тисс! — Ротт, кажется, рад их встрече.

— Не старайся казаться лучше чем ты есть, до заката один из нас умрет. Уверен, ты жаждешь, чтоб этим одним оказался я.

— Жажду? Ты же знаешь, против тебя я ничего не имею, лишь прихоть древних владельцев этого замка заставляет лучших из лучших бойцов драться друг с другом, и то, что жребий пал на нас с тобой — лишь признание нашего мастерства, Тисс, и, если удача и впрямь окажется на моей стороне, мне будет не хватать бесед с тобой. Ты единственный из моих знакомых, кто, по настоящему знает толк в холодном оружии. Кстати, каким мечом ты собираешься биться? Ни слова не говоря, Тисс открыл футляр, в котором лежал подготовленный заранее клинок.