Роберт Уилсон - Разделенные бесконечностью Страница 3

Напрашивался логичный шаг — посещение врача. Вместо этого я следующим же утром стал искать в телефонном справочнике букиниста, занимающегося старой фантастикой, Сделав несколько звонков, я обнаружил молодого человека по фамилии Найманд, согласившегося оценить книги. Я пообещал, что приеду к нему в час дня.

По крайней мере нашелся еще один предлог, чтобы продлить жизнь на новый бесконечный день.

В магазине на втором этаже дома в деловой части города было нестерпимо душно. Найманд придирчиво изучил издания и вынес приговор:

– Подделка!

– Вы хотите сказать, что они ненастоящие?

– Можно и так. Но, конечно, с оговорками. Книг, даже ценных, никто не подделывает. Сама идея абсурдна! Ведь пришлось бы проделать массу технологических операций, чтобы предложить продукт усилий коллекционерам. Оправдать расходы ни за что не удалось, даже если бы продукт представлял собой книгу Гуттенберга. Подделки вроде этих абсурдны вдвойне. Даже если бы перед нами лежали специальные разовые издания, о них стало бы известно. Нет! Мне очень жаль, но это просто фальшивки.

– Как видите, кто-то все-таки не пожалел сил и напечатал их.

– Вижу. Работа безупречная. Представляю, в какую сумму это обошлось. То, что томики старые, сомнений не вызывает. Наверное, подделки выполнены еще в те времена. Не иначе, постарался какой-то свихнувшийся фанатик с неограниченными средствами. Нафантазировал такие книги — и сделал мечту явью.

– Они представляют ценность?

– Скорее, курьез, а не ценность — во всяком случае, для знатоков. Сказать по правде, я бы предпочел, чтобы вы их мне не приносили.

– Почему?

– Потому что жуть берет! Уж больно хороши. Прямо «Секретные материалы»! — Он кисло усмехнулся. — Кто-то вздумал подделать историю фантастики!

– Или жить в поддельной истории, — сказал я, вспомнив многозначительное: «Мы живем в фантастике своей юности». Он подвинул книги ко мне по захламленному столу.

– Заберите их, мистер Келлер. Если узнаете, откуда они взялись…

– Что тогда?

– Нет, ничего. Не хочу об этом знать!

В тот вечер я прочел в газете такие заголовки: «Генная терапия вытесняет коронарное шунтирование», «Цюрихский банк внедряет квантовое кодирование», «Исследователи гробницы фараона обнаруживают внеземные радиосигналы».

Мне не хотелось тотчас бежать к Зиглеру. Это было бы похоже на признание своего поражения, как если бы, не сумев решить в журнале кроссворд, я заглянул на страницу с ответами. Но другого логичного шага я не мог придумать, поэтому попытался вообще выкинуть всю эту историю из головы: смотрел телевизор, занимался стиркой, драил квартиру. Но все эти уловки оказались негодными.

Я честно признался женщине со странным именем Дейрдр, что не увлекаюсь детективами. Этот детектив мне тоже не понравился, но он хотя бы нарушил привычное течение моих дней. Сполна насладившись странностью происходящего, я собрался с силами и потащил книги обратно в «Файндерз» с намерением потребовать объяснений.

Оскар Зиглер ждал моего прихода.

В конце мая уже устанавливается тяжелая влажность, из озоновой дыры в небе вовсю жарит солнце. Не самые приятные условия для перемещений пешком! Добравшись до «Файндерз», я долго отлеплял от взмокшего тела рубашку. Дейрдр, сидящая в своей нише, подняла на меня глаза.

– Мистер Келлер? — На сей раз встреча со мной не доставила ей большого удовольствия.

Я собирался спросить, можно ли повидать Зиглера, но она предвосхитила вопрос:

– Он велел немедленно проводить вас к нему, как только вы появитесь. Очень необычно!

– Может быть, вы сначала сообщите ему о моем приходе?

– Нет, он уже вас ждет. — Она почти воинственно указала на занавеску, то ли запугивая, то ли подстрекая.

Шорох занавески за спиной напомнил щелканье зубов. На лестнице было темно, хоть глаз выколи, от запаха пыли щипало в носу.

Потом я увидел дверь, которую столько раз перекрашивали, что слои краски вполне могли бы самостоятельно висеть на петлях и закрываться на замок. Дверь передо мной открыл сам Зиглер. Безжизненная рука поманила меня внутрь.

В комнате властвовали книги. Хозяин попятился и осторожно опустился в чудовищных размеров мягкое кресло. Мне было разрешено осмотреть книжное собрание, но названия, которые первыми бросились в глаза, не вызвали энтузиазма. Одни старые тома Гурджиева и Радклиф, Уолпола и Кроули — обычная псевдоготическая спиритуалистическая жвачка. Как и вся комната, книги были пыльны и скучны. Меня охватило разочарование. Оскар Зиглер оказался всего-навсего жалким стариком с простительной слабостью к магии и кабалистике.

Наряду с книгами, в комнате в изобилии присутствовали предметы, призванные облегчить страдания больного: ингаляторы, кислородные подушки, пузырьки с лекарствами.

Зиглер был стар, но наблюдателен.

– Судя по вашей мине, моя берлога вас разочаровала.

– Вовсе нет.

– Не увиливайте, мистер Келлер. В вашем возрасте поздно деликатничать, а в моем — притворяться незрячим.

– Просто меня никогда не привлекал оккультизм, — сказал я, обводя рукой книги.

– Разделяю ваше отношение. Все это действительно вздор. Я сохраняю эти тома, как дань прошлому. Честно говоря, в свое время я в них заглядывал, надеясь найти ответы. Но те дни давно миновали.

– Понимаю.

– А теперь поведайте, чему обязан…

Я показал ему книги в мягких обложках, описал поход к Найманду, его профессиональное заключение, свое недоумение.

Зиглер взял у меня книжки, разложил их у себя на коленях, бегло пролистал и сделал глоток из кислородной подушки. Ни мой рассказ, ни сами издания не произвели на него сильного впечатления.

– Не могу же я нести ответственность за каждую старую книгу, попадающую ко мне в магазин!

– Разумеется, нет. Я и не думал жаловаться. Просто хотел поинтересоваться…

– Знаю ли я, откуда они взялись? Есть ли у меня связное объяснение?

– Примерно так.

– Что ж… — протянул Зиглер. — И да, и нет.

– Простите?

– Я не могу в точности ответить, как они ко мне попали. Наверное. Дейрдр купила их с рук на улице, заплатив наличными. Такого учета я не веду. Да это и не важно.

– Не важно?

Он еще раз приложился к кислородной подушке.

– Продавцом мог оказаться кто угодно. Даже если бы вы его нашли, то все равно не узнали бы ничего полезного.

– Вы даже не удивлены?

– А вам не приходит в голову, что я знаю больше, чем говорю? — Он печально улыбнулся. — В таком положении я нахожусь впервые, но вы правильно подметили: я не удивлен. Должен вам сообщить, мистер Келлер, что я бессмертен.