Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 23 Страница 3

Из проема выскочила добрая дюжина матерых хищников-клыки ощерены, из пасти бежит слюна, могучие челюсти, способные единым махом сломать человеку запястье, готовы вот-вот сомкнуться.

Вожак стаи, целивший людям в тыл, чтобы отрезать от выхода самого дальнего, Берни, уже в прыжке вместо намеченной хилой жертвы внезапно увидел перед собой бронзового гиганта с серо-зелено-желтыми глазами-это было последнее, что хищник успел осознать. Мускулистая рука подхватила его на лету за горло, и Калибан волчком крутанулся на месте. Волк, смазав Берни хвостом по лицу, смачно впечатался в дверь и пал бездыханным.

А Калибан, продолжая выделывать замысловатые свои пируэты, в молниеносном выпаде обрушил ребро ладони на шею второму зверю. Волчьи позвонки сломались с треском, напоминающим удар топора по молодой сосенке.

Пончо, прекрасно сознающий необходимость соблюдать тишину, в пылу смертельной схватки отбросил всякую сдержанность. Его первый боевой клич прозвучал, как басовый рокот смычка по воловьей жиле внутри горного грота, каждый следующий-все выше и выше. Чудовищные кулаки-кувалды молотили тварей по чувствительным носам, крушили черепа, вминая в плоские лбы загадочные шарики. Он даже успел, и как минимум дважды, пальнуть из автомата с левой руки. Дважды сам грохался на спину под тяжестью хищников, запустивших клыки в пластиковую кольчугу, и, как медведь, грузно подымался снова.

Берни тоже перебросил автомат в левую руку, правая же внезапно ощетинилась шестидюймовым лезвием. Как балетный танцор кружился он среди волчьих тел, кланяясь, отскакивая, взрываясь неуловимыми выпадами. Затем рухнул навзничь под весом повисшего на плечах матерого самца, и еще двое хищников метнулись добивать беззащитную жертву.

Жутко взревев, Пончо угостил одного из своих «опекунов» таким ударом по загривку, что тот бездыханным полетел в кучу-малу над Берни. Затем ухватил другого насевшего на приятеля волка за хвост и рванул на себя. Тот, судорожно суча лапами, извернулся, пытаясь цапнуть обидчика. Но Пончо, придавив хищника собственной тушей, свернул ему шею, как былинку. Еще один зверь напрыгнул на толстяка сзади, чтобы тут же впечататься в стену возле Дока Калибана.

Берни завопил от боли, когда волчьи клыки защемили лодыжку. Если бы не пластиковая броня практически с головы до пят, он бы уже смело мог заказывать себе протезы. Пальнув в мучителя, Берни перекатился и, резко выбросив руку с ножом, лишил еще одного хищника глаза вместе с доброй порцией мозга.

Калибан, ухватив двух волков за глотки, без устали молотил их друг о друга лбами. Третий же тем временем изодрал штаны на нем буквально в клочья. Безжалостные клыки причиняли Доку невыносимую боль, но он не проронил ни звука. Методично добив двух первых и отбросив их в сторону, он с каменным лицом наклонился, ухватил третьего за уши и резко рванул вверх. Зверь, дико взвизгнув, бросился к своей темной норе. Но, не достигнув цели, вдруг затормозил, странно содрогнулся-и атаковал Дока снова.

Загадочное мужество окровавленного безухого волка изумило Калибана. Объяснить такое странное поведение можно было лишь каким-то внешним воздействием на волчью психику, видимо, при помощи таинственного полушария у него между ушами.

Поднырнув под взлетевшего в прыжке хищника, Калибан резко взметнул руку. Жестокий удар в брюхо подбросил зверя еще выше, и, совершив неуклюжий кульбит, тот шмякнулся на пол уже мертвым.

Неожиданно битва закончилась. Наступила тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Пончо и Берни. Удивительно, но даже в разгар схватки волки не рычали, вообще не издавали ни звука, если не считать предсмертных всхрипов.

Ноздрей Дока Калибана достиг резкий запах пороха, смешанный с густой вонью пролитой волчьей крови. Прошли времена, когда он, не приемля в принципе убийств, все же смаковал ароматы боя. Док помнил лишь единственный случай, когда эликсир бессмертия, оказав некое побочное воздействие, заставил насладиться убийством. Теперь Калибан мог переносить подобное только в силу необходимости. «Двинулись!»-бросил он, и приятели, не мешкая, подобрали свое оружие. Участок стены уже успел вернуться на прежнее место. Очевидно, тот невидимый, кто дергал за ниточки, собирался открыть его снова, лишь когда приготовится выпустить на волю новый вид смерти. Возможно, впрочем, что вход управлялся слепой автоматикой, тогда не мешало бы поискать контрольный щит. Но Док, как бы ощущая на затылке чей-то незримый взгляд, стремился поскорее убраться с места схватки. А кроме того, где-то в недрах замка, возможно, уже вовсю заливались тревожные зуммеры.

Напоследок Док сорвал с волчьих лбов несколько нашлепок, и вся троица снова ввинтилась в лестничный штопор. В тишине, царившей под мрачными сводами, до них вдруг донесся приглушенный гул вертолетных двигателей, сопровождаемый беглым винтовочным огнем. Затем раздался грохот, похожий на взрыв бомбы, и следом-едва слышно-вопли.

Пончо разразился одним из видов своего неожиданно визгливого смеха (всего в его наборе имелось два различных), после чего заметил:

— Похоже, сегодня у Ивольди гостей хоть отбавляй, а, Док? И все такие нежданные.

— Ты прав. Сдается, какой-то умник атакует замок в лоб, — бесстрастно отозвался Калибан. — Так или иначе, нам это только на руку.

И они продолжили свой спиральный спуск с оружием наготове, но, пройдя еще четыре этажа, не встретили ни единой живой души. Звуки боя, однако, стали теперь явственнее и доносились откуда-то из передней части замка. Через открытую оконную амбразуру приятели распознали чавканье лопастей сразу нескольких геликоптеров. Снова прогремели взрывы, на сей раз больше похожие на разрывы гранат.

Задворки замка нависали над краем пропасти в 2600 футов. С фасада к замку вел куда менее крутой склон. Дорога, выбегая из ворот через подъемный мост, петляла серпантином в густом ельнике и приводила к деревушке Грамздорф, шестьсот жителей которой зимой пробавлялись скромным доходом с немногочисленных посетителей горнолыжного курорта да любителей минеральных вод, а летом-в основном с собственных огородов. Лыжные трассы с горы Хеушреке пролегали как раз через долину Грамз.

Откуда бы ни явились эти невольные союзники, но уж никак не из Грамздорфа. Калибану оставалось только гадать, кому он обязан столь нежданной поддержкой.

Пройдя еще этаж, наша троица очутилась в огромном пышно обставленном холле. Такая зала сделала бы честь даже дворцу слабоумного Людвига, короля Баварии. Ивольди уже многие сотни лет, а то и тысячелетий, коллекционировал произведения искусства, хотя первое упоминание о самом его замке датировалось, если верить местным хроникам, лишь 1241-м годом. Но у Дока имелись веские основания полагать, что тот возведен на куда более древнем фундаменте, относившемся, возможно, ко временам еще до Римской империи. Он считал, что под старинным сооружением, глубоко в недрах скального основания, таятся обширные залы и переходы, бесчисленные этажи катакомб, вырубленных в камне в невообразимо давнюю эпоху.