Геннадий Гор - Изваяние Страница 3

- Закройте лучше ее, - сказал я, показав на девушку, стоявшую под ливнем в одном легком платье.

- Ничего, - пробормотал Стронг. - Не сахарная. Не растает.

Дождь лил. Гром гремел. Деревья с шумом качались. А мы стояли под дождем трое; я, девушка и искусственный мыслитель с печальной улыбкой на бесстрастном лице.

- Разве здесь нет поблизости какой-нибудь крыши? - спросил я.

- Действие началось! - крикнул Стронг сквозь свист ветра. - Если хотите избавить нас от этой бури, переверните страницу.

Девушка рассмеялась.

Дождь уже не лил. Показалось солнце.

- Вам надо обсушиться, - сказал я девушке, показывая на мокрое платье, прилипшее к ее телу.

- Пустяки. Сейчас обсохнет. Скажите, когда вы в последний раз читали книгу?

- Полвека тому назад. Я даже помню название. Это был "Давид Копперфильд".

- Тогда книги состояли из слов, - сказала девушка.

- А из чего они состоят сейчас?

- Из времени. И ни из чего больше.

И опять небо заволоклось тучами. Прогремел гром. Искусственный Спиноза снова раскрыл свой зонтик.

- Скорее переверните страницу, - сказал он.

И страница (будем условно называть это страницей) перевернулась. А может, и началась новая глава.

Перед нами был утренний свежий и довольно приветливый мир.

Мой взгляд уперся в гору. Откуда появилась эта гора? Еще пять минут назад ее здесь не было. Но действие спешило. Кто-то невидимый и неслышимый расставлял декорации. Но кто, когда и как превратил эти декорации в природу? Кто оживил краски и дал всему запах?

Гора была синяя и прохладная, как облако. Между темных лиственниц и светлых берез, гремя, звеня, рокоча, уже спешила куда-то речка. Возле желто-зеленого мокрого камня стоял марал и, наклонив похожую на куст голову, пил. Может, и он тоже был в тайном сговоре с невидимым режиссером, постановщиком этой сказочной феерии-панорамы, как и эти лиственницы, и ирисы, и цветы маральника на скале, источавшие совершенно одуряющий запах?

Воздух был густ и сладок, как маралье молоко.

- Это было, есть или будет? - спросил я электрического Канта.

Красавец Стронг улыбнулся.

- Это было, - сказал он.

- Но если это было или будет, - возразил я, - почему же это длится?

- Здесь другой ритм у бытия, впрочем, и у сознания тоже, - сказал Стронг и показал пальцем на тропу.

Там уже стоял человек в дорожном плаще и приветливо мне улыбался.

Чем пристальнее я смотрел на него, тем больше мне казалось, что я где-то уже с ним встречался.

- Кто вы? - спросил я его.

- Пока еще никто, - ответил он.

- Как это понять?

- Не забегайте вперед. Дайте встать всему на свое место. Вы спешите?

- Ну, скажем, спешу.

- Спешить вам я все-таки не советую. Впереди ничего хорошего вас не ждет. Если хотите знать, вы попались в ловушку. Скажите, вы читали Новалиса?

- Нет, не читал.

- Я тоже не читал.

- Так зачем же вы спрашиваете?

- Чтобы знать, с кем имею дело.

Он стал пристально смотреть на меня. Затем он оглянулся и подмигнул. Еще раз оглянулся и еще раз подмигнул.

- Скажите, - вдруг выпалил я, - вы не в родстве с тем дорожным знаком, который предупредил меня о грозящей мне беде?

- Да, - ответил он тихо, - я тоже знак. Но я стал уже почти человеком. А вы из человека скоро превратитесь в символ. - Он рассмеялся. - Не огорчайтесь. Возможно, я только шучу. Но вам не следовало заказывать эту книгу, если вы хотите остаться самим собой.

- Кто вы?

- Вы уже задавали мне этот бестактный вопрос.

- Но вы не ответили мне. Почему-то не ответили. Кто вы?

- Я знак.

- Что это такое?

- Не задавайте наивных вопросов. Вы не ребенок.

- Видите ли... Я долго отсутствовал. Был на звездах. Во время моего отсутствия на Земле что-то произошло. От меня почему-то это скрывают. До меня мельком как-то донеслось, что в человеческое сознание вторглась чужая мысль... Это правда?

- Пока умолчим. Меня никто не уполномочил выдавать тайны, для которых вы еще не созрели.

- А когда же я созрею?

Он рассмеялся. И его манера смеяться показалась мне знакомой. Кого же он напоминал?

Я стал мысленно перебирать в уме и памяти всех своих знакомых. Это была своего рода игра. Я забавлял себя этой игрой еще там, в вакуумах Вселенной, наедине с самим с собой и ужасным молчанием не пожелавшего облечь себя в предметы бесформенного и безвременного мира. Я взывал к своему прошлому, принимая его за точку опоры. Я искал самого себя, словно сомневался в собственном существовании.

Сейчас я стоял в живом и прелестном лесу, наполненном запахами, шорохами, птичьим свистом, звоном бившейся о камни горной реки. Н все-таки я нуждался в точке опоры.

- Не находите ли вы, что я похож на вас? - спросил меня незнакомец.

Да, теперь и я заметил это сходство.

- Ну и что ж. Мне приходилось встречать людей, похожих на меня. Правда, это случалось не часто. И я бы не сказал, что меня это чрезвычайно радовало или забавляло. Меня это всегда ставило в тупик. Люди охотно допускают повторение и подобие всего - вещей, событий, лиц. Но...

- Не договаривайте. Мне все понятно. Моя схожесть с вами должна противоречить логике.

- Логика тут ни при чем, - возразил я, - тут скорее дело в чувствах. Нет ничего страшнее, как увидеть самого себя и вдруг почувствовать, что это только подобие, игра случая. ..

- Игра случая, - перебил он меня, - вы выразились довольно точно. Случай не раз будет играть с вами, коли уж вас угораздило попасть в мир знаков.

- Как это называется, то, о чем вы сейчас говорите?

- Никак.

- Вот тоже. Что называется, объяснили.

- Все предпочитают это никак не называть. Для всего этого еще не нашли названия. Впервые человеческий знак - эта почти ребячья филологическая страсть к называнию - оказался, в сущности, бессильным. У этого нет названья, потому что нет слова, способного уловить и передать его суть. Когда-то нечто отдаленно, очень отдаленно сходное называлось "чтением". Но увы! Вы не просто читатель, всегда способный оторваться от страницы и закрыть книгу. Попробуйте оторвитесь. Выйдите из мира, куда попали по собственной неосторожности. Нет, это вам не удастся, как не удавалось и другим. Сейчас вы тоже, в сущности, знак.

- Я знак?

- Докажите мне, что это не так.

- Но вокруг нас живой мир. Лес. Река. Вот я протянул руку и дотронулся до дерева. Это береза. Такая береза не может быть ни в книге, ни во сне.

- Ну ладно. Вы меня почти убедили. И вы - не знак, и я не знак. Мы обыкновенные люди, попавшие в необыкновенные обстоятельства. Но от этого нам с вами не станет легче. Переверните страницу.

- Я не вижу никакой страницы.

- Мысленно переверните. Вам не хочется? Но вот она уже сама перевернулась.