Филип Дик - Дело Раутаваары Страница 3

Одним словом, такое представление о Спасителе с нашей точки зрения слишком примитивно. Я много наблюдал — мы наблюдали, как единый полиэнцефалический организм, — за процессами в мозгу Агнеты Раутаваары, и меня часто посещал вопрос: как она отреагирует на встречу со Спасителем или Проводником Душ, каким его представляем себе мы? В конце концов функционирование ее мозга по-прежнему обеспечивалось нашим оборудованием, той самой аппаратурой, что доставил к потерпевшему аварию сфероиду робот.

Отключать ее даже на короткое время было бы слишком рискованно, так как мозг Раутаваары и без того пострадал очень сильно. Поэтому весь комплекс аппаратуры вместе с мозгом доставили к месту проведения разбирательства, на нейтральное судно, дрейфовавшее на полпути между нашими звездными системами.

Позже, в осторожной беседе со своими коллегами, я предложил внедрить в искусственно сохраняемый мозг Раутаваары нашу собственную концепцию Потустороннего Проводника Душ. Мой довод выглядел очень просто: будет интересно узнать, как она отреагирует.

Коллеги тут же отметили непоследовательность моей логики. Во время разбирательства я говорил, что мозг Раутаваары служит окном в потусторонний мир, и одно это уже оправдывает заботы по поддержанию в нем жизни. В какой-то степени такой довод даже оправдывал наши действия.

Теперь же я утверждал, что переживания Раутаваары не более чем экстраполяция ее собственных исходных представлений о существовании после смерти.

— Оба вывода тем не менее верны, — сказал я. — Это и настоящее окно в потусторонний мир, и отражение присущего ее расе мировоззрения.

Другими словами, в нашем распоряжении появилась модель, в которую мы после строгого отбора могли вносить определенные изменения. Например, внедрить в мозг Раутаваары нашу концепцию Проводника Душ и воочию убедиться, в чем наши представления отличаются от земных.

Новая, заманчивая возможность проверить собственную теологию. В нашем представлении, земляне уже прошли проверку и оказались не на высоте.

Поскольку аппаратура, поддерживавшая жизнь в мозге Раутаваары, находилась в нашем подчинении, мы решили попробовать. Задуманный эксперимент интересовал нас гораздо больше, чем исход разбирательства.

Чувство вины — принадлежность культуры; оно не пересекает границ, разделяющих виды.

Полагаю, что земляне могли бы счесть наши намерения зловещими. Но я категорически возражаю против такого определения. Мы возражаем. Если хотите, можно назвать это игрой, но не более. Мы рассчитывали, что, став свидетелями конфронтации Раутаваары и нашего Спасителя, получим огромное эстетическое наслаждение.

— Я есть воскрешение, — произнес Спаситель, обращаясь к Тревису, Элмсу и Агнете. — Кто верит в меня, даже умерев, будет жить вечно, а кто живет и верит, никогда не умрет. Вы верите в это?

— Я верю, — от всего сердца признался Элмс.

— Чушь, — заявил Тревис.

Агнета все еще сомневалась.

— Мы должны в конце концов решиться, идем мы или нет, — сказал Элмс. — Тревис, ты как хочешь, но тебя уже нет. Можешь оставаться тут и гнить — это твое дело. А ты, Агнета, я надеюсь, найдешь в душе бога. Я хочу, чтобы ты жила вечно, так же, как и я. Верно я говорю, господь?

Спаситель кивнул.

— Тревис, — заговорила Агнета, — я думаю… Мне кажется, ты должен согласиться с нами…

Ей не хотелось давить на него, повторяя, что он уже мертв, но ему следовало признать, наконец, свое положение. В противном случае, как и говорил Элмс, он обречен.

— Идем с нами, — добавила она.

— Значит, ты решилась? — с горечью в голосе спросил Тревис.

— Да.

Элмс, все это время наблюдавший за Спасителем, вдруг произнес шепотом:

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что он изменился.

Агнета посмотрела на Спасителя, но ничего не заметила. Зато Элмс теперь выглядел очень испуганным. Спаситель в белом одеянии медленно подошел к Тревису, затянутому ремнями безопасности, постоял рядом, а затем наклонился и впился зубами ему в лицо.

Агнета закричала. Элмс смотрел на происходящее, не в силах оторвать взгляда. Тревис бился в конвульсиях, но ремни держали крепко. Спаситель продолжал есть.

— Теперь вы видите! — произнес представитель комиссии по расследованию.

— Ее мозг необходимо отключить. Деградация зашла слишком далеко, и она испытывает ужасные ощущения. Необходимо срочно прекратить этот эксперимент.

— Нет, — сказал я. — Нас такой поворот событий крайне интересует.

— Но Спаситель пожирает Тревиса! — воскликнул другой делегат Земли.

— В вашей религии, если не ошибаюсь, — заметил я, — принято поедать тело господне и пить его кровь? А здесь мы имеем всего лишь зеркальное отображение вашего святого причастия.

— Я приказываю отключить мозг! — заявил председатель комиссии. Лицо его побелело, а на лбу выступили капли пота.

— Прежде чем это сделать, мы должны увидеть продолжение, — ответил я.

Меня буквально ошеломила такая трактовка нашего святого причастия, высочайшего по значимости акта, когда Спаситель пожирает нас, своих верующих.

— Агнета, — прошептал Элмс. — Ты видела? Христос съел Тревиса. Кроме перчаток и сапог ничего не осталось…

Боже, думала Агнета, что происходит?.. Она инстинктивно двинулась подальше от Спасителя и ближе к Элмсу.

— Он — моя кровь, — произнес Спаситель, облизывая губы. — Я пью эту кровь, кровь вечной жизни, и, испив ее, буду жить вечно. Он — мое тело, ибо у меня нет своего: я всего лишь плазма. Но съев его тело, я обретаю вечную жизнь. И сим объявляю новую истину: я вечен!

— Он и нас сожрет, — проговорил Элмс.

Да, подумала Агнета. Сожрет. Теперь она ясно видела, что это «апроксимация». Обитатель системы Проксима Центавра. И он прав: у него нет тела. Единственный способ его обрести…

— Я убью его! — закричал Элмс, выдернул из ниши лазерную винтовку и прицелился.

— Отец мой, настал час… — произнес Спаситель.

— Не подходи! — крикнул Элмс.

— Минет немного времени, и вы уже не сможете меня увидеть, если я не выпью вашей крови и не отведаю ваших тел. Прославьте же себя во имя моей жизни…

Спаситель двинулся к Элмсу, и тот нажал на курок. Фигура в белом одеянии покачнулась, истекая кровью. Это кровь Тревиса, поняла Агнета. Она в ужасе закрыла лицо руками, потом опомнилась и приказала Элмсу:

— Быстро скажи: «Я не повинен в том, что пролилась кровь этого человека». Быстро, пока еще не поздно…

— Я не повинен в том, что пролилась кровь этого человека, — пробормотал Элмс.