Генри Каттнер - Этот мир-мой! [Авт. сборник] Страница 3

— Он не выпал — ни одна кость не сломана. Выглядит он так, словно вы проткнули его раскаленной докрасна кочергой, — заметил полицейский. — Кто это такой?

— Не знаю. Я никогда его не видел. А кто вам сказал…

— Никогда не оставляйте труп на виду, мистер Гэллегер. Кто-нибудь сверху — оттуда, например, — может его увидеть и позвонить в полицию.

— Ага, понимаю.

— Мы узнаем, кто его убил, — с иронией заметил полицейский, — пусть это вас не тревожит. И узнаем, кто он. А может, вы сами нам расскажете?

— Доказательства…

— Достаточно. — Огромные ладони хлопнули. — Я позвоню, чтобы приехал коронер. Где видеофон?

— Дед, покажи ему, — устало сказал Гэллегер.

Элегантный человечек со светлыми волосами сделал шаг вперед.

— Гроарти, осмотрите дом, пока Баннистер говорит по видео. Я останусь здесь, с мистером Гэллегером.

— Так точно, мистер Кэнтрелл.

Полицейские ушли вместе с дедом.

— Прошу прошения, — сказал Кэнтрелл, быстро шагнул вперед и присел. Воткнув тонкие пальцы в землю у ног Гэллегера, он вытащил тепловой излучатель и с легкой улыбкой принялся его разглядывать. Гэллегер затаил дыхание.

— Интересно, откуда это здесь взялось? — пробормотал он, лихорадочно придумывая выход.

— Это вы его спрятали, — ответил Кэнтрелл. — Я видел. К счастью, полицейский ничего не заметил. Пожалуй, я оставлю эту штуку себе. — Он сунул цилиндр в карман. — Вещественное доказательство, а? Рана в вашем трупе довольна необычна…

— Это не мой труп!

— Он лежит на вашем дворе. Мистер Гэллегер, меня очень интересует оружие. Что это за устройство?

— Это… это просто фонарик.

Кэнтрелл вынул цилиндр из кармана и направил на Гэллегера.

— Понимаю. Если я нажму вот эту кнопку…

— Это тепловой излучатель, — быстро сказал Гэллегер, отступая в сторону. — Ради бога, осторожнее!

— Гмм… Его сделали вы?

— Да…

— И убили им этого человека?

— Нет!

— Советую вам не распространяться на эту тему, — сказал Кэнтрелл, снова пряча цилиндр в карман. — Как только полиция наложит на него лапы, вам крышка. Ни одно известное оружие не наносит таких ран, и им будет нелегко доказать, что это ваша работа. Мистер Гэллегер, я почему-то верю, что не вы убили этого человека. Сам не знаю, почему. Может, учитываю вашу репутацию. Известно, что вы довольно эксцентричны, но известно также, что вы неплохой изобретатель.

— Спасибо, — сказал Гэллегер. — Но… это мой излучатель.

— Может, мне представить его как вещественное доказательство номер один?

— Он ваш.

— Договорились, — с улыбкой сказал Кэнтрелл. — Я посмотрю, что можно для вас сделать.

Как выяснилось, мог он не так уж много. Почти любой может получить Знак Почетного Полицейского, но политические связи не обязательно означают волосатую лапу в полиции. Однажды запущенную машину закона остановить было нелегко. К счастью, в те времена права личности были священны, что, впрочем, объяснялось развитием телекоммуникаций: ни один преступник просто-напросто не мог скрыться. Гэллегеру было предписано не покидать Манхеттен, и полиция не сомневалась, что едва он попытается это сделать, система видеотелефонов мигом сядет ему на хвост. Не требовалось даже выставлять охранников. Трехмерное фото Гэллегера уже попало в картотеки транспортных центров Манхеттена, и если бы он попытался купить билет на стратоплан или на ховер, его бы немедленно опознали, отчитали и отправили домой.

Сбитый с толку коронер повез труп в морг, полицейские и Кэнтрелл удалились. Дед, трое либлей и Гэллегер остались в лаборатории, сидели, ошеломленно переглядываясь.

— Машина времени, — сказал Гэллегер, нажимая кнопки алкогольного органа. — Надо же! И зачем я все это сделал?

— Они ни в чем не могут тебя обвинить, — заметил дед.

— Правосудие стоит дорого. Если я не найду хорошего адвоката, мне конец.

— А разве суд не может дать тебе адвоката?

— Может, только мне это не поможет. Юриспруденция в наши дни похожа на игру в шахматы: требуется сотрудничество множества специалистов, чтобы изучить все возможные подходы. Меня могут приговорить, если я пропущу хоть один крючок. Именно адвокаты контролируют политическую власть, дедушка. Есть у них и свои лоббисты. Вина и невиновность ничего не значат по сравнению с хорошим адвокатом. А это требует денег.

— Деньги не понадобятся, — сказал толстый либль. — Когда мы завоюем мир, то введем свою денежную систему.

Гэллегер не обратил на него внимания.

— Дед, у тебя есть деньги?

— Нет. В Мэйне мне немного нужно.

Гэллегер окинул взглядом лабораторию.

— Может, что-нибудь продать?.. Этот тепловой излучатель… хотя, нет. Мне крышка, если кто-нибудь узнает, что он у меня есть. Надеюсь, Кэнтрелл никому его не покажет. Машина времени… — Он подошел к загадочному агрегату и осмотрел его. — Жаль, не помню, как она действует. И на кой черт…

— Но ведь ты собрал ее сам, разве нет?

— Ее собрало мое подсознание. Оно любит такие фокусы. Интересно, зачем тут этот рычаг? — Гэллегер проверил его. Ничего не произошло. — Все это так сложно. Если я не узнаю, как она действует, значит, не смогу на ней заработать.

— Вчера вечером, — задумчиво произнес дед, — ты кричал о каком-то Хеллвиге, который что-то тебе заказал.

Глаза Гэллегера вспыхнули, но ненадолго.

— Помню, — сказал он. — Это полный нуль с манией величия. Он жаждет славы и сказал, что даст мне кучу денег, если я ему это обеспечу.

— Ну, так валяй!

— А как? — спросил Гэллегер. — Я мог бы изобрести что-нибудь и отдать ему, чтобы он выдал за свое, но ведь никто не поверит, что такой болван, как Руфус Хеллвиг способен на большее, чем сложить два и два. А может, даже это выше его сил. Впрочем…

Гэллегер сел к видеофону, и вскоре на экране появилось жирное белое лицо. Руфус Хеллвиг был чудовищно толстым лысым мужчиной. Больше всего он походил на идиота в крайней стадии монголизма. Деньги обеспечили ему власть, но, к величайшему его сожалению, не позволили добиться всеобщего уважения. Никто им не восхищался, над ним просто смеялись, поскольку кроме денег у него за душой не было ничего. Некоторые магнаты относятся к этому спокойно, но Хеллвиг был не из таких. Сейчас он смотрел на Гэллегера волком.

— Что-то придумали?

— Да, работаю над одной вещью. Но это дорого стоит, и мне нужен аванс.

— Ага… — сказал Хеллвиг неприятным тоном. — Аванс. Но вы уже получили один на прошлой неделе.

— Может, и получил, — согласился Гэллегер. — Не помню.