Станислав Гагарин - Бой за Кара-Агач Страница 3

- Амирхан, - сказал Малышев, - Курбанов даст посуду. Отряди людей, чтоб аккуратно собрали воду на дне арыка.

Собрали еще литров триста. Вот и весь запас.

- Кому из своих больше всех доверяешь? - спросил Матвей Ковалева.

- Перепелкину, - не задумываясь сказал Ковалев. - Коля, он парень крепкий, находчивый.

- Хорошо. Через полчаса пригласи его, найди Амирхана Садыкова, Соберемся у Курбанова в конторке.

Когда собрались, Малышев стал говорить:

- Положение, товарищи, серьезное. Я отправил надежного человека к ближайшей станции железной дороги, чтобы оттуда он по телефону сообщил в Алма-Ату. Округа полна басмачей, человек этот может и не дойти. Завтра пошлем еще одного... А пока мы находимся в тяжелом положении. Боеприпасы на исходе, воды в обрез, оружия мало, а банда хана Мурзали увеличивается. Но выстоять мы обязаны. Как представитель пограничной охраны беру руководство на себя, называться с этого момента буду начальником гарнизона Кара-Агача. Хочу представиться: Малышев Матвей Андреевич, двадцать два года мне, командир отделения, уроженец села Предгорья Рубежанского района Каменогорского округа, сын уральского крестьянина, комсомолец. Есть вопросы?

Вопросов не было.

- Тогда слушайте первый боевой приказ...

А утром над ближайшим домом от ворот кооператива поднялся белый флаг.

После криков "Не стреляйте! Не стреляйте!" на плоскую крышу влез басмач и принялся кричать:

- Пограничники! Мы захватили станцию Кзыл-Капал. Все в наших руках! Сдавайте оружие! Отдайте нам только зерно, и тогда мы вас выпустим живыми...

- Собака! - воскликнул счетовод Курбанов.

Он поднял карабин, быстро прицелился, но выстрелить ему не пришлось: Матвей схватил оружие за ствол и задрал его кверху.

- Отставить! Нельзя стрелять! Сейчас нельзя... Ведь там белый флаг, на крыше...

- Да, - сказал Ковалев, - этот басмач вроде как парламентер.

Счетовод сплюнул в сердцах.

- Ладно, - успокоил Курбанова пограничник, - одним больше, одним меньше... Разве в этом дело? Плохо, что Кзыл-Капал они захватили, ведь я туда послал человека...

- Пошли теперь меня, Матвей, - горячо заговорил Амирхан Садыков. Правда, я не местный, но ведь бывший красноармеец, выучка у меня военная.

- Мои ребята тоже не гражданские, - возразил Матвей.

- Может, гонец попал в руки бандитов, - сказал Перепелкин.

- Вот, - подхватил Амирхан, - русские, значит, уже пострадали за наши беды. Теперь моя очередь, теперь должен идти я.

- Можно мне, командир? - неуверенно заговорил Курбанов.

- Надо в другую сторону идти, где не побывали еще собаки Мурзали-хана.

- Ты уж немолод, Курбанов, - сказал Ковалев, - и ты нужен здесь. Мы, землеустроители, знаем местность лучше, чем кто-либо, поэтому надо идти кому-то из нас, мне, например. Да, уверен, лучше всего отправиться за подмогой мне. Амирхан командует призывниками, ему нельзя, а меня заменит Перепелкин.

- А почему не я? - спросил Перепелкин. - Я разве хуже знаю окрестности?

- Хватит спорить, - сказал Матвей. Он встал и прошел под навесом склада, поглядел в ту сторону, откуда призывал их сдаться басмач с белым флагом.

- Никто никуда не пойдет, - сказал Матвей, четко отделяя слова друг от друга. - Нас слишком мало, чтобы распылять силы. Не думаю, что мой гонец не дошел. Помощи нет потому, что ему пришлось идти дольше, чем мы рассчитывали. Но в руки басмачей он не попал.

- Почему ты считаешь, что басмачи не захватили твоего человека? спросил Перепелкин.

- Очень просто. Скажи, Курбанов, если б Мурзали захватил моего посланца, что бы он сделал?

- Отрезал бы голову и показал нам.

- Слыхали? Это точно. Мурзали ни за что б не отказался от такого представления.

- Матвей прав, - вмешался Ковалев. - Я ведь неплохо знаю этот сброд. Давно работаю в Средней Азии, всякого насмотрелся. И от жажды едва не подох в казахстанских степях, и едва головы не лишился в плену у Джануид-бека.

Солнце палило в этот день вовсе по-летнему. Под стать ему обдавали смертным жаром и беспрерывные атаки басмачей. После объявления защитникам кооператива ультиматума хан Мурзали ждал два часа, потом начал атаку конной лавой.

"Пулемет бы, - с тоскою думал Матвей, - какой-нибудь лядащенький пулеметик..."

И басмачи знали о том, что не встретят кинжальных очередей "максима"; они налетали со всех сторон, с бешеными криками носились мимо разрушенного уже местами глиняного дувала, вставая в стремена, старались стрелять сверху, чтобы поразить лежащих за укрытием бойцов.

И были жертвы. Получил пулю в сердце пограничник Шириханов. Мучился с раной в животе призывник Умарходжаев. Басмач стрелял из английского винчестера страшной пулей "дум-дум", она разворотила внутренности парню, и парень оставался в живых лишь чудом, все просил пить.

Вскоре Матвей обнаружил, что не выдержать им еще одного дня жестоких таких атак: боеприпасов не хватит.

- Дроби и пороха у нас вдоволь, - сказал Ковалев. - Наши ружья молчать не станут, а вот как быть с боевыми патронами...

- Попробуем перезаряжать их, - сказал Матвей, - охотничьим порохом. Только надо отливку пуль организовать.

- Могу я, - предложил Амирхан.

- Отлично. Тогда за дело. Надо изготовить пробный патрон, испытать его дотемна, а ночью зарядим все стреляные гильзы.

- Мои ребята затащили с улицы два винчестера и патронташи к ним, - с гордостью сообщил Амирхан. - Теперь у нас на два ствола больше.

- Кто разрешил покидать двор? - нахмурясь, спросил Малышев. - Ведь есть приказ: никому не выходить за ограду! Не исключено, что басмачи охотятся за "языком".

- Они не выходили, Матвей, - примирительно сказал Ковалев. - Соорудили веревку с "кошкой" на конце и бросали с ограды. Цепляли за трупы басмачей, потом волокли к дувалу вместе с оружием.

- Ну ладно, коли так. И все-таки будьте предельно осторожны. Чай пить будем?

В разгар чаепития вбежал Курбанов. Он держал себя за голову, причитал и, лишь немного успокоившись, сумел связно рассказать о новом несчастье: шальная пуля пробила стенку водяного бака.

Всем сразу захотелось пить. Уныние и великая тревога воцарились во дворе и в складах кооператива.

А потом был последний бой этого дня, когда ранили Ковалева...

Землеустроитель прерывающимся шепотом рассказывал навестившему его Матвею, как преследовали их экспедицию басмачи вблизи Каракумов, развозили по их маршруту дохлых собак и бросали в колодцы или попросту отравляли воду, или же покрывали колодцы войлоком и засыпали песком, попробуй тогда найти живительный источник.

Когда наступила ночь, Амирхан Садыков тайком покинул стан осажденных. Никто не знал о принятом им решении. Амирхан решил спасти всех или погибнуть самому.