Николай Степанов - Закрытие вечности Страница 3

«Теперь все будет хорошо! – счастливая мысль продержалась совсем недолго. А потом перед глазами возник образ помолодевшего Василия Павловича. – Все люди разные. Может, злоба была в нем заложена изначально? А если нет?»

Я поднялся и вышел на балкон, поскольку что-то внутри мешало свободно дышать. Открывшийся взгляду простор голубого неба с плывущими по нему облаками подействовали умиротворяюще. Есть в них что-то волшебное. Легкость, с которой белые путники парят по бескрайней синеве, всегда притягивала. Может именно эти воздушные корабли и есть манна небесная?

«Нужна ли мне вечная молодость? – спросил я себя, глядя в бесконечность. – Конечно. Но какой она будет? Вдруг вместе с бесценным приобретением я потеряю что-то более важное? Что тогда? Молодость, здоровье и бессмертие достанутся не мне, а тому типу, в которого я превращусь. Обидно… А с другой стороны… Рано или поздно человек подходит к своему завершающему пути и все равно превращается в ничто…»

Внутренние терзания прервал звонок мамы.

– Сынок, отец очень плох. Просит, чтобы ты приехал. Сможешь?

– Конечно! Завтра выезжаю.

Через двое суток я входил в деревенский дом. Отец, несмотря на не утихающую боль, поднялся с постели – он не хотел показывать свою слабость. Чуть позже он оправдывался:

– Извини, что попросил тебя приехать. Хотел повидаться напоследок. Лучше мы с тобой увидимся сейчас, чем когда я буду мертвый. – Он уже знал результаты анализов и безжалостный приговор болезни.

Больше всего в тот момент меня поразили папины глаза – наполненные тоской о том, что вскоре придется расстаться с близкими, и тревогой за их судьбу. Смотреть в эти добрые глаза родного человека, слышать такие слова и сознавать, что скоро его не станет… Очень тяжело.

– Я столько не успел сделать, – сокрушался он. – Лучше бы не соглашался на операцию. Глядишь – и рамы бы успел поменять, и котел поставить. Матери теперь тяжело придется, ты смотри, приезжай чаще.

«Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ УМИРАЛ! Я МОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ!» – внутренний крик на мгновение заглушил боль души, но тут же я мысленно увидел Василия Павловича. Нет, не его, а того молодого типа, которым стал Кортинский-старший. Хочу ли я, чтобы таким стал МОЙ ОТЕЦ? Хотел бы он сам превратиться в бездушного робота?

Я на миг представил отца агрессивным, злым, бездушным и невольно вздрогнул.

– Тебе нехорошо? – спросил он.

– Не обращай внимания.

– Ты мой сын, как я могу не обращать внимания?

– Все нормально, – я ободряюще улыбнулся, а душа буквально рыдала. Сильный духом человек, страдая от невыносимой боли, беспомощный лежал передо мной и волновался за меня. Слеза накатилась на глаза.

«Нет, я не допущу, чтобы ты превратился в робота. Жизнь состоит не только из потребления кислорода и пищи, это еще и поступки. Те, которые делают человека ЧЕЛОВЕКОМ…»

Через несколько дней я вернулся к себе. Всю дорогу в поезде думал, не обратиться ли за помощью к Димке? Даже к телефону подошел, собираясь набрать знакомый номер. На автоответчике оказалось пять сообщений – все от Кортинского-младшего.

В первом он сообщал, что нашел богатого клиента, готового заплатить сумасшедшие деньги за вакцину, и еще большие – за рецепт ее изготовления. Во втором приказывал срочно отдать диск, с третьего посыпались угрозы, а последнее буквально кипело злобой.

– Если через два дня я зайду, и тебя опять не будет дома, пеняй на себя. Разнесу квартиру вдребезги, а потом очень крутые ребята достанут тебя из-под земли. Немедленно верни диск!

Звонок датировался вчерашним днем.

«Он что, забыл рецепт? Или изменения настолько затронули личность, что новый Дмитрий Васильевич уже не помнит того, что знал старый? В том числе и про наши прежние дружеские отношения? Выходит, чудо-препарат не только дает, но и отбирает».

Попав к воротилам теневого бизнеса, вакцина наверняка начнет завоевывать рынок быстрее, чем наркотики. И что тогда? Люди станут такими же, как Кортинские? Теперь у меня не было сомнений: открытие Димки превращало человека в нечто нечеловеческое. И таких с каждым годом будет все больше и больше? Неужели ЭТО нельзя остановить?

«А ведь диск существует в единственном экземпляре. И он у меня… А как же клятва?»

Внутренняя борьба с самим собой продолжалась недолго. Я вытащил из тайника красную коробку и вышел на улицу. Долго шел, не совсем сознавая куда, не видя ничего вокруг себя – только белые облака над головой. Так и не заметил, как очутился на мосту.

Теперь облака окружали меня сверху и снизу, отражаясь от спокойной водной глади. Достав диск, я дважды переломил его.

«Прощай, вечная молодость!» – четыре куска пластика, недавно составлявших единое целое, упали в воду. Мне показалось, что вместе с диском в воду свалился огромный черный камень, висевший на груди.

– Ты только что закрыл человечеству путь в вечность, – откуда вдруг возник этот мужчина, я заметить не успел.

– Не уверен, что человечеству нужна ТАКАЯ вечность.

– Но ты не уверен и в обратном, не так ли? – казалось, он видел меня насквозь.

– Мне не дано видеть будущее, а подтвердить или опровергнуть любые догадки может лишь оно.

– Смотри, – мужчина поднял руку.

«Господи!» – мысленно воскликнул я, увидев вместо оживленных улиц руины и пожарища.

– Вот оно – будущее, которое ты только что зачеркнул.

– Но почему я?! – невольно вырвалось у меня.

– Люди должны сами выбирать свою судьбу. Хоть иногда. – Он по-отечески похлопал меня по плечу и исчез вместе с несостоявшимся кошмаром.

Возвращаясь домой, я не мог налюбоваться красотой улиц, недавно представших передо мной в обугленном виде. Настроение было приподнятым, угрозы бывшего друга почему-то нисколько не страшили, и лишь один вопрос не давал покоя: кого же я встретил там, на мосту?

А свою страшную клятву я все-таки не нарушил. Утром мне позвонил сосед Кортинских.

– У нас прошлой ночью в доме был пожар. Твой друг погиб вместе с отцом. Накануне они что-то не поделили между собой.

2006 г.