Анджей Зимняк - Письмо из Дюны Страница 3

- Я, правда, не понимаю, на что пригодится вам такой молокосос, как я. - Я все еще не сдавался. - Старые и опытные люди должны решать и советовать, молодым скорее идет роль солдат или любовников.

- Я уверен, что ты нам поможешь, - улыбнулся он уклончиво. - Дело прежде всего в... - он поискал в уме точное определение, - ...свежести мысли. В новой точке зрения.

Я пожал плечами и промямлил что-то вроде "увидим". Нет сомнений, дорогой Артур, я решительно отказал бы тогда, если бы знал цель этих "совещаний" и то, как они проходят. Поэтому хитрец Гудвин больше умолчал, чем сказал, полагая, что дальнейший ход событий затянет меня помимо моей воли. После того, как он ушел, я задернул занавеску и с наслаждением вытянулся на кровати. Почти тут же я услышал энергичный стук в дверь.

- Я согрела тебе воду для мытья, - крикнула Хуана.

- Спасибо, я утром умоюсь.

Мне хотелось отдохнуть, как следует выспаться. Это гарантировалось законом - жаль, что я не прихватил текст с собой. Можно было бы вывесить его на внешней стороне двери. По закону каждая вторая ночь была моя и только моя.

Потом еще раз раздался стук, но я не обратил на него ни малейшего внимания. До меня не дошло тогда, что стук был слишком робок и слаб для Хуаны.

Последующие дни действительно оказались похожими как капли дождя, который регулярно шел во второй половине дня. Невзирая на предупреждения, я, вооружившись солидным зонтиком и резиновыми сапогами, отправлялся на долгие прогулки в тихий лес или, если погода была безветренной, на морское побережье. Постепенно все это стало мне надоедать: прогулки в одиночестве по молчаливым дебрям и оловянная поверхность океана уже не будоражили воображения. И тогда мной овладели мрачные мысли. Я раздумывал над тем, как лучше скучать: в обществе чудаковатых жителей Дюны или над страницами старых учебников. Мне хотелось хотя бы раз ощутить радость рождения любви, так прекрасно описанной в уцелевших старинных книжках. К сожалению, теперь мы думаем только о том, чтобы выжить. В эпоху нулевого или отрицательного прироста населения нет места упоению чувствами, любовь полностью подчинена отчаянным попыткам сдержать регресс. Размышляя над этим, я часами шатался без цели, прикрываясь от грязного дождя впечатляющих размеров зонтом, и все больше жалел о данном Гудвину обещании. Я тщательно пересчитывал дни, оставшиеся до выезда.

Обязанности мужчины ЭФа я выполнял регулярно. Еще в самом начале моего пребывания в Дюне однажды вечером я неожиданно попал на сходку пяти незнакомых мне женщин и Хуаны в моей комнате. Поскольку именно на этот вечер выпадал черед моим обязанностям, я даже не мог выразить своего неудовольствия. Женщины составляли график визитов ко мне, с календариками в руках доказывая друг дружке свою правоту. Мне удалось несколько разрядить обстановку, раздав ампулы с консервированной спермой, а также принадлежности к ним и инструкции. Мы распили бутылку прошлогоднего яблочного вина, женщины ушли, за исключением одной. Той, что громче всех кричала. Ей было около сорока, и она весила 180 фунтов! Все это кажется тебе, наверное, забавным, но мне вовсе не до смеха. У тебя есть Тереза, в ваши супружеские дела никто не лезет, вы можете делать все, что вам захочется. Мне же нельзя любить, жениться или жить отшельником. Я общественное достояние, хотя эту правду маскируют красивыми словами.

Хуана, может быть, по контрасту, казалась мне теперь милой и притягательной. Мы часто ужинали вместе.

- Почему у тебя такое странное имя? - спросил я как-то.

- Не я выбирала, - ответила она со смехом. - Наверное, мои родители начитались каких-нибудь книжек.

- А твой сынишка?

- Я - Мартин, - сказал заученно румяный мальчик, выглядывая из-под высокого стола.

Тихо постучав, вошла Эмма. Это была маленькая худенькая женщина, ничем особенным среди других не выделявшаяся.

- У Франка сегодня выходной, - поспешила заявить Хуана. - И потом... ты же не можешь иметь детей! Зачем ты пришла?

Ее голос стал резким.

- Я... - Эмма смутилась и опустила голову, но тут же отбросила волосы назад и с вызывающим упорством посмотрела на меня. - Я пришла посмотреть на Франка. А что, это запрещено?

- Он же не обезьяна в зоопарке, - прыснула Хуана; она была уже немного под хмельком от яблочного вина.

- Он наш страж, - ответила Эмма серьезно, сжав узкие губы. Ее глаза были глубокими и блестящими, под ними морщинки.

- Только будет, - сказала Хуана и вдруг покраснела. - Кто послал тебя говорить с ним об этом? - спросила она охрипшим голосом и встала.

- Никто, - спокойно ответила Эмма. - Просто вопросы твои слишком назойливы. Простите, мне пора. До свиданья.

Она повернулась и ушла, накинув широкий капюшон. Моросил слабый дождь.

Я ни о чем не спрашивал Хуану в этот совместный вечер, но через два дня под каким-то предлогом отделался от совместного ужина. Однако Эмма не пришла.

Через несколько дней я пережил свое первое приключение в Дюне. Не буду утверждать, что оно меня не напугало. В тот день тусклое солнце едва освещало сосновые леса, в которых проснулись какие-то шепоты и вздохи. Лес уже не был неподвижным и тихим, в кронах роились птицы, в густой траве шелестело мелкое зверье. Жизнь неуклюже, но упрямо гнездилась в глухих уголках этих лесных дебрей, судорожно цепляясь за любую возможность существования.

Я шел хорошо знакомой стежкой, весело насвистывая, впервые с начала каникул мне было хорошо. "Ко всему можно привыкнуть, - сказал я сам себе, - вопрос лишь во времени". И вот тут я услышал шорох в густом кустарнике у самой дороги. Какое-то большое животное тяжело вскочило и убежало, ломая по дороге ветки деревьев. Моя душа ушла в пятки, но я тут же рассмеялся. Наверное, спугнул с лежбища серну или косулю. "Это даже интересно, подумал я, - и не знал, что на свободе сохранились еще такие большие животные". Я громко хлопнул несколько раз в ладоши, чтобы спугнуть других возможных обитателей придорожных кустов, и, успокоившись, направился дальше. Мне и в голову не пришло тогда, что, пожалуй, следовало вернуться. Я прошел, может быть, еще с половину мили. Дорога сузилась, петляя в густом лиственном перелеске. И тут я увидел их. Что-то большое и темное пронеслось в быстром беге через тропинку передо мной и исчезло в густых кустах. Я остолбенел. Олени? Нет, это не олени. Приземистые животные с длинными черными туловищами были не похожи ни на что из того, что я видел живьем или на фотографиях. А это - ноги?! Неуклюжие, широко расставленные, толкающие вперед массивные тела мелкими, но ошеломляюще быстрыми скачками, безо всякой грации, пулей. А может, это... искусственное? Какие-нибудь остатки старого военного оборудования? На ногах?! Что за вздор! Я, к сожалению, не заметил деталей, звери буквально мелькнули передо мной.