Евгений Дрозд - Бесполезное — бесплатно Страница 3

— Да. Еще при вашем предшественнике.

— Значит, можете сравнить. Целый город построили.

— Да… Только однообразно как-то.

— Верно, неказисто. Но что делать? Спешка, не до красоты было. Да и чего стоило обучить туземцев этим работам! Ну и пошло — дома, швейные мастерские, текстильная фабрика, бани, прачечные, столовые… В общем, худо-бедно, но с этим справились. А сейчас у нас другая проблема — свободное время.

— А что такое?

— Ну как что? Чем их в свободное время занять? Вы ведь знаете — сутки у нас 37,5 земных часа длятся, а рабочий день по закону — восемь. Я в ООМ писал на эту тему, просил разрешения продлить его до 12 часов — уперлись и ни в какую: мол, положено не более восьми часов в сутки работать и баста закон есть закон! Вот и получается, отработают они свои восемь часов, расползутся по своим крупноблочным норам — и что?

— И что?..

— Пьют, вот что! Больше-то делать нечего. Мы им в каждую квартиру стереовизор поставили, лучшие программы со всей Галактики крутим, а они смотрят на них, как бараны, и ни бельмеса не рубят. В стереовизион их не затащишь, читать-писать они не умеют и учиться не хотят, музыку нашу не воспринимают, про спорт понятия не имеют. Хотели мы тут состязания в беге устроить, футбол организовать… Объяснили правила, устроили матч, зрителей согнали… Глаза бы мои не глядели! Двадцать два аборигена передвигаются по полю с этим мячом, как будто каторгу отбывают, а десять тысяч зрителей смотрят на них, как овцы, и молчат. Представляете — десять тысяч «болельщиков» — сидят, не шелохнутся и молчат!..

Да… Хотели мы самодеятельность наладить — ну, там фольклор, пляски, песни. Уж казалось бы, чем еще им заниматься? Так что же? И этого не хотят! Как сговорились: ни один не соглашается. Ни петь, ни плясать. Мы уж и уговаривали, и чего только не сулили — молчат себе, смотрят тупо да улыбаются этакой дурацкой улыбочкой, и ничего от них не добьешься. Короче, ничем их в свободное время заниматься не заставишь. Ну и пошло пьянство. Мы сухой закон ввели — они «веселую воду» гнать стали. Драки начались, мордобои, поножовщина. Пришлось полицию завести, тюрьму с вытрезвительным отделением построить. А кто в полиции служит? Те же туземцы. Работу свою выполняют аккуратно, ничего не скажешь, пьяных задерживают, самогонщиков арестовывают. А как свое отработают — идут и надираются и, глядишь, этого полицейского вторая смена самого уже за шиворот берет. Смех, да и только! Да, так вот и живем… И прямо скажу — страшно мне становится. Целый город туземцев этих — все молчат, словом не с кем перемолвиться, а наших здесь осталось — по пальцам пересчитать можно, и тоже говорить с ними не о чем все друг другу глаза намозолили. Сидишь себе в своих апартаментах один, смотришь этот стереовизор — где-то люди живут, веселятся, и много их… А тут с тоски волком воешь. Впору самому пить начать!.. Вот такие у нас проблемы. Надеюсь, вы поможете разобраться.

— Что ж, постараюсь. Сегодня я просто поброжу по городу, изучу общую обстановку, а завтра поговорим конкретнее.

— У меня к вам еще одна просьба есть. Это дело уже не такое официальное, но…

Малигэн не договорил. За дверью послышался шум, и в кабинет, сопровождаемый негодующей робосекретаршей, ворвался человек со странным двухцветным лицом. Лоб белый, места, где еще недавно росли борода и усы тоже, а между этими белыми полями шла полоса лилового загара. Выглядело это какой-то дурацкой карнавальной маской.

— Господин резидент… — говорил вошедший.

— Господин резидент занят, — верещала робосекретарша, — он примет вас позже!

— Отцепись, дуреха! Господин резидент…

— Ступайте, Эреса, — сказал Малигэн, подымаясь из-за своего стола.

На лицевом экране роботессы негодование сменилось смертельной обидой, и она укатила.

— Господин Манзарек, — сказал Малигэн, — знакомьтесь, это — Эцера Хоса, этнограф. Он полтора года бродил по лесам и, я думаю, может быть нам полезен. Господин Хоса, это Камил Манзарек, этнопсихолог.

— Весьма рад, — буркнул Хоса, даже и не пытаясь имитировать это состояние.

Он плюхнулся в кресло. Манзарек, начавший было приподниматься, вернулся в исходную позицию. На его лице оставалась доброжелательная улыбка, но глаза слегка сузились. Он внимательно разглядывал Хосу.

— Господин резидент, — в третий раз начал Хоса, — по моим подсчетам сегодня на Терру должен уходить трансгалактический лайнер. Я очень спешил, чтобы успеть вовремя, но лайнера на поле нет. Я опоздал?

— Нет. Просто поселку Самор снизили категорию. Лайнеры к нам теперь не заходят. Экономически невыгодно.

— А как же мне до Терры добраться? Мне срочно нужно!

— Через два дня уходит каботажник в систему Шеризана. Оттуда и улетите. Там на одной только Балладе два города класса В, лайнеры ежемесячно заходят.

Небольшой паузой, во время которой Эцера Хоса, нахмурившись, осваивался с новым положением дел, воспользовался Манзарек.

— А что, господин Хоса, — сказал он, — наверно, много вы там, в лесах, интересного увидали за полтора года?

Хоса бросил на него настороженный взгляд.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, как там вообще?

— Вообще — ничего…

— Туземцы препятствий в работе не чинили?

— Наоборот, даже пиры в мою честь устраивали. И деньги за съемки брать отказывались. Когда я предлагал, они отвечали, что, мол, сказки и легенды, конечно, прекрасные вещи, но они совершенно бесполезны и что они не могут брать за них деньги. Мы даем их тебе бесплатно, говорили они…

— Да, это на них похоже. Простодушные и доверчивые дети Натуры… Вы на одном месте подолгу задерживались?

— Нет, снимал, что мне надо, и дальше шел. А в чем дело?

Коричневые глаза настороженно блестели за лиловой маской.

— О, ничего серьезного. Нам просто интересно — не заметили ли вы чего-нибудь необычного в поведении туземцев? Какой-нибудь странности? Не вели они при вас никаких разговоров о переселении?..

— Нет, — отрезал Хоса, подымаясь. — Ничего странного я не заметил. Все было нормально. Так значит, через два дня, — повернулся он к Малигэну. — А во сколько?

— Старт в одиннадцать утра по приведенному времени.

— Всего хорошего.

Непроницаемая лиловая маска еще раз мелькнула в дверях и сгинула.

Малигэн и Манзарек переглянулись.

— Не нравится мне этот этнограф, — сказал Манзарек.

— Да, темнит что-то парень, — согласился Малигэн. Оба на минуту призадумались, потом Манзарек спросил:

— Так какая у вас просьба была?

— Что?.. А… Просьба. Тут такое дело. Понимаешь, я хочу, чтобы нам категорию возвратили. А то тут такая тоска пошла! Надо доказать этим мудрецам в ООМ, что наша планета представляет огромный интерес для Терры и заслуживает поселения класса Е. Толково составленный рапорт может многое решить. Вопрос в том, какую наживку им кинуть? Я давно над этим голову ломал. Ну хорошо, минеральных ресурсов здесь нет, тяжелую промышленность не развернешь. Для науки ничего интересного — ладно, согласен. Я поначалу решил бить на то, что, дескать, для туризма планета наша может представить большой интерес…