Филип Фармер - Распад Страница 3

Тяжело дыша, Дункан остановился у металлического куба — здесь был проход к винтовой лестнице. Сник догнала его; она дышала спокойнее. Оба стояли, прислонившись к двери куба. Подрагивающие оранжевые огни, слабо освещавшие приближающуюся машину, спешили, пробивая воздух, к галерее.

— Они опустятся возле открытого люка. Им непременно надо переговорить с гэнками в квартире Ананды. Затем уж они бросятся обшаривать все проходы к лестницам. Органики догадаются, что мы выбрались на крышу.

— Они наверняка прикажут осветить все подходы к люкам. Надо захватить аэролодку. Это наш единственный шанс, — отозвалась Сник.

Дункан понимал ее. Если они сейчас откроют дверь, их легко будет заметить в потоке света из строения-куба. Органики, совершив посадку, заметят их и свяжутся по радио с коллегами в квартире нижнего уровня, чтобы те блокировали лестницу.

— Зайдем-ка за куб, — позвал Дункан, увлекая за собой Сник. И вовремя! Еще немного — и яркий свет огромных круглых «солнечных» прожекторов, установленных на четырехфутовых стенах по периметру крыши, поймал бы их.

Стоя у парапета, Дункан смотрел на восток. Пока никаких огней кораблей органиков с других домов-башен не видно. Но тут Сник, следившая за кубами-проходными в западной части галереи, объявила:

— Один корабль летит. Опустится через несколько минут. А может, и раньше. — Через несколько секунд она добавила: — Он уже сел возле люка в ангар. Два гэнка.

Дункан разглядел офицеров, вылезающих из воздушного судна, похожего на каноэ. Свет из полуоткрытого люка струился наружу — маяк для других прибывающих аэролодок. Люк плавно, горизонтально уходил в нишу в верхней плоскости крыши. Ниже располагался ангар, из которого беглецы выбирались с помощью приставной лестницы. Отсюда — прямой путь в огромные апартаменты милого дедушки Ананды-Иммермана, Мирового Советника. Ананда и его прислужник, мелкая сошка Каребара, находившиеся без сознания, были единственными обитателями необъятного логова.

Покидая его, Дункан и Сник не смогли выйти через дверь в коридор. Органики в наружном холле апартаментов закрыли выход, а сейчас крушили дверь, чтобы войти. Возможно, они уже добрались до ангара. Что-то надо придумать. Сник тоже лихорадочно искала выход из ситуации.

— Сейчас или никогда, — проговорила она ему в самое ухо. В руке Сник сжимала пистолет с протонным ускорителем: луковицеобразный конец оружия смотрел вверх.

— Следи за той стороной, — Дункан кивнул на угол, за который они зашли. — За мной эта сторона.

Они заняли позиции за кубом. Дункан взглянул вверх — убедиться, не летит ли второй корабль. Что делать?

Как однажды сказал древний римлянин Сенека: гладиатор строит свою стратегию на арене. Откуда явилась эта мысль? Конечно же, не от личности, известной как Дункан.

Он выглянул из-за угла. Летающая лодка опустилась в шести футах от люка. Органик в зеленой униформе и зеленом же шлеме стоял возле люка. Макушка другого шлема вертелась ниже входа: один органик спускался по лестнице. Другой, спиной к Дункану, стоял на страже. Дункан отскочил и оглянулся. Сник направлялась к нему.

— Ты видела? — Сник кивнула. — Надо попытаться убрать этого — на стреме. Но чтобы второй и усом не пошевелил. Когда я скажу: пош…

Он осекся. Человек почти рядом с ним тихо говорил что-то, хотя голос его звучал громче слов Дункана. Органики поднимались по лестнице со 125-го этажа. Сник обернулась, приседая и направляя оружие по голосу.

Сердце Дункана стучало во тьме тела, но он оставался спокойным. Он дотронулся до плеча Сник. Она не оглянулась — ничто не могло оторвать ее взгляда от угла куба.

Дункан прошептал:

— Я зайду с другой стороны.

Она кивнула. С пистолетом в руке он быстро двинулся вперед. Слава Богу, что у его высоких сапог мягкие подметки. Гэнк стоял у люка, нагнувшись и опираясь руками в колени, — очевидно, что-то говорил коллеге внизу. Дункан надеялся, что он какое-то время проторчит в такой позе. Выглянув уже из-за другого угла, он прикинул расстояние до куба-проходной. Тем временем женский голос присоединился к мужскому.

Офицер у люка сохранял позу. Дункан стремительно подскочил к другому углу строения, прислушался и бросился к следующему.

Сник обогнула «свой» угол секундой раньше. Внезапно увидев направленное на них оружие, органики подняли руки — пистолеты теперь смотрели в небо. Никто не произнес ни слова — лишь громкий вздох донесся до Дункана.

Сник спокойным голосом велела полицейским направиться к «слепой» стене куба.

— Не вздумайте шутить — мой друг настороже.

— Верно, — отозвался Дункан, заставив органиков вздрогнуть.

Дункан обезоружил органиков. Сник приказала обоим принять известную в таких случаях позу: лицом к стене, руки вверх, ладони прижать к стене, ноги расставить. Гэнки повиновались — лица их были мрачны, губы дрожали от страха.

Дункан и Сник старались говорить как можно тише: операторы ближних станций могли, вероятно, принимать сигналы радиошлемов органиков. Но, судя по всему, пленники переговаривались лишь между собой. Дункан знаком предупредил Сник, что им следует молчать. Он подошел к органикам и отключил ручки радиотелевизионной связи на шлемах.

Несмотря на прохладу, гэнки явно вспотели. Страх смешался с запахом их тел.

— Стаскивайте шлемы и форму. До исподнего. Живее!

— Быстро! — Сник подкрепила команду Дункана. — Или мы вам поможем.

Органики не замедлили исполнить приказ и теперь стояли дрожа.

Пока Сник облачалась в женскую униформу и надевала шлем, Дункан держал пленников под прицелом. Женщина-органик была крупнее Сник, но материал формы сжимался или растягивался по фигуре. Теперь они поменялись ролями, пока Дункан проделывал аналогичную операцию и засовывал пистолет органика за специальный пояс изнутри кителя. Сник также получила захваченное оружие. Дункан еще не успел облачиться в форму органика, как Сник, установив в пистолете режим среднего оглушения, выстрелила органикам в затылки. Фиолетовые лучи вырвались из «луковицы» на конце ствола — обе жертвы упали. Голова женщины, словно мяч, отскочила от пола, мужчина-органик ударился о стену караульного помещения. Очнувшись часа через полтора, они ощутят сильнейшую головную боль от нескольких поврежденных кровяных сосудов мозга.

Дункан встревоженно вздрогнул — в наушниках шлема раздался мужской голос.

— Эйби, докладывайте!

«Эйби… Эйби… АБ? [A, B (Эй, би) — первые буквы английского алфавита] — лихорадочно размышлял Дункан. — Позывные органика… этого — у стены?»

Дункан повернул диск с боку шлема.