Яцек Пекара - Баллада о трех словах Страница 3

- Это правда,- я склонил голову,- наверно поэтому я никогда туда не пойду.

Я посмотрел в сторону пещеры, где спокойно пасся конь Афнеля.

Стоящий неподалеку Хамзин из Тергонта вздрогнул.

- Я возвращаюсь,- сказал он хрипло.

- Не останешься на вторую часть представления, господин?- учтиво спросил Гердвиг.

- На что?- выдавил рыцарь, не поняв.

- На меня,- спокойно пояснил монах.

Хамзин облизнул пересохшие губы.

- Много грехов совершил я за свою жизнь, но пусть Господь Бог в своем безмерном милосердии зачтет мне во дни Страшного Суда, что я пытался отговорить от этого поступка и того юношу и сейчас вот тебя.

Рыцарь оглянулся на свой шатер, потом бросил быстрый взгляд на монаха, но тот разгадал его намерения.

- Не призывай своих людей, чтобы они меня задержали,- сказал он спокойным голосом,- ибо я не желаю, чтобы здешняя земля обагрилась твоей кровью.

После этого он повернулся ко мне.

- Прощай, приятель,- сказал он сердечно,- и, не взирая на то, что выйдет из моей попытки, не забывай помянуть монаха Гердвига в своих каждодневных молитвах.

- Клянусь тебе в этом,- ответил я и стиснул его ладонь.

Он медленно отъехал, держась в седле с небрежной легкостью и уверенностью, и ветер развевал его белый плащ, а солнце блестело на полированном железе шлема.

И таким я его и заполнил до конца дней своих.

Стоит мне закрыть глаза и я вижу вздымаемое холодным весенним ветром бело полотно, просвечиваемое лучами яркого солнца.

- Не пытайся его задержать,- обратился я ко все еще колеблющемуся Хамзину из Тергонта,- тебе пришлось бы его убить.

Рыцарь опустил голову.

- Но может я спас бы его душу,- сказал он задумчиво.

Я покачал головой.

- Не пробуй даже, а если ты опасаешься, что на тебя падет грех, то не бойся. Я возьму эту тяжесть на свои плечи.

Дальше мы молчали до самого конца. А что было дальше? Гердвиг спокойно, не привлекая ничьего внимания доехал до пещеры - возможно все думали, что он поехал за оставленным конем Афнеля. Только когда монах соскочил со своего скакуна, люди поняли, что нашелся очередной смельчак. Но толпа вела себя уже по-другому - сейчас это были не те люди, что бросались к пещере с жадным блеском в глазах, надеясь насытиться острыми ощущениями. Теперь лишь в немногих глазах виден был блеск возбуждения.

Лица большинства застыли в болезненном напряжении. Люди опускались на колени и возносили молитвы Богу, многие отворачивались, чтобы не видеть очередного несчастного, входящего в пещеру.

Гердвиг, перед тем как переступить порог пещеры, последний раз обернулся и наши глаза встретились. Мне даже показалось, что он слегка кивнул, после чего быстро повернулся и решительным шагом вошел вовнутрь.

Толпа замерла в ожидании. Три Слова, которые произнес монах, прозвучали быстро, одно за другим, так что громовое эхо слилось в единый раскат. Но можно было все разобрать. И услышали мы: "Страдание. Ненависть. Страх."

И тогда, как только умолкло эхо, горы затряслись. Безоблачное небо прорезала молния, а после черная мгла закрыла солнце и стало темно, как ночью. Пораженная толпа вопя и завывая от ужаса ринулась прочь, затаптывая людей и сметая шатры, лишь бы убраться подальше от страшного места. В воздухе стоял убийственный грохот и он с каждым мгновением набирал силу. Я лишь каким-то чудом сумел вскочить в седло и ошалевший от страха конь сам нашел обратную дорогу среди скал.

Чуть позже я потерял сознание.

Пришел в чувство я далеко от проклятой долины. Я лежал на земле, а мой конь спокойно пасся рядом.

Тем же днем, когда я глядел на свое отражение в воде, я заметило, что страшные минуты оставили свой след в виде седой пряди на моей голове.

Я возвращался той же дорогой, по которой ехали мы с Афнелем и Гердвигом. Отдыхал у гостеприимных очагов тех же людей, которые принимали нас троих. Некоторые уже знали, что случилось в горах Ширу, другим я рассказывал холодными вечерами о тайне Трех слов и ее тревожащем разрешении. Скоро, однако, выяснилось, что вести о происшедшем опережали мой приезд и тогда случалось, что двери домов оставались закрытыми для меня. Чем дальше я продвигался на восток, тем больше слышал о бандах, рыскающих по окрестностям и об опустошительных грабежах. В городах я видел закрытые лавки и людей, передающих друг другу зловещие новости. Я не удивляюсь их испугу, ибо Неведомое всегда будит страх в сердцах. Но я, который еще три недели назад своими глазами видел пещеру, где погиб Афнель, оставался спокойным.

Оставался спокойным, несмотря на то. Что по сей день не знаю, было ли сотрясение гор и внезапная ночь среди дня признаком гнева создателя против человека, осмелившегося так понять сотворенный им мир, или же эти события предшествовали передаче власти над миром в руки Гердвига. Если монах верно угадал Три Слова, то об этом скоро узнает весь белый свет. Я уверен, что этот человек не будет колебаться и использует данную ему силу.

Временами назойливая, неотступная мысль терзает мой разум. Если именно страдание, Ненависть и Страх правят нашим миром, то мог ли быть его Создателем Бог? Бог, имя которому - милосердный Избавитель? Так может быть создателем существующего порядка вещей был именно Падший Ангел? Или же мир сотворил все-таки Бог, а Тайна Трех Слов - это изобретенная Сатаной ловушка, долженствующая вводить во искус людей малодушных и уводить их на путь богохульных сомнений?

Кто все-таки по-настоящему выиграл в пещере - Афнель или Гердвиг?

Всегда, когда я об этом думаю, меня утешает поведение толпы, которая провожала уходящего в пещеру монаха. Поведение это внушает надежду, что не только страх, Ненависть и Страдание правят миром, но существуют в нем также Доброта и Любовь. И с этой мыслью, утром и вечером каждого дня возношу я горячие молитвы во искупление и спасение моего несчастного друга Афнеля. Ибо, клянусь Господом, кто может поручиться, что все происшедшее было окончательным разрешением, а не просто эпизодом в битве Добра и Зла за его бессмертную душу? В битве, исхода которой мы не ведаем.

Варшава, сентябрь 1988г.

Яцек ПЕКАРА Родился 19 мая 1965 года в Кракове. Учился на юридическом факультете Варшавского университета.

Известный автор, принадлежащий к "четвертой генерации" польских фантастов, искушаемый панк-философией и соблазнами развлекательных жанров. Пекара - писатель уже крепко владеющий ремеслом, но все еще ищущий свою дорогу в фантастике. Он пробует писать классическую НФ, фэнтези, приключенческие вещи. Лучшие результаты он получает, заигрывая с "воплощенным Злом", о чем свидетельствует его дебют в журнале "Fantastyka" (№8/1983) "Все лица Сатаны" и предлагаемый читателю рассказ.