Александр Казанцев - Полярная мечта (Мол Северный, часть 4) Страница 3

Глава третья

В ПУРГУ

Надо льдами бушевала пурга. Теперь не было ни серого света звезд, ни светлых полос северного сияния. Казалось, сама непроглядная тьма несется и кружится, бьет в лицо острым битым стеклом, валит человека, хочет занести снегом навеки. Денис распорядился натянуть канаты, чтобы люди не заблудились, случайно отойдя от линии радиаторов. Сильные прожекторы едва пробивали стремительно несущуюся снежную пелену. Мутный белый поток почти скрывал решетчатые стрелы кранов. Денис, по колено увязая в снегу, перебегал от одного крана к другому и предупреждал машинистов. - Сигнал дам прожектором. Как три раза потухнет - тягай! Смотри, полегоньку тяни. Зараз трубы от коллектора оторвешь. Как ни крепко стоял на ногах Денис, ветер все же свалил его с ног. Снег сразу набился за воротник, в усы, даже под шапку. Чертыхаясь, Денис еле поднялся. В первую минуту он не мог понять, куда надо идти. В ушах свистело. Перед глазами неслась стена, едва освещаемая как будто далеким прожектором. Денис, увязая в снегу, побрел к огромному автобусу тарахтевшей дизельной электростанции. Электрический ток через понижающий трансформатор должны были пропустить по трубам, чтобы нагреть их и потом попробовать вытянуть. Именно попробовать. Никто еще не знал, удастся ли обойтись с наименьшим числом людей, чтобы всю тяжелую работу выполнили бы краны. Денис долго отряхивался, прежде чем забраться в крытый кузов передвижной дизельной станции. От яркого света электрических лампочек он зажмурился. Открыв глаза, отфыркиваясь, потирая свои огромные озябшие руки, он заметил, что у мраморного распределительного щита стоит парторг строительства Александр Григорьевич Петров и старательно выбирает сосульки из бороды. Денис добродушно улыбнулся, снял заснеженную шапку и крепко пожал дяде Саше руку. - Зараз потянем репку. А вы все таки пришли до нас? И на пургу не посмотрели? - охрипшим басом говорил он. Александр Григорьевич улыбнулся. Разве не здесь, на самом трудном участке строительства, было сейчас его место? - Дать ток! - скомандовал Денис, поворачиваясь к щиту. Андрюша Корнев, тот самый вихрастый паренек, который когда то на общемосковском комсомольском собрании призывал будущих строителей отказаться от зарплаты, включил рубильник. Стрелка гальванометра не двигалась. - Неужели не нагреются? - волновался молодой машинист, то застегивая, то расстегивая на груди куртку. - Терпи, козаче, - сказал Денис. Время текло бесконечно долго. В незаметную щель залетали снежинки. Они вертелись перед щитом, садились на мрамор, на сверкающую медь приборов. Стрелка гальванометра дрогнула. Пропускаемый по трубам ток стал нагревать их. Денис и дядя Саша видели: температура труб поднялась до нуля градусов. Стрелка застыла на месте. - Что там у тебя? Все ли в порядке? - забеспокоился Денис. Молодой машинист перебегал от одного прибора к другому. Электрический ток продолжал идти, но трубы не нагревались. Паренек вопросительно посмотрел на Дениса. - Позвонить надо до начальства. Черт его батьку знает, что тут отучилось! - решил Денис. - Не надо, - остановил его парторг. - Электрическая энергия переходит сейчас в теплоту плавления. - Правильно! - ударил себя по лбу Денис. - То ж сообразить треба! Лед плавится, а температура труб остается неизменной. Стучал дизель, жужжал трансформатор, выл ветер. Стрелка гальванометра не двигалась. Денис не спускал с нее глаз. Он первый заметил, как она дрогнула. - Туши прожекторы! - оглушительно заревел он. Три раза погрузилась во тьму вся линия кранов, выстроившихся около радиаторов. Денис и дядя Саша, увязая в снегу, пробирались к батареям. Ветер дул в спину. Ничего не видя, кроме светлого тумана перед собой, они протягивали вперед руки. - Вира! Вира! - хрипло кричал Денис, словно его можно было услышать. Канаты натянулись. Краны силились вытащить изо льда батареи вместе с прикрепленными к ним трубами. - Идет! Идет! Сама пойдет! Подернем! По-одер-нем! - кричал Денис. Действительно, батареи двинулись, поползли вверх. С них стал осыпаться снег. - По-одернем! По-одернем! - густым, поразительно низким басом пел Денис. Батареи поднялись на полтора метра и замерли. Под ними изо льда тянулись тонкие трубы. Денис снял рукавицы и потрогал металл рукой. Почему-то рассмеялся и, посмотрев на дядю Сашу, сказал: - Значит, можно их вытягивать? Славно это Алеша придумал. Эх! Надо бы еще потянуть! - Зачем же еще? - не понял Александр Григорьевич. - А так... чтобы совсем трубы вытащить. - Денис хитро смотрел на парторга. - Во льду дырки останутся. По этим дыркам и пропускать холодильный раствор. А трубы на другой участок перенести. Вот вы и прикиньте, будьте ласковы. Весь мол можно почти без металла построить, если не считать радиаторов. Во всяком случае, без труб! - Подожди, что ты говоришь? - взволнованно прервал его Александр Григорьевич, запуская рукавицу в заснеженную бороду. - Я так, дядя Саша, разумею: можно сберечь стране миллионы или уж не знаю сколько тонн металла. - Ты говорил об этом с инженерами? - быстро спросил Петров. - Да ни! Язык у меня вроде заржавел. - Почему? Денис выпрямился и указал рукой на снежный вихрь. - Побоялся я. Сейчас, чтобы дело исправить, сколько нам сил приходится тратить. А то вдруг взять да и решить все трубы до одной на лед вытаскивать! Да разве с такой дополнительной работой справишься? - Денис, ты, должно быть, сам не понимаешь, что предложил! - мягко сказал дядя Саша. - Рабочий, он, дядя Саша, первый понимает, когда работа удваивается. Предложение-то предложением. Экономия металла и там другое разное... Я надо всем этим который месяц думаю. Только не облегчит все это труд, а наоборот... - Денис! Ты сейчас же едешь со мной на гидромонитор. Ты не имеешь права молчать! Денис покосился на Александра Григорьевича. Не привык он, чтобы парторг волновался. Около радиаторов, поднявшихся выше сугробов, возились рабочие, укрепляя ребристую стену распорками, иначе ветер повалит. Краны передвигались на новую позицию, чтобы вытягивать следующую секцию труб и радиаторов. - Поехать? А как же тут? - в раздумье спросил Денис. - Здесь тебя заменят. Идем в мой вездеход! Денис нехотя пошел следом за парторгом. Он почти жалел, что проговорился. Как встретят инженеры его предложение? Вдвое утяжелить труд полярных строителей, когда и так люди едва справляются!.. Как об этом заикнуться?

Глава четвертая НА ЛЕДОКОЛЕ

По тесной своей каюте взволнованно ходил Алексей. Его карие глаза блестели, на щеках выступил румянец. Денис, ссутулившись, сидел на койке, дядя Саша - на вертящемся стуле около письменного стола. Он следил за Алексеем теплым взглядом, слушая его горячие слова. - Кто объяснит мне технологию творчества? - говорил Алексей. - Почему к самому простому идешь вслепую, кружным путем, а придя, удивляешься? Ведь ты был рядом, в двух шагах! Почему ни я, ни Василий Васильевич, ни десятки других инженеров и ученых не додумались, что трубы во льду не нужны? - Ты затрагиваешь, Алеша, очень сложный вопрос, - сказал Александр Григорьевич. -Денис рассказал мне по дороге, что на эту мысль его навело ваше с Василием Васильевичем распоряжение вытягивать трубы на полтора метра. Он додумал, казалось бы, совсем немного: вытянуть их и дальше! Если можно обойтись без труб на длине в полтора метра, можно обойтись без них совсем. - Вот именно! - Алексей остановился и, словно видя Дениса в первый раз, стал разглядывать его лицо. Тот даже смутился. - Он додумался до этой простой вещи потому, что все время соображал, как бы обойтись без труб, - продолжал дядя Саша. - Ему нужен был лишь толчок. И этот толчок дали ему вы, инженеры, стремившиеся в тот момент лишь найти выход из бедственного положения. - Подумайте, дядя Саша, - сказал Алексей. - Сколько людей внесли в идею мола свои поправки! Как не похоже то, что мы сейчас создаем, на мои первые смутные мечты! Дядя Саша встал. - В наше время, Алеша, при современном уровне техники, изобретатели никогда не открывают "америк". Изобретатель как бы кладет последний кирпич в здание, сложенное из бесчисленных достижений, мыслей, изобретений его предшественников или современников. Изобретатель кладет последний кирпич, потому что ему есть куда положить. Даже и сам кирпич подчас сделан другими. Надо только его взять и водрузить на место. Не сделает этого один, сделает другой. Алексей ударил Дениса по плечу: - Не могу себе простить, Дениска, что я сам не додумался до такой величайшей по эффекту идеи! - Все сделанное кажется простым, - сказал дядя Саша. - Но можно ли думать, что инженеры-проектанты могут сделать такой идеальный проект, в котором все предусмотрят, в котором народ ничего не сможет улучшить? Нет таких инженеров, нет таких проектов. А творческие возможности народа неиссякаемы. И решения, рождающиеся в народе, всегда самые простые, самые остроумные. Когда-то подобный Денису представитель народа расставил по иному своих помощников в шахте, в забое и опрокинул все точные расчеты инженеров. Нефтяник в Баку и одновременно с ним москвич на автозаводе додумались до простейшей вещи: заблаговременно затачивать инструмент, пока он не успел затупиться, - и опять целый переворот в технике. Таких примеров тысячи. И все они нисколько не сложнее предложения вытаскивать трубы изо льда. - Важно, что все они одинаково эффективны. В этом главное! - сказал Алексей. - Я уверен, что идея Дениса будет принята "на ура" всеми. Дядя Саша пристально посмотрел на Алексея: - Видишь ли, Алеша, хочется предостеречь тебя. Я первый был взволнован предложением Дениса. Но спроси его самого - поддерживает ли он эту идею до конца? Я чувствую, что он сам еще не решил, какую позицию занять. Твое мнение, как я вижу, готово, а вопрос заслуживает очень серьезного изучения. Он требует, если хочешь знать, подлинно партийного, государственного подхода. Алексей встал и схватился за дверную ручку. - Мы сейчас же примем решение у Ходова! - Да, Василий Васильевич у нас и начальник строительства и главный инженер. Человек он огромного опыта, трезвого ума, ясной мысли... - сказал дядя Саша. Алексей нахмурился, закусил нижнюю губу, посмотрел на Дениса. Тот понял этот взгляд по-своему. - Кто ж додумался? Я, что ли? Ведь не я решил вытягивать трубы изо льда. Вы с Василь Васильичем, - бубнил он низким басом, словно оправдываясь. Ходов принял Алексея, Дениса и парторга в салоне капитана. Репродуктор связи в салоне был включен. Слышались шорохи и голоса, словно было открыто окно в наполненную людьми комнату. Шла перекличка по линии. Василий Васильевич проверял положение на всех строительных участках, раскинутых между искусственными островами по трассе мола в Карском море. Группы кораблей возглавлялись ледоколами, которые прокладывали полынью для спуска трубчатых каркасов. - Да, да! - говорил Ходов в микрофон. - Вытягивать на полтора метра. Радиаторы встанут выше сугробов. Напрасно сомневаетесь. Я только что получил донесение, что Денисюк со своей бригадой прекрасно справился с задачей: вытащил трубы!.. Что? Для нас сейчас каждый человек важен! А вы людей поморозили. Переведите обмороженных на подводную работу, в тепло. Что? Ничего, под водой теплее. Не сорок градусов, а всего только минус один и восемь десятых. У меня все. Ходов быстро взглянул на пришедших. - Третий участок? Вы слышали мой разговор со вторым? Примите все к исполнению. Дизельная станция будет вам сброшена на парашюте. Что вам еще надо? Разве у вас не хватает подъемных кранов? Нет, вам придется обойтись своими, не задерживайте меня разговорами. Четвертый участок? Прошу кратко доложить. Что? Пурга? Знаю, что пурга. Разве у нас тут субтропики? Такая же пурга. Верю, что тяжело. Не хватает людей? Не уподобляйтесь битым полководцам, которые только и делают, что просят подкрепления. - Что там у вас случилось? Почему приехали с аварийного участка? - бросил Ходов Денису, но, не дождавшись ответа, снова закричал в микрофон: - Почему задерживаете сводку о ходе замораживания? Что? Слишком трудно? Все мы знали, как трудно будет строить мол. У меня все. Нет, подкрепления не будет. Обойтись своими силами! - По линии! Всем по линии! Делаю перерыв на полчаса. Заслушаю очередные сводки. - Ходов выключил аппаратуру и устало посмотрел на пришедших. На столе перед ним лежал ворох бумаг. - Слушаю вас, - обратился Ходов к Денисюку. Денис потерял дар слова. Свесив длинные руки, он только молча шевелил усами. Дядя Саша откашлялся. Алексей молчал, поблескивая глазами. Видя, что Денис не соберется с силами, дядя Саша кратко рассказал Ходову о предложении Дениса, которое сулило экономию несметного числа труб. Ходов встал и холодным взглядом оглядел смущенного Дениса, взволнованного Алексея и выжидающего парторга. Потом, чуть согнув свою узкую спину и положив руку на поясницу, прошелся по просторному салону. Все молчали. Снаружи доносился шум и свист пурги. В салоне было тепло, и Денис расстегнул полушубок. Плохо выбритое лицо его побагровело. - Похвально, очень похвально, - процедил сквозь зубы Ходов. Техническая задача решена блестяще, но... - Но? - пытливо спросил Алексей. - Но метафизически. - Почему метафизически? - искренне удивился Александр Григорьевич. - Метафизически, то есть вне связи со всеми другими явлениями, - скрипучим голосом пояснил Ходов. Заложив руки за спину, сгорбившись, он ходил взад и вперед по салону. - В нашем случае без учета всех остальных обстоятельств и положения на строительстве. Какую задачу поставила перед нами партия? Какое задание дало правительство? Построить опытный участок мола в Карском море. Проверить результат его действия на природу весной. Это значит, что к весне вся трасса мола должна быть заморожена. Все выжидательно молчали. Ходов прошел за стол и сел на свое место. Зажигалась сигнальная лампочка телефона, но Ходов нажал кнопку, давая знать, что говорить не может. - Мол должен быть закончен. Да, на него требуется много металла, огромное количество труб. Правительство знало это и выделило нам нужные фонды. Наша страна ныне очень богата металлом. Но дело не в фондах. Вспомним, как делаются и где делаются эти трубы. В тепле. На юге. Без участия людей. Вам хочется сэкономить эти почти без всякого труда полученные трубы? Какой ценой вы хотите этого добиться? - Василий Васильевич! - страстно прервал Алексей. - Но ведь если не надо труб, то ледяной мол будет строить легче, чем железную дорогу той же протяженности! У нас нет самых трудоемких земляных работ, а теперь не будет и металла! - Легче, говорите? - прищурившись, спросил Ходов. - По-вашему, легче работать на льду, в пургу, в мороз, полярной ночью? По-вашему, легче не только спускать трубы под лед, но еще и вытаскивать их обратно, переносить на новый участок? Вы, как всегда, увлекаетесь, Алексей Сергеевич. В данном случае вы увлекаетесь экономией металла. Не понимаете, что стране выгоднее делать для нас трубы в благоприятных условиях, избавляя этим полярных строителей от дополнительного труда в условиях тяжелых. Денис дернулся на месте. Этого возражения он и ждал! Ходов продолжал говорить ровным, скрипучим голосом, приводя новые, как казалось Денису, все более неопровержимые аргументы. - Приняв предложение Денисюка, вы возложили бы на строителей двойную работу. Они попросту не справились бы с ней. Это и понятно. Наш технологический процесс рассчитан до минут, едва ли не до секунд. Для него созданы специальные машины. - Ходов положил руку на телефон. - Я каждый час слышу о трудностях, о срывах, о неполадках. Принять предложение Денисюка, заставить вместо машин работать людей - это значит во имя экономии металла сорвать строительство. Мол не замерзнет к весне, а значит, будет и не нужен. Уж если стремиться к экономии труб во что бы то ни стало, то есть еще более эффективный и простой метод. - Какой же? - не выдержал Денис. - Не строить мол совсем, - отрезал Ходов и закашлялся. Никто не возразил начальнику. Александр Григорьевич сидел нагнувшись, запустив руку в густую бороду. Алексей, видимо, едва сдерживал себя. Денис был ошеломлен. - Не строить мол совсем, - холодно повторил Ходов. - А если решили мол строить, то надо думать, как его построить, а не измышлять способы к затруднению строительства. Я понимаю хорошие побуждения Денисюка, но я смотрю на вещи реально. Мы должны всячески облегчить труд людей в тяжелых условиях арктической зимы, всячески облегчить... Даже если для этого потребовалось бы вдвое больше труб. Для нас важнее всего люди! Люди, а не трубы! Прошу прощения, у меня сейчас будет разговор на линии. Я вам больше не нужен? - Прошу прощения! Я не согласен с вами, Василий Васильевич! - резко сказал Алексей. Ходов пожал плечами, но промолчал. - Мы имеем возможность сберечь стране несметное количество металла. Как мы можем пройти мимо этого? - запальчиво продолжал Алексей. - Но какой ценой? Я вам скажу, какой ценой. Ценой замены работы машин-автоматов напряжением мускулов людей, людей, которые обмораживаются на ветру, спускаются в ледяную воду. Вы не так понимаете задачи коммунистической стройки, товарищ Карцев. - Ходов поднялся. Алексей стоял, не спуская с него пристального взгляда. Казалось, он вложил в этот взгляд весь свой темперамент, всю свою волю, все упорство. Парторг строительства поднялся. Ходов счел необходимым обратиться к нему: - Александр Григорьевич! Что ты скажешь? Ты отвечаешь за строительство наравне со мной, ты больше, чем кто-либо, печешься о людях. Что ты скажешь? Александр Григорьевич стоял посредине салона, запустив в бороду руку и наклонив в раздумье голову. - Мое мнение, товарищи, ничего бы не решило. Есть другое мнение - более весомое, более решающее. Ходов и Алексей выжидательно молчали. Парторг спокойно посмотрел на них и сказал: - Вопрос этот без народа решить нельзя. Надо, чтобы свое мнение сказали сами участники стройки, партийные и непартийные. Я думаю, что партийный комитет строительства согласится со мной. - Хотите обсуждать мое мнение на собрании? - понизив голос и с трудом сдерживая гнев, спросил Ходов. - Да. Решение должно быть подлинно государственным, оно будет принято не мной, не Алексеем, не тобой, Василий, а принято, будет в Москве. Там дорожат мнением каждого строителя. - Можете собирать любые суждения, - сказал Ходов, ударив по столу ладонью. - Я отвечаю за свое партийной совестью. Я знаю узкие места строительства. Мне поручено строительство мола, а не металлургического завода по изготовлению труб. Для меня люди дороже металла. Прошу прощения. - Пусть скажет свое слово и народ, - веско заметил парторг. - Да, надо поговорить со строителями, - ухватился за мысль парторга Алексей. - Я не против обсуждения, но остерегайтесь митинговым запалом толкнуть строителей на невыполнимые обязательства. Еще раз прошу прощения. У меня время связи с дальними участками. Берусь в любой аудитории доказать несостоятельность и несвоевременность ваших забот об экономии строительных материалов. Алексей вскипел. Он не мог больше сдерживаться. - Вы говорите, как консерватор! И смотрите на все с директорской колокольни, а не с государственной точки зрения. - Государственные интересы - в выполнении государственных заданий, а не в срыве их во имя фантастических благ. Алексей, заикаясь, сказал: - Н-на ком-мунистической стройке... н-надо говорить и д-думать, д-думать и говорить по-иному!.. - И думать, и говорить, и действовать нужно только так, чтобы обеспечить готовность мола к весне. - Любой ценой? - вызывающе спросил Алексей. - Да, - отрезал Ходов. Посетители вышли. Ходов, оставшись один, поморщился, как от сильной боли, и сорвал трубку. - Телевизионную связь с Москвой. Немедленно! - скомандовал он.