Александр Плонский - Жизнь прекрасна ! Страница 3

- Чего уж там... Я тоже вел себя гм-м... не лучшим образом. Подумайте, как выбраться из западни.

- Я уж и так...

- Чудненько!

Удивительное дело, это "чудненько", над которым я мысленно издевался, сейчас подействовало на меня успокаивающе. И я начал рассудочно взвешивать "плюсы" и "минусы" нашего положения. Увы, минусов было неизмеримо больше...

Непонятный паралич постиг измерительные приборы. Я не мог даже приблизительно судить о наших координатах, если о них вообще имело смысл говорить...

Но потом меня осенило. Если энергетические ресурсы исчерпаны, то часть их пошла на пространственный скачок, а остальное на свертывание пространства в замкнутый кокон. Теоретики предсказывали возможность такого явления, но на практике оно обнаружено впервые. Мы - первооткрыватели!

Я поделился новостью с Генрихом.

- Вот узнают ли о вашем открытии... - покачал он головой.

- О нашем открытии! - поправил я.

Природа наградила меня отменной памятью, и мне удалось восстановить уравнение энергии, потребной для образования "кокона". Но я не мог воспользоваться компьютером - он бездействовал.

Пришлось складывать столбиком многозначные числа, извлекать корни, брать интегралы. Хорошо, что я никогда не полагался на пресловутую компьютерную грамотность, а по старинке тренировал мозг!

Результат оказался настолько неожиданным, что я несколько раз повторил выкладки. Получалось, будто энергетические затраты на "кокон" в точности равняются имевшемуся перед сверткой запасу энергии. А это могло означать лишь одно...

- Если не принимать во внимание принцип дуальности, - сказал я Ковалеву, - то мы по-прежнему на траверзе Паллады.

- А если принять?

- Тогда и находимся там, и не находимся.

- Не понимаю. Как можно...

- И не поймете! Надо было физику учить, а не...

- Вы хотите меня... - начал Генрих, но, не договорив, махнул рукой и смущенно рассмеялся. - Конечно, надо было. И много чего! А то жил себе растительной жизнью, день ото дня не отличишь. Смотрю на вас и думаю: вот как нужно - с огоньком божьим, со страстью! Завидовал вам, пытался подражать. Оттого и космотуризмом занялся, и в свертку напросился. Только ничего у меня не получилось. Не зря вы меня презирали!

Я был тронут его исповедью.

- Вы не правы, Генрих Данилович! Ведь сумели же переломить себя. Не знаю, смог ли бы я так, если бы у меня было что терять...

Ковалев молча протянул мне руку. На этот раз я не спешил высвободить пальцы.

- Ну и чудненько, - вздохнув, сказал Генрих.

Мы бессильны что-либо сделать. И я не знаю, спасут ли нас. Хотя верю в это: пространственную аномалию не могли не заметить. Но вот о чем я сейчас думаю. При всем случившемся мы не только не утратили человеческого достоинства, но как бы заново обрели его. Словно кто-то высветил наши души всеочищающими лучами. И этот "кто-то" - мы сами.

Мы оба уже не сможем быть другими. Мы познали величайшее откровение: жизнь прекрасна!