Генри Каттнер - Земные врата Страница 3

— Эдди, посмотри на меня! — настаивала Лорна.

— Ладно, ладно, — сказал я не глядя. — Просто чудесно!

Я пытался проморгаться и даже потер глаза. Вдруг раздался крик Лорны.

Подняв голову, я похолодел — она исчезла. Осталась лишь картина закатного города с колышущейся гигантской сферой и черной полосой на переднем плане. Все изображение трепетало.

Постепенно удалявшийся, затихающий крик Лорны становился все слабее, но он долго еще звенел у меня в ушах и после того как совсем затих. Постепенно мерцание в воздухе начало угасать, радужно-красный город терять очертания, и вот уже лев опять склонился над спящим цыганом, а на стене застыла вполне материальная картина кисти Руссо.

— Лорна… — неуверенно позвал я.

Тишина. Уронив стакан, я резко встал с кресла, сделал шаг вперед и споткнулся о ее туфли. Я бросился к двери и распахнул ее — в коридоре пусто, и никаких удаляющихся шагов.

Вернувшись в квартиру, я проверил на кухне и в спальне — Лорны нигде не было.

Через час я безуспешно пытался объяснить в полиций, что не убивал ее. А еще через час я был в тюрьме.

Глава 2

Пожалуй, лучше иметь дело с мошенником, чем с фанатиком, а помощник окружного прокурора оказался именно фанатиком, зацикленным на своих принципах. Поэтому я мгновенно оказался в самом невыгодном положении. Однако моя история не о том, как косвенные улики приводят к неправильным выводам, поэтому не буду останавливаться на этом подробно.

Дело осложнилось тем, что в холле дома Лорну ждал приятель, к тому же соседи слышали, как она звонила ко мне и как я ее впустил. Возникает вопрос: куда она девалась?

Я даже не пытался рассказать, что произошло на самом деле. Я сказал, что она ушла. Пребывая в нервном шоке, я совершенно забыл о ее туфлях. Они были существенным поводом для опровержения моего заявления. Помощник окружного прокурора хотел выслужиться и так основательно убедил себя в моей виновности, что охотно допустил бы, выражаясь языком закона, ряд расширительных толкований, только бы это позволило отдать под суд убийцу, то есть меня.

Возможно, вы помните, что писали об этом газеты. Я потерял роль в аншлаговой пьесе. Мой адвокат не верил ни одному моему слову, хорошо еще, что я не рассказал ему правды. Шло время, и меня спасало лишь то, что тело Лорны так и не обнаружили. В конце концов меня отпустили.

И что мне было делать? Будь я героем фильма, я отправился бы к какому-нибудь сумасшедшему ученому, тот бы все вычислил, запустил супермашину, а та вернула бы Лорну или отправила меня, например, к Кинг-Конгу или в другой таинственный мир.

В каком-нибудь другом фильме нашлись бы гангстеры, выламывающие дверь, пока я спускаюсь по пожарной лестнице, как Дик Пауэл, или обнаружились бы раздвижные панели, все простенько объясняющие в конце фильма. Но Лорна-то исчезла в картине, висящей на стене! Я уже всерьез начинал опасаться за свой рассудок.

В этой ненормальной ситуации мне оставалось рассчитывать только на повторение своей галлюцинации. Если таинственное мерцание повториться, мне придется попробовать тоже проникнуть сквозь картину и вытащить Лорну обратно.

Через несколько месяцев я стал возлагать на это вполне серьезные надежды. К тому времени я думал, что все уже кончено, побывал у окулиста, у психиатра и выяснил, что абсолютно здоров, а значит, это была не галлюцинация, не нарушение зрения, не сумасшествие.

Это был Малеско.

Приняв эту версию, я занялся изучением дядюшкиных бумаг, и обнаружил много стенографических записей, которые не мог прочесть ни тогда, ни теперь. Кроме этого, нашел немало сведений по алхимии и прочим странным вещам и, что самое ценное, откопал старый букварь Малеско и словарь — единственные предметы, из которых я извлек какую-то пользу. Но это было потом.

И вот, спустя много времени, в одну прекрасную ночь все изменилось. Я опять сидел дома, потягивая виски, и опять раздался звонок, на сей раз — телефонный. Звонил мой адвокат. Он говорил быстро и отчетливо:

— Слушай, Бертон, в Саунде нашли какое-то тело. Твой дружок Томпсон забрал его для лабораторного исследования. Он уверен, что это та самая Максвелл.

— Лорна жива, — бестолково начал я, — по крайней мере, не…

— Хорошо, хорошо. Отнесись к этому философски. Томпсон именно этого и ждал все время. Меня, честно говоря, ситуация слегка озадачила…

— Но они, скорее всего, не смогут точно опознать…

— Вообще-то ты прав, слишком большой срок, и теперь главным образом пойдут догадки. Но на Томпсона работают эксперты, а присяжные склонны им доверять, так что могут… могут поддержать выводы экспертизы, Бертон.

Вот такие дела. И что, спрашивается, мне было делать? Бежать? Меня наверняка поймали бы. Остаться? Признают виновным.

Я повесил трубку и, возвращаясь к креслу, остановился, глядя с безумной надеждой на картину Руссо: если я прорвусь сквозь стену, окажусь ли я действительно в Малеско? И там ли Лорна, или она каким-то образом все-таки превратилась в труп, который ковыряет Томпсон?

— Лорна?! Лорна?! — позвал я, но лишь напрасно нарушил тишину.

Несколько минут ожидания. Ответа нет. Но мой голос не растаял в тишине, он отдавался эхом, как будто я говорил в тоннеле. Малеско, конечно, не существует. Это сказочная страна, такая же, как Оз или Страна Чудес из детской книжки. Но внезапно у меня откуда-то появилась твердая уверенность, что эхо в Малеско вторило мне.

— Лорна! — закричал я громче. — Лорна!

Крик призрачно и глухо отдавался в длинном невидимом тоннеле и замирал в его дальнем конце в Малеско.

— Лорна!

Настойчивый звонок у входной двери перебил эхо моего голоса. Полиция? Я повернулся, и в этот момент комната качнулась. Все закружилось, стены расползались в стороны, или мне так показалось, но, падая, я уже ничего не соображал. Настойчивые призывы звонка уходили все дальше и дальше, а я куда-то проваливался.

Неожиданно в темноте передо мной всплыло лицо мужчины под странным головным убором. Оно выражало ужас, рот был широко открыт. Человек направил на меня незнакомое оружие, а затем подался в сторону и исчез. Я продолжал скользить вниз словно по резонирующей нити звуков, цепляясь за нее, как за спасательный трос, падая, на мгновения задерживаясь и снова падая в страшную бездну. Нить звуков становилась все тоньше, она таяла и больше не могла удерживать меня. Я проваливался все глубже и глубже.

Внезапно передо мной выросла черная горизонтальная полоса, и появились непонятные вертикальные брусья, в которые я вцепился обеими руками. Инстинкт послал предостерегающий сигнал всем мышцам тела: «Хватайся! Держись крепче!»