Владимир Березин - Начальник Контрабанды Страница 3

- Так они, Владимир Павлович, своей машиной время обратно повернут…

Но тут старший положил тяжёлую ладонь красноармейцу на плечо.

- Хватит, Павлик. Поговорили.

И товарищ Ухов со своим товарищем вышли из дома Васнецова.

Ночь покрыла пустыню, как перевёрнутая миска. Абдулхан с пятью нукерами ехал к крепости - за золотом и любовью.

- Сашенька… - выдохнул Абдулхан в темноту имя своей любви, а золото своего имени не имело и ждало его тихо.

Сборы были недолги - нукеры были молчаливы. Молчала и Сашенька. Звёзды вели их обратно в порт, но у Сухого ручья его встретил Рахмонов.

Ночь рвали вспышки выстрелов, освещая лица всадников. Абдулхан не промахнулся ни разу, но у Рахмонова был пулемёт.

Нукеры умерли один за другим, за исключением русского казака Григория, который пришёл в отряд Начальника Контрабанды совсем недавно. Григорий был на Дону в больших чинах, а потом покатился на юг. Он катился долго, превращаясь из румяного колобка в колючее перекатиполе.

Григорий даже не пригибался к гриве лошади, будто заговорённый прошлыми несчастиями своей жизни.

Пули пели над ними, как цикады.

Заревела и рухнула лошадь под Сашенькой, так что она еле успела спрыгнуть. Абдулхан подхватил женщину и кинул себе за спину, как лёгкий плащ.

Время шло медленно, и Начальнику Контрабанды казалось, что он раздвигает пули руками.

Они скакали в темноте, не отвечая на выстрелы, чтобы люди Рахмонова потеряли их из виду.

Но внезапно Абдулхан ощутил, как объятия его женщины слабеют, а его английский френч намокает. Они спешились - Сашенька безвольно лежала на его руках. В груди женщины хрипело и булькало.

Абдулхан приложил ухо к её губам, но Сашенька уже не говорила ничего.

Час её пробил, а время для Абдулхана снова понеслось вскачь.

Казак сокрушённо покачал головой и принялся шашкой рыть могилу.

- Вот так и мою жинку убили, - утешил он командира. - Пуля прилетела, и ага.

Но Абдулхану утешения были ни к чему. Он пожалел, что остался в живых именно казак - нукеры были молчаливы, а Григорий чувствовал себя на равных с ним и думал, что с хозяином возможен разговор.

Закопав женщину, Абдулхан завыл как собака и выл целый час. На исходе этого часа он спокойно встал, отряхнул песок с френча и молча погнал лошадь к морю.

Товарищ Ухов закурил цигарку, и молодой красноармеец, вдохнув, наполнил кашлем трюм баркаса.

- Смотри, Павлик, - видишь, бикфордов шнур? Он вспыхнет, и ровно через пять минут огонь брызнет внутрь динамитной шашки, которую я приматываю сюда - смотри, Павлик… А остальные будут вот здесь.

И ровно через пять минут Начальнику Контрабанды придёт конец.

- Но, товарищ Ухов, ведь конец придёт и машине времени, которая должна служить пролетарской революции.

- А так она будет служить врагам пролетарской революции. Как ты думаешь, Павлик, что лучше?

- Лучше будет, если мы и машину времени спасём, и врагов уничтожим.

- Так, Павлик, бывает только в синематографе. Собирайся, нам тут рассиживаться нельзя. Не у тёщи на блинах.

Поднимаясь, Павлик запнулся и загасил фонарь. Он чуть было не упал, но, удержав равновесие, полез по трапу вслед за старшим товарищем.

Баркас был загружен под завязку, десятки ящиков и тюков громоздились повсюду, и эти двое так и не заметили, что под коврами лежит Начальник Таможни и прислушивается к их разговорам.

Старый таможенник Васнецов всё понял из случайно оброненной фразы молодого красноармейца.

Наутро приват-доцент Лебедев, ступив на палубу, увидел маленькую чёрную дырочку. Вся беда была в том, что эту математическую точку окружала сталь, а внутри был цилиндр со свинцовым набалдашником.

Всё это находилось в руках Начальника Таможни Васнецова, и, разглядывая эту чёрную дыру, Лебедеву пришлось заново повторить всё то, что он рассказывал Абдулхану.

- И что, - спросил Васнецов, - всё повернётся вспять?

- Это зависит от мощности. Накопим энергии больше - так больше и…

- А чем у тебя мотор работает? Мочёным песком, что ли?

- Почему песком? Электричеством - с помощью переработки солнечной энергии.

Васнецов помолчал и приказал, поведя карабином:

- Заводи свою машину.

- Но там огромные солнечные батареи, я - один, а вы… - Лебедев покосился на протезы Васнецова.

- Ничего, справимся. Аллах милостив, - ответил за Васнецова другой голос.

Прямо над ними, на свёрнутых коврах, сидел Абдулхан с маузером в руке.

- Да Григорий нам поможет, правда?

Из-за рубки выступил человек в синих штанах с лампасами и казацкой фуражке. Теперь три чёрные дырки глядели на Лебедева.

- И он поможет, - Абдулхан сделал движение рукой - и с другой стороны рубки вышел старый татарин с английской винтовкой.

И вот уже четыре человека ждали, что скажет беглый приват-доцент.

- Но у меня может не получиться.

- А ты постарайся, - сказали двое, а татарин и человек в лампасах промолчали.

- Дельта может быть маленькой, совсем маленькой - несколько недель, не больше! - сорвался на крик Лебедев.

- А ты постарайся, - сказали ему снова.

Лебедев вдруг почувствовал странную пустоту вокруг себя. Он понял, что сопротивляться бесполезно, но всё же сказал:

- Время не просто пойдёт вспять. Всё изменится - это вроде того, как если убить одну бабочку… То есть если убить куколку, а из неё не вырастет бабочка. То есть убить куколку… Господи!.. Неизвестно, что будет - всё вокруг может поменяться. Будет не то, что вы думаете.

- Собирай машину, - просто сказал Абдулхан. Слова сбились в горле Лебедева в сухой комок. Этот

комок стал враспор и из горла не лез. Лебедев понял, что дело его проиграно, свобода и Англия отсрочены, а может быть, утеряны навсегда.

Он всхлипнул и сбил крышку с ящика, где лежал щит управления.

Баркас перестало качать - сборка шла споро, казак да татарин под руководством Лебедева установили над баркасом сборники солнечной энергии, отчего кораблик стал напоминать гигантскую стрекозу с фиолетовыми крыльями.

Два красноармейца - старый и молодой - лежали на краю бухты, и Ухов наблюдал за происходящим на баркасе через линзы немецкого артиллерийского бинокля.

Баркас всё медлил с отплытием, и Ухов нервничал. Он боялся, что его уловку разгадали и Начальник Контрабанды исчезнет, уйдёт безвозвратно, словно нож, упавший в воду. Отряд Рахмонова достал бы баркас ружейным огнём, но Рахмонов опаздывал.

- Жалко Васнецова, да. Зачем он туда полез, застрелят. - Ухов вспомнил таможенные правила, что несколько дней подряд читал от скуки на стене таможни: «В таможенных учреждениях Кавказского края и в Астраханской таможне с товаров и предметов в товарном виде, не объявленных пассажиром, но открытых при досмотре, взыскивается тарифная пошлина в размере одной с третью пошлины, предметы же скрытые конфискуются на общем основании, как тайно провозимые, причём конфискации предшествует составление протокола, за подписями всех досматривавших и самого пассажира, если он от сего не откажется».