Лайон де Камп - Тварь в склепе Страница 3

От огня шло тепло, желтый свет танцевал на стенах из грубого камня. Конан осмотрелся. Комната была квадратной и даже большей, чем она ему показалась с первого впечатления. Высокий потолок терялся в густых тенях и был покрыт паутиной. Еще несколько стульев были расставлены у стены вместе с развалившимися ящиками, так что было видно их содержимое. Это была одежда и оружие. Огромная каменная комната пахла смертью - древние вещи были давно похоронены.

И вдруг волосы на голове Конана стали дыбом, и парня начала бить крупная дрожь. В дальнем углу комнаты на большом каменном стуле сидела огромная фигура обнаженного человека с обнаженным мечом, лежащим на коленях. Пустые глазницы лица-черепа смотрели на Конана сквозь мерцающий свет костра.

Как только Конан увидел обнаженного гиганта, он понял, что тот мертв, мертв долгие столетия. Кожа на трупе была коричневой и высохшей. Мясо на его гигантском торсе ссохлось, и потрескалось до такой степени, что висело лохмотьями на неприкрытых ребрах.

Это открытие, однако, не смирило дрожь ужаса у юноши. Бесстрашный в битвах, уставший за свои годы от сражений, способный встретиться в битве на равных с любым человеком или животным, парень не боялся ни боли, ни смертельного врага. Но он был варваром с северных холмов Киммерии. Как и все варвары он ощущал сверхъестественный страх перед могилами и темнотой, со всеми ее страхами и демонами и монстрами Старой Ночи и Хаоса, которыми населена темнота за пределами круга их костра для всех примитивных народов. Конану легче было бы снова встретить голодных волков, чем оставаться здесь, рядом с мертвецом, смотрящим на него со своего каменного трона, в то время, как колеблющиеся огоньки костра создавали видимость жизни на высохшем лице-черепе и двигали тени в высохших глазницах, как будто бы там были темные горящие глаза.

3. МЕРТВЕЦ НА ТРОНЕ

Хотя кровь застыла у него в жилах и волосы на макушке стояли торчком, парень яростно затряс головой. Проклиная кошмары, он зашагал на негнущихся ногах через склеп, чтобы ближе рассмотреть давно умершего. Троном служил квадратный зеркально отполированный черный камень, грубо вырезанный наподобие стула на помосте высотой в фут. Обнаженный человек или умер на нем, или был посажен уже после смерти. Вся одежда, которая была на нем, рассыпалась на кусочки. Бронзовые пуговицы и обрывки кожи его амуниции лежали у него под ногами. Ожерелье из необработанных золотых самородков висело у него на шее, неограненные драгоценные камни мерцали с золотых колец, надетых на его когтистые руки, все еще сжимающие оружие. Бронзовый шлем, покрытый зеленой, восковой патиной, красовался на голове над высохшим коричневым лицом.

С натянутыми как струна нервами Конан заставил себя вглядеться в эти съеденные временем черты лица. Глаза ввалились, оставив две черные ямы. Кожа на высохших губах была содрана, выставляя напоказ желтые клыки, оскаленные в безрадостной усмешке.

Кто он был, этот мертвец? Воин древних времен, какой-нибудь великий главарь, которого боялись при жизни и усадили на трон после смерти? Никто не может ответить на эти вопросы. Сотни народов бродили и правили этими гористыми землями с тех пор, как Атлантида погрузилась в изумрудные волны Западного океана восемь тысяч лет назад. Судя по шлему, мертвец мог быть главой ванов или асов, или примитивным королем какого-нибудь забытого Гиборейского племени, давно исчезнувшего в тени времени и похороненного под пылью веков.

Взгляд Конана упал на огромный меч, лежащий на костлявый бедрах трупа. Это было страшное оружие: широкий меч с клинком более ярда в длину. Он был сделан из голубоватой стали, не меди или бронзы, как можно было ожидать от его явной древности. Должно быть, это было одно из первых железных оружий, сделанных руками человека. Легенды соотечественников Конана вспоминали дни, когда люди рубили и кололи красноватой бронзой, и производство железа не было известно. Много битв выдел этот меч в своем смутном прошлом, его широкое лезвие, хотя еще острое, было во многих местах в зазубринах. Звеня, оно встречало другие клинки меча или топора в ударе наотмашь или парируя удары. В пятнах от времени и крапинках ржавчины это все еще было оружие, которого стоит бояться.

Юноша почувствовал, как колотиться его сердце. Кровь рожденного для войны бурлила в нем. О, Крон, что за меч! С таким клинком он не только сможет защитить себя от голодных волков, визжащих и ждущих его снаружи. Когда он дотронулся нетерпеливой рукой до рукоятки меча, он не заметил предостерегающий блеск, появившийся в пустых глазницах лица-черепа древнего воина.

Конан взял клинок. Он оказался тяжелым как свинец - меч древних времен. Возможно, какие-то легендарные короли-герои древности носили его например, полубог Кулл из Атлантиды, король Валузии, правивший в те века, когда Атлантида еще не погрузилась в беспокойное море.

Юноша взмахнул мечом, чувствуя, как его мускулы наливаются силой и сердце начинает биться быстрее от гордости обладания. О, боги, что за меч! С таким клинком никакой подарок судьбы не будет слишком богатым для воина, который стремиться к нему! С таким мечом, как этот, даже полуобнаженный юный варвар из глухой дикой Киммерии может прорубить свой путь в этом мире, перейти вброд реки крови и занять место среди величайших правителей Земли.

Он стоял спиной к трону, рубил воздух клинком, ощущая закаленную веками рукоять в своей твердой руке. Острый меч свистел в дымном воздухе, и мерцающий свет огня отражался лучами искр от поверхности лезвия на грубые каменные стены, разбрасывая по комнате маленькие золотые метеоры. С таким могучим факелом в его руках, он может встретить лицом к лицу не только голодных волков, - целый мир воинов!

Юноша распрямил грудь и выкрикнул боевой клич своего народа. Эхо громом прошло по комнате, потревожив древние тени и старую пыль. Конан не задумался о том, что такой вызов в таком месте может пробудить вещи посерьезней теней и пыли, вещи, которые по всем правилам должны спать беспробудно все будущие века.

Он остановился, замерший на полушаге, потому что со стороны трона раздался звук - неописуемый сухой треск. Обернувшись, он глянул... и почувствовал, что сердце его замерло. Волосы поднялись у него на голове и кровь застыла в его жилах. Все его суеверные страхи и детские ночные ужасы поднялись с воем, заполнили его разум тенями безумия и ужаса. Потому что мертвец был жив.

4. КОГДА МЕРТВЕЦ ПОДНЯЛСЯ

Медленно, толчками кадавр поднялся со своего величественного каменного кресла и пристально посмотрел на него черными пустыми глазницами, где сейчас, казалось, сверкают холодные злобные живые глаза. Как, с помощью какой первобытной магии, жизнь вдруг затеплилась в высохшей мумии давно умершего короля, молодой Конан не знал. Челюсти вдруг зашевелились и захлопнулись в ужасной пантомиме речи. Но единственный звук, который слышал Конан, был скрип, как будто ссохшиеся мускулы и сухожилия сухо терлись друг об друга. Для Конана эта молчаливая имитация речи была намного страшнее, чем тот факт, что мертвец ожил и начал двигаться.