Марианна Алферова - Кормлец Страница 3

— Я сражался, — хмуро ответил Герд и шагнул к двери. Уже на пороге обернулся. — Ты бы хотела, чтобы я погиб вместо него?

— Я хотела бы… — Она запнулась, будто ударилась о невидимую стену, потом упрямо вскинула голову и закончила: — … чтобы Дравона убил ты.

— Я не могу. — Герд досадливо тряхнул головой. — Только тот, в чьих жилах течет кровь баронов, может отсечь ему голову.

— Ерунда! — в ярости крикнула Нира. — Чушь! Просто никто другой и не пробовал.

— Только наш сын…. когда-нибудь… — пробормотал Герд.

— Нет! — она метнулась к люльке и обняла ее, будто Герд собирался немедленно отправить малыша на бой.

"А меня отпустила с такой легкостью…" — с горечью отметил Герд.

— Не бойся, — сказал вслух. — Дравон сдохнет гораздо раньше — он такой старый.

И Герд зашагал к замку.

ххх

— Опаздываешь! — крикнул мясник и швырнул в корзину освежеванную тушу теленка.

— Опаздываешь! — повторил стражник и отворил огромную, обитую железом дверь.

Герд вошел, держа в руках корзину, и дверь за ним тут же затворили. Десять ступеней вели вниз. Десять потрескавшихся истертых ступеней. Сколько раз по ним волокли вниз корзины с только что забитой скотиной! Сколько кормлецов сменилось на этом посту до Герда. Умершего кормлеца не хоронят на кладбище. Его тело потрошат, и труп сжирает Дравон. Десять ступеней вели в огромную залу с каменным полом. Узкие окна с разбитыми витражами, остатки истлевших гобеленов на стенах, холодный зев камина. Вместо одной из стен безобразная дыра. А на каменном полу в луже собственной крови распластался Дравон. Жадный кривой рот полуоткрыт, обрубки изуродованных лап беспомощно дергаются. И он, Герд, пришел накормить Дравона. Он — кормлец.

Дравон лежал неподвижно и громко дышал. Внутри него что-то сипело и хлюпало. Под потолком суетились птицы, поселившиеся в пустых нишах, где прежде стояли статуи баронов. Герд ощутил странную тоску. Показалось невозможным расстаться со всем этим — полуразрушенным залом, птицами, Дравоном. Неужели наступит утро, когда ему не придется быть кормлецом? Не будет он больше спешить, заслышав призывный рев, не будет швырять зверю куски мяса, всякий раз стараясь поднести руку как можно ближе к разинутой пасти, после чего возникает странное ощущение, что чудище любит своего кормлеца — и только его одного. Герд испытал облегчение оттого, что в эту ночь Дравона все-таки не убили. Наверное, та жизнь, которая наступит после смерти Дравона, будет лучше. Сытнее, спокойнее и справедливее нынешней. Да, несомненно, жизнь будет лучше. Но найдется ли ему, Герду, место в этой жизни?

Герд поставил корзину на пол возле самой морды. Зверь приоткрыл один глаз и посмотрел на Герда. Узнал ли он в нем своего ночного убийцу? Скорее всего, узнал. Обрубки лап дернулись.

— Но, но, не смей! — Герд попятился. — Кто будет кормить тебя, дрянь, а? Ты же с голоду подохнешь.

Дравон открыл второй глаз — этот уставился уже не на Герда, а на корзину с мясом. Пасть приоткрылась, острые частые зубы впились в телячью ляжку.

— Вот так-то, — выдохнул Герд и отер лоб.

Дравон с хрустом переламывал кости, и этот хруст напоминал треск костей Ариста, обезображенное тело которого осталось на берегу.

"Надо похоронить Ариста по-человечески", — подумал Герд.

ххх

Герд еще издали увидел людей. Их было человек десять. А может быть, даже и больше. Они суетились возле входа в пещеру. Сначала Герд подумал, что они спешно зарывают тело Ариста, но потом понял, что ошибся. Ариста уже похоронили: на берегу теперь покоилось пять камней, и на этом пятом лежали охапки увядших полевых цветов. Тогда, встревожившись, Герд зажал лопату под мышкой и побежал к пещере. Еще издали он узнал Ниру, хотя та надела его старую куртку и подпоясалась куском веревки. Среди пришедших были старики и дети, тут же суетились малявки. Люди таскали камни и закладывали вход в пещеру.

— Замуруем пещеру, — сказала Нира, — и Дравон больше никогда не вылезет из своего логова.

— Он выберется через дыру в стене… когда поправится, — возразил Герд.

— И скоро эта тварь поправится? — Глаза у Ниры были по-прежнему холодные как две льдинки.

Герд замялся.

— Не знаю… Я кормил его сегодня, и он ел… — против воли в голосе его мелькнуло сочувствие.

— Та-а-ак, — протяжно произнесла Нира таким тоном, что Герд невольно попятился. — Значит, через пятнадцать лет он сожрет нашего сына.

— Он же старый! — попытался защитить Дравона кормлец.

— Он не может умереть от старости, — прошипела Нира. — Это обман. Ты сам себя обманываешь. Сам себя.

Герд беспомощно огляделся: стена, которую сооружали люди, сгодилась бы разве что для свинарника — Дравон, через месяц разобьет ее одним ударом.

— Пойдем домой, — сказал Герд тихо.

— Зачем? — насмешливо отвечала Нира. — Хочешь забацать еще одного пацана, чтобы было, кому в будущем воевать с Дравоном?

Герд дернулся, как от удара, и в глазах его мелькнул сумасшедший гнев.

— Пойдем, — прошипел он. — Я возьму свой меч…

ххх

Стражник дремал, привалившись к стене. Герд вынул из рук спящего алебарду и похлопал парня по плечу. Тот приоткрыл сонные глаза, глянул на кормлеца с недоумением…

— Что, уже? — Он в растерянности завертел головой, не видя привычной корзины.

Вместо ответа Герд двинул его кулаком в челюсть, и стражник покатился по ступеням, перекувырнулся через голову и замер, раскинув руки. Герд снял с его пояса ключи.

"Наверняка этот парень тоже будет сожалеть о Дравоне", — подумал Герд.

Он отворил дверь и сделал Нире знак следовать за ним. Дравон, увидев кормлеца в неурочный час, встревожился. Он попытался взмахнуть крыльями, но ничего не вышло: две морщинистые тряпки взметнулись вверх и тут же опали. Уцелевшие ноги в испуге засучили по каменным плитам. Дравон напоминал старика, в отчаянии колотящего по полу клюкой.

— Стой здесь, — приказал кормлец Нире, а сам шагнул к зверю.

— Герд… — прошептал Дравон.

В первый раз он заговорил человечьим голосом. Значит, он мог, значит умел… Но теперь было слишком поздно. Герд взмахнул мечом и отсек Дравону прозрачную белую лапу. Удар был так силен, что обрубок перевернулся в воздухе и шлепнулся в нишу, где когда-то стояла статуя последнего барона. Стая птиц с криком поднялась в воздух. Дравон попытался схватить кормлеца, но движения раненого зверя были медлительными и вялыми, и человек ускользнул. Герд медленно двинулся по кругу, срубая одну за другой уцелевшие лапы, и вскоре каменный пол был усеян белыми обрубками, как дровами. Осталось всего три лапы, когда Герд сделал слишком большой шаг и поскользнулся в луже крови. Он упал, меч отлетел в сторону. Пальцы Дравона тут же потянулись к горлу кормлеца. Скользя в крови, Герд пополз назад, но тут же уперся в стену. Герд попытался дотянуться до меча, но Дравонова лапа ухватила Герда за ногу. Нет, из кормлеца никогда не выйдет хороший боец!