Рэй Олдридж - Непонятнющий Страница 3

«Нет, его контур был совершенно защищен фильтром от разрушительных резонансов. Но я уверена, что что-то плохое показалось в его контуре. Я только не знаю что». Она пристально смотрела на экран, глаза как холодные камни.

Она перевела эти холодные глаза на него. «Безопастность Посла была моей обязанностью».

«Мы ещё не мертвы. Дайте мне миленький номер с таким же хорошим контуром как у Посла. Дайте мне ваши данные безопасности — замки, системы наблюдения, параметры фильтрации, атмосферные замкнутости — и позвольте мне в этом покопаться. Я думаю, что вы правы, — нет способа, которым бы он мог быть убит — но мне будет лучше, если я увижу всё это своими маленькими глазами-бусинками».

«Хорошо».

«И… у вас есть запись этого первого звонка, который он сделал? Отлично. Давайте и её тоже».

Когда он встал, чтобы идти, сжимая горсть дисков с данными, он сказал, будто сам себе: «Непонятнющий».

«Что?» — спросила Анадель Ростов.

«О. Это одна из выдумок деревенщин. Что-то вроде „злющий непонятный“. Или „ужасающий непонятный“. Точнющий непонятный. Или, если мы говорим о юристах, это означает „многоговорящий непонятный“. Он подмигнул, и её приспешник обнажил свои большие зубы».

«Не имел в виду никакого оскорбления, ежели вы юрист», — сказал Нэтти, а затем ушёл.

Номер, в который приспешник проводил Нэтти Лупера, был очень комфортабельным, с тремя милыми комнатами и видом на Землю. Он стоял и смотрел вниз на свой мир, размышляя, увидит ли Земля следующий день как живая планета.

На мгновение ему пришло на ум, что он был в такой же безопасности, как и любой человек в этой системе. Осирис обслуживал инопланетян всех сортов; менеджмент специализировался на обеспечении комфортабельных условий даже самым необычным жизненным формам. Возможно, что в настоящее время инопланетян здесь было больше, чем людей, и, поэтому, Сирианцы, возможно, пожалеют Осирис во время первой атаки.

Он не почувствовал большого облегчения; заглядывая в будущее, он видел тяжёлый Сирианский десант, сокрушающий двери и вытаскивающий человеческих гостей отеля.

Он содрогнулся. Он должен заставить себя перестать думать о последствиях неудачи.

Поэтому он сел и засунул диски с данными в холо-контур.

Двумя часами позже он убедился, что Анадель Ростова была права. Не было способа, которым бы мог быть убит Посол. Замки были совершенны, нетронуты. Нетронуты ни короткими термоядерными копьями, ни другими средствами насильственного вида. Тщательно разработанные меры были приняты для обеспечения неприкосновенности среды обитания Посла, препятствующие ядам, шоковым нитям, гиперфибрилляторам, газовым макросам, нервным резонаторам, смертельным органеллам, наноинъекциям, подавляющему излучению… всем средствам современного наёмного убийства.

Итак, это было самоубийство. За исключением того, что Сирианцы, по словам Анадель, не понимают само это понятие. Почему это? Он вздохнул. Настало время узнать о Сириацах всё, что он сможет.

Диктором была женщина из Высотного Города; она говорила медленно и осторожно. «Сирианцы являются раритетом среди разумных рас: видом с точно определенным пределом. Продолжительность их жизней фиксируется при рождении; чешуйчатый рисунок на спинных пластинах вылупившихся Сирианцев показывает потенциальную продолжительность их жизни с точностью плюс-минус десять Стандартных дней».

Нэтти Лупер поставил запись на паузу и вызвал биоданные Посла. Возможно, Посол просто достиг конца своего жизненного периода. Через мгновение он покачал головой. Возраст Посла был тщательно проверен — очевидно, Сирианцы не использовали естественную кончину дипломата как причину нападения на мир принимающей стороны.

Нет, у Посла была ещё дюжина неиспользованных лет, оставшихся на его счётчике долголетия.

Однако Нэтти начал понимать, почему Сирианцы не понимают концепцию самоубийства.

Он откинулся на спинку кресла и попытался представить себе, каково это — точно знать, когда отбросишь коньки. Как бы он прожил свою жизнь? Обычно Нэтти получал удовольствие от подобных философских размышлений; его способность ставить себя на чужое место была самым главным его активом и привела его к хорошо оплачиваемой профессии, и позволяла жить, по крайней мере, часть жизни на Орбитальных Доменах, над скучными и приходящими в упадок культурами Анклавов. Но вдруг случилось то, что он и все другие люди в Солнечной Системе внезапно стали представителями вида с точно определённым пределом.

«Ну-ка к работе», — сказал он себе и вновь запустил диск с данными.

Диктор повернулась к большому плоскому экрану, на котором было спроецировано изображение самца Сирианца. Световой указкой она показала приплюснутый череп; почти по-человечески расположенные глаза, плоский нос, широкий безгубый рот; сильные верхние руки; тонкие нижние руки с длинными много-суставчатыми пальцами; четыре шупальцеобразные псевдоноги. Изображение медленно поворачивалось, затем замерло, лицом к камере.

«Обратите внимание на бронированную чешую и отсутствие внешних гениталий. Сирианцы эволюционировали в болотистой, высокоактивной окружающей среде, населённой большим количеством мелких, быстрых хищников. В мире, с которого они родом, узкая экваториальная полоса обитаемых земель была большей частью непримечательным болотом. Было доступно очень мало безопасных мест — лишь несколько остатков базальтовых выходов, поднимающихся над топью. У них не было деревьев, на которых можно было бы найти убежище, не было пещер, не было холмов. Это, возможно, объясняет их необычную репродуктивную стратегию».

Изображение на экране сменилось, показав существо, которое лишь поверхностно походило на самца Сирианца. Оно было низким и широким, что-то вроде ожившего зелёно-коричневого коврика, со множеством маленьких псевдоног, показывающихся по краям. У него не было каких-то видимых особенностей, кроме больших влажных пор, разбросанных по его верхней поверхности.

«Сирианец самка», — сказала женщина из Высотного Города. «Исследователям не было позволено тщательно изучить каких-либо особей этого пола, но предполагается, что они не обладают высшими мозговыми функциями и существуют только как мост между поколениями. На каждую вылупившуюся самку приходится немногим более тысячи вылупившихся самцов. В их родном мире самки живут, прицепившись к редким камням возвышающейся над топями породы. Самцы жестоко соперничают за привилегию оплодотворить самку; успех имеют максимально лишь шестнадцать самцов. Сразу же после оплодотворения эти успешные самцы издыхают. Полностью беременная самка производит примерно шестьдесят четыре тысячи яиц. Сначала личинки питаются продуктами разложения тела их матери, после чего самцы падают с относительной безопасности скал размножения в болото. Самки остаются».