Александр Маслов - Страшная история мисс Маши и мистера Саши Страница 3

– Что вы такое говорите, мисс? Да не дрожите так, – Зинковский немного отстранился от нее. – Какой еще нищий?

– Которого мы с Петерсом позавчера прибили гвоздями. Он там, на втором этаже. Я очень боюсь, Алекс.

– Гвоздями? Ну хорошо, сейчас мы все вместе идем туда, – сыщик направился к лестнице.

– Что прикажите делать с миссис Гамильтон? – приоткрыв двери в гостиную, спросила Рэчел Кафф, вторая служанка и Петерс молчаливо и серо выглядывали из-за ее спины.

– Она нам больше не нужна – обмойте, оденьте в чистое, – небрежно ответил за Зиновского Тернер.

Окно в конце коридора оказалось распахнуто, створки поскрипывали в порывах сырого морского ветра. Алекс вспомнил, что с этой стороны к дому была приставлена лестница, довольно высокая, почти достигавшая фигурного карниза второго этажа. Тут же он заметил следы на полу с кусками желтоватой глины, оставленные, похоже, мужскими ботинками большого размера. Странным казалось, что грязь, отлипшая от подошвы, выглядела не слишком влажной, ведь дождь прекратился всего лишь час назад. У края ковровой дорожки блестела золотая брошь, и дальше валялись серьги с изумрудами, какие-то украшения еще.

– Где же труп, Мэри? – нагоняя горничную, поинтересовался Тернер. – Я уже приготовил свой револьвер, чтобы в случае чего вернуть его в могилу.

– Труп был. Стоял возле двери в кабинет мистера Гамильтона. Следы же видите?

– Стоп! Труп здесь, – Зиновский резко остановился и толкнул дверь среднюю дверь. – Труп Девида Гамильтона!

Джеральд, сжимая револьвер, вошел первым. Сделав несколько шагов к книжному шкафу, он повернулся и увидел скорчившегося на полу старика. Вытаращенные глаза Девида были похожи на треснутое бутылочное стекло, пальцы худые загнутые по-птичьи вцепились в ковер, и всюду кровь – на столе, потеками по перевернутому креслу, жирными полосами на полу.

Джеральд Тернер выдохнул с хрипом, и между ног его стала шириться лужица.

– Бож ты мой, постыдились бы! – Мэри брезгливо отступила от него и повернулась к Алексу.

– Джеральд, немедленно уйдите отсюда! – Зиновский указал на дверь, и, поправив упавшие на лоб волосы, добавил. – Извините его, мисс. Это нервное. Хорошо, хоть слабить не начало.

– Понимаю, вам с ним бывает нелегко, – прикрывая следы испражнений, она бросила на пол махровый халат Гамильтона, и, поглядывая с каким-то кошачьим любопытством на осколок стекла, торчавший из распоротого горла, спросила: – А как вы думаете, какой здесь мотив? Ведь, правда, у каждого убийства должен быть мотив?

– Думаю, зависть. Причем в самых темных цветах, – сыщик поднял пресс-папье, отодвинув штору, ощупал вмятину в стене. – Кто-то слишком завидовал старикам, что они жили довольной и сытой жизнью. А этот кто-то не каждый день сухарь хлеба видел. Да… Но это лишь одна из версий.

– Вы намекаете, что их убил труп того нищего? Я бы тоже так подумала на вашем месте. А может, их убили из-за денег? Заметьте, сейф взломан и пуст, – горничная распахнула покореженную стальную дверцу стенного шкафа.

– Мисс, не морочьте мне голову. То, что сейф взломан, я догадался еще в коридоре – только слепой мог не заметить «дорожку» из фамильных драгоценностей, разбросанных там, – он вытащил из футляра лупу и, став на четвереньки, принялся повторять путь, проделанный мистером Гамильтоном в последние секунды жизни.

– Вы очень умны, Алекс. И очень внимательны. Жаль только, что не ко мне, – она опустилась на корточки перед ним, так, что вспотевшее лицо Зиновского едва не уперлось в ее голые колени. – А вы не хотите погладить мои ноги?

Выронив лупу, Алекс приподнялся, не зная, что ответить и мечась взглядом между белыми, гладкими по-детски ногами горничной и перекошенным трупом старика.

– Между прочим-м,… – она поймала пальцем его оттопыренный локон и притянула к себе, – ваш писающий друг с удовольствием облизывал их. Недавно, в гостиной. Он сделал вид, будто уронил что-то, наклонился и медленно поднимался, лаская языком мою лодыжку. Это очень приятно. Не хотите попробовать?

– Вы меня отвлекаете от работы, мисс, – Зиновский сел на пол и нервно достал трубку.

– Я стараюсь вам помочь.

Они с минуту молчали. Алекс разминал порцию табака, высыпанную из кисета. Мэри разглядывала старинный гобелен с двумя сердечками, похожими на пятна свежей крови, и такой же яркой надписью «I love you!». Еще она думала, за что покойный Девид так любил свою старую безобразную Нэнси? Ведь это же так глупо – столько лет смотреть на одно и то же, сморщенное, как гнилая картофелина, лицо, слушать одни и те же пресные слова и жить каждый день так одинаково скучно.

– Алекс, а вы любите трупы? – спросила она, размазывая пальцем кровь по ковру.

– Причем здесь любовь? Я часто имею с ними дело, но при этом я к ним совсем безразличен.

– Это потому, что вы никогда сам не убивали. Потому, что вы не видели метаний души в самые последние секунды. Некоторые умники говорят, что любовь, будто главное свойство души… Так вот, чтобы вы знали, в миг смерти ее легче всего разглядеть и понять. Что вы такое курите? – Мэри втянула ноздрями табачный дым с призрачным запахом опия.

– Трубку. Слоновая кость, красное дерево. Работа мастеров Юму-Бонго.

– Очаровательно. Дайте затянуться – я никогда не курила таких трубок, – она осторожно приняла дорогой курительный прибор и вдохнула дым. Во рту стало сладко, немного кружилась голова. Ее губы, похожие на алый бархат, снова потянулись к изогнутому кончику, она повернулась к Зиновскому и, положив ладонь ему на живот, сказала: – Алекс, вам не надоела эта игра? Хотите, я скажу, кто убил стариков Гамильтонов? Я вам скажу, только после этого, мы поиграем немножко, в то, что захочется мне. Ну? – голова кружилась, Мэри выпустила дым тонкой струйкой и, придвинувшись к сыщику, мягко облизнула его губы.

– Я сам раскрою это убийство, – взяв у нее трубку, он решительно встал. – Уже очень скоро.

– Неужели так важно знать, кто убил? Вы просто много не понимаете… Важно – КАК убили. Вы, Алекс, живете скучной логикой, похожей на бухгалтерскую книгу. И вы даже не подозреваете, что чувствами жить интереснее. Особенно, если они остры, как это стекло, – она подняла с пола осколок стакана, трогая пальцем его край, потом встала и подошла к сыщику. – Особенно, когда они на самом краю смерти. Молчите? Я хочу настоящую игру, Алекс. Давайте, раз вы пока не решились стать моим доктором, убьем Джеральда Тернера? Это будет здорово. Вместе – вы и я?

– Думайте, что говорите!

– Ну, как знаете. До встречи за ужином. – Она остановилась у двери и добавила: – Хотя, я думаю, что ужин случиться сегодня не для всех. Да. Кого-то еще, кроме Гамильтонов Господь с восхищением примет в свои объятия, и в этом будет ваша заслуга.