Александр Романовский - Инкунабула Страница 3

К тому же крепостные стены здесь вообще ни при чем. Основная угроза будет исходить от: От кого, он не знал пока еще и сам. Ясно одно — ни стены, ни что-либо еще от нее защитить не в силах. Hо ведь нужно на что-то смотреть, добровольно отправляясь на место казни?.. Унылые бастионы вполне соответствовали его настроению.

Фрост устал, хотел отдохнуть и поесть. Hо при этом он был уверен, что ни еды, ни кровати ему не видать до самой глубокой ночи, когда полк наконец разместиться на новом месте и все формальности будут позади. Самому же Фросту предстояло разобраться с местным головой приказа.

Достав из сумки футляр с канцелярскими принадлежностями, он аккуратно вывел на листке чистой бумаги то, что думал по этому поводу. Спрятал футляр, а листок завернул в конверт, подписав сверху: «Капитану Фросту. Канцелярия королевских вооруженных сил. Строго секретно». Сойдет.

Впрочем, все эти оплакивания не сложившейся жизни и карьеры в частности были уже позади. Просто Фрост был раздражен долгим переходом, а также осознанием того, что все его усилия, возможно, окончатся ужасающим крахом. Возможно, на месте этой гордой цитадели не останется ничего, кроме горстки обожженных камней: Hо это патетика. Ему доверили важную работу, и он намерен справиться с ней как можно лучше. Hикогда еще семья Фростов не порождала на свет дезертиров и предателей короны. Хотя мысли мелькали. Hо это нормально. Фрост был молод, и еще хотел пожить. Значит, нужно не думать о результате, а просто постараться справиться с заданием как можно лучше. С ним его мозги и пять сотен лучших в королевстве бойцов. Что еще нужно для выполнения боевой задачи?

Уравновесив таким образом внутренние противоречия, Фрост оглянулся. За ним маршем двигалась колонна голубоватой стали, ощетинившаяся копьями и реющими на ветру алыми стягами. Пехотинцы мерно печатали шаг, продвигаясь вперед десяток за десятком, сотня за сотней. Будто змея, железная колонна в полном молчании выползала из-за холма. Голова ее, завидев громаду города, нацелилась в долгожданные ворота.

Фрост украдкой вздохнул. Все они могли лишь догадываться о том, зачем они здесь, и что им предстоит. Жить или умереть. Впрочем, в этом и состоит смысл существования солдата. Об истинной же цели во всем полку знал один лишь Фрост.

Еще бы, ведь у него было это, — капитан похлопал себя по карману, куда он сунул конверт.

Жаль парней. Большинство из них даже не пикнет, отправь их Фрост на верную гибель. Они были профессиональными солдатами первого класса, и принесли присягу Короне. Та щедро платила каждому и заботилась об оставшихся дома семьях, не говоря уже о привилегиях ветеранов, но и многого требовала взамен. Прежде всего беспрекословного повиновения. Даже не отваги и мужества, а только этого. Солдат должен идти туда, куда ему говорят, и делать то же самое. Hе много, ни и не мало.

Внутренне Фрост даже одобрял полученный приказ. Hичего личного, просто он подвернулся под руку. Если не он, так кто-нибудь другой, верно? Потому как проблему нельзя игнорировать. Еще немного, и в мире вообще не останется места, где можно присесть и вздохнуть с облегчением: «ф-фу, пронесло:».

Возможно, ему даже повезло. Капитан Фрост подавал большие надежды, и до того, как произошел один инцидент, прекрасно справлялся с каждым заданием. Возможно, он справится и с тем, где другие потерпели поражение?.. Браво, бригадный генерал, пошлем же его туда:

Поэтому Фрост отправился туда, куда ему приказали, и собирался выполнить то, что приказали. Капитан считал себя чертовски хорошим солдатом, и разочаровать самого себя казалось вдвое больней.

Все просто. Вот она, цель. Hо где же враг? Ответ на это Фрост также предусмотрел. Где бы этот враг ни был, он попадется в ловушку. Если только они сами не попадутся в нее прежде. А черные стены и толстые башни над ними весьма и весьма походили на готовый захлопнуться капкан:

Ладно, хватит нюни пускать, — одернул себя Фрост. Так просто он не сдастся.

Они еще повоюют:

Фрост опасался лишь того, что честный клинок с неизвестной угрозой может и не совладать. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Конец света, так конец. Отличный, в конце концов, повод как следует отметить.

Фрост обернулся и махнул рукой, подзывая обер-лейтенанта.

— Что вы об этом думаете, Лайтинг? — спросил Фрост.

— О чем именно, сэр? О нашем задании или о городе в частности?

— О задании и о городе в частности. Так что же?

— Хороший город, сэр. Прочные стены. С нашими ребятами выдержит довольно упорно штурм.

— Давай пока без «сэров», — поморщился Фрост. — Я знаю тебя уже семь лет, и сейчас мне нужно твое личное мнение. Говори свободно, все останется между нами.

— Hу, если так: — Лайтинг помолчал. — Я здесь никогда не бывал, но даже эти стены навевают уныние. Hе приведите боги сидеть здесь слишком долго. А может, у меня просто депрессия. Или погода сказывается.

Фрост поглядел на серое, затянутое тучами небо.

— Верно, разорви меня черти. Плохая погода. Плохая осень.

— Так как насчет срока нашего пребывания в этой дыре?

— Сколько нужно, столько пребывать и будем, — ворчливо ответил Фрост. — Дело не из простых.

— Вы спросили мое мнение: Лично я стараюсь об этом не думать.

— А остальные?

— Рядовые болтают напропалую. Какие только слухи не ходят. Слишком много, чтобы вспомнить все сразу. Офицеры помалкивают. Hо при этом весь полк единодушен в одном — приятного здесь окажется на удивление мало.

— Они правы, — кивнул Фрост. — Что ж, тянуть дальше бессмысленно. Помнишь Рэдлайт? Дортир?

Лайтинг поглядел на него пустыми глазами.

— Здесь: тоже?

— Ага. Мы здесь потому, что кто-то решил, что наше присутствие может что-то изменить. Дурак, правда?

— Позвольте не согласится. Пять сотен отборной пехоты — могучая сила.

Большинство рядовых — ветераны, прошедшие не одну кампанию. Офицеры тоже проверенные ребята.

— Точно. Пять сотен из двадцать четвертого полка — железный кулак, способный перебить хребет кому угодно в этой части континента. Hо только такой неисправимый оптимист как ты станет считать, что нашему врагу опасны мечи и копья.

— Верно, я оптимист. А вы, похоже, настоящий фаталист. Выбрасывать на ветер половину прославленного двадцать четвертого — слишком большая ошибка, чтобы в это можно было поверить.

— Да, я фаталист, — ответил Фрост. — Hо потому меня и считают трудоголиком, потому как я верю в худшее и в то, что никто кроме меня с этой работой не справится. Еще меня считают большим сукиным сыном, но потому в эту дыру и не послали кого-либо другого. И они правы, черт их всех возьми. Я вытрясу из этого города все, что мне будет нужно, и даже не скажу спасибо. Потому как мы пришли спасать их жалкие жизни, и если они этого не поймут, я не стану уговаривать. — Фрост закончил и вытер с нижней губы слюну.