Алексей Корепанов - Призрачный сфинкс Страница 3

– Не вижу особой разницы, – пробурчал Савински.

– А по-моему, на жратву грех жаловаться, – возразил Ральф Торенссен, извлекая из держателя очередную тубу. – Вы согласны, командир?

Командир Аллан Маккойнт, неторопливо потягивавший лимонный напиток, пожал плечами:

– Скорее всего наш дражайший Мики просто-напросто отлежал себе задницу и теперь брюзжит почем зря. – Сделав очередной глоток, он назидательно поднял палец и, немного помолчав, философски добавил с соответствующей мудростью во взоре: – Ветчина далеко не самое лучшее из того, что существует в этом мире.

– Совершенно верно, кэп, – с серьезным видом кивнул Уолтер Грэхем. – Разве может сравниться какая-то там ветчина, даже в совокупности с бутылкой пива, с хорошо прожаренной индейкой, ради которой, собственно, Господь и затеял всю эту возню с созданием Вселенной?

– Да ну вас! – Майкл Савински махнул рукой, но губы его невольно растянулись в улыбке, и мгновение спустя смеялись уже все сидящие за столом. Все пять членов экипажа межпланетного космического корабля «Арго», с каждой секундой все ближе и ближе подлетающего к Марсу.

Впервые за многие месяцы все они собрались вместе. До этого трое из них, усыпленные вскоре после начала перелета по маршруту Земля – Марс, коротали время в специальном отсеке – замедление метаболизма на длительный период существенно сокращало расход продуктов питания и нагрузку на регенераторы воздуха, что имело немаловажное значение в столь длительном рейсе. Да и чем занимались бы все эти месяцы пилот марсианского модуля Ральф Торенссен, ареолог Уолтер Грэхем и эксперт (не только по ветчине и пиву) Майкл Савински?

Другое дело командир. Командиру просто не положено вот так вот безмятежно спать бОльшую часть пути. Анализ оперативной обстановки, связь с Землей, профилактические, а при необходимости и ремонтные работы – забот и хлопот было выше головы, и Аллан Маккойнт изрядно похудел, несмотря на тщательно подобранный рацион и оптимальный, по мнению специалистов, режим питания. Не приходилось скучать и нанотехнологу Элис Рут, дающей все новые и новые задания нанокомпьютеру, – и без устали трудились миниатюрные ассемблеры-сборщики и репликаторы-копировщики, перестраивая системы корабля и тем самым наирациональнейшим образом приспосабливая их к условиям полета. Первого полета к Марсу не автоматического космического аппарата, которых немало было запущено за четыре с половиной десятка лет к Красной планете, а межпланетного корабля с экипажем на борту.

Да, хватало дел у сорокалетнего сухощавого Аллана Маккойнта, чьи виски покрывал легкий налет седины, а лицо походило на выбитые в скале барельефы первых американских президентов, и хватало дел у двадцатисемилетней Элис Рут, невысокой стройной блондинки с бирюзовыми глазами, очаровательную и заманчивую глубину которых не могли скрыть контактные линзы. Но было у них, командира и нанотехника, и время на отдых. А вот как они распоряжались им – единственный мужчина и единственная женщина, не усыпленные, как их коллеги, – об этом в Центре управления полетом на Земле могли только строить предположения…

Неторопливая трапеза наконец завершилась, все насытились, и даже лысеющий крепыш Майкл Савински больше не ворчал. Элис направилась в соседний отсек к своим наносистемам, белокурый верзила Торенссен принялся в тысячный раз (если начинать отсчет с подготовки на земном полигоне) изучать на дисплее узлы спускаемого аппарата, который еще предстояло с помощью все той же нанотехнологии довести до ума после перехода «Арго» на ареоцентрическую орбиту: пока модуль наполовину существовал только в виртуальном виде – зачем тащить с собой от самой Земли лишний груз? Курчавый афроамериканец Грэхем удалился в свою крохотную каюту, предусмотрительно созданную заботами Элис (вернее, ее наносистем), заявив, что его клонит в сон, словно и не провел он во сне чуть ли не полгода полета. Савински рассматривал картинки, передаваемые телекамерами внешнего обзора, – а на картинках царила совершенно неземная чернота, и в этой завораживающей черноте, не мигая, горели неисчислимые и тоже какие-то «неземные» звезды…

А командир экипажа Маккойнт остался сидеть в кресле, откатив его от стола по направляющим рейкам. Он сцепил руки на животе, широко расставил ноги в ботинках на магнитных подошвах и закрыл глаза. Не то чтобы ему хотелось спать, он просто отдыхал, и ему было приятно, что он здесь не один. Потому что очень скоро ему предстояло остаться в полном одиночестве на орбите в ожидании остальных астронавтов, которым, в отличие от него, выпала почти невероятная возможность прошагать по поверхности Марса. А ему, профессиональному военному и профессиональному астронавту, доведется всего лишь пополнить ряды тех, кто был «возле», но не был «на». Как в свое время Майкл Коллинз при первой, исторической высадке на Луну Армстронга и Олдрина. Как Ричард Гордон на «Аполлоне-12». Как другие участники знаменитой «лунной программы», дожидавшиеся своих напарников на селеноцентрической орбите. Бывшие «возле», но не бывшие «на».

Аллан Маккойнт был реалистом и прекрасно понимал, что во второй раз совершить полет к Марсу ему вряд ли удастся. Не выпадет на его долю набрать пригоршню рыжего марсианского грунта, прикоснуться к холодному боку неземной скалы, подставить руки под водопад в Великом каньоне Долины «Маринеров»… Но в конце концов, он с самого начала знал, каков будет расклад, и согласился на этот расклад… Во всяком случае, он – один из пятерых людей, забравшихся так далеко от Земли, как не забирался никто и никогда, он один из пятерых, побывавших там, где никто и никогда не бывал.

И, впрочем, как знать, – командир, не открывая глаз, потерся щекой о плечо, – возможно, в не таком уж далеком будущем предстоят и новые полеты на Марс: все будет зависеть от того, как закончится вот этот, первый, какие результаты он принесет. Вполне резонно рассчитывать на то, что предпочтение при отборе следующего экипажа будет отдано опытным астронавтам, и вот тогда он, Аллан Маккойнт, попытается заключить новый контракт. Согласно которому возьмет на себя обязанности теперь уже не командира экипажа, а пилота марсианского модуля. И оставит таки свои следы на рыжем песке! Не наследит, а именно – оставит след…

До соседа Земли по Солнечной системе, извечно красным стоп-сигналом горящего на земном небосводе, оставались всего лишь сутки полета.

В отличие от давно ставшей достоянием истории «лунной программы», с триумфом воплощенной в реальность полетами легендарных уже «Аполлонов», нынешняя «марсианская программа» отнюдь не афишировалась. Напротив, она хранилась в строжайшем секрете. Конечно, при современных средствах обнаружения и слежения было просто невозможно незаметно произвести запуск космического аппарата с мыса Канаверал. О дате запуска было заранее объявлено, объявлено было и о том, что очередная межпланетная станция предназначена для дальнейшего исследования Марса. Вся эта информация вполне, в общем-то, соответствовала действительности. Кроме одного штришка. Новый предназначенный для полета на Марс объект не был автоматической космической станцией «Арго», а был пилотируемым космическим кораблем «Арго».