Генри Каттнер - Тень на стене Страница 3

Камера спустилась вниз -- казалось, руины растут, а в земле открылась пропасть.

-- Район разрушенных святилищ, -- сообщил Кин. -- Теперь -- смотрите...

Впечатление было такое, словно зритель нырнул в шахту. Мгновение на экране царила тьма, потом луч солнечного света осветил статую божка, стоявшего, вероятно, в подземной пещере. В потолке виднелась узкая яркая щель. Божок был на редкость отвратителен.

Я видел его всего мгновение, но у меня осталось впечатление чего-то массивного, яйцеобразного, а если точнее -- похожего на шишку или ананас. Существо имело какие-то неопределенные черты, придававшие ему совсем уж гадкий вид; впрочем, оно тут же исчезло, смененное изображением ярко освещенного салона, наполненного веселыми парами.

Собственно сюжет начинался с этого момента. Я не знал никого из актеров и актрис; видимо, Кин нанимал их в массовках и тайно работал у себя дома. У меня создалось впечатление, что большинство съемок в помещении и несколько кадров на природе сделаны в этом самом каньоне. Режиссер использовал трюк с "подгонкой", который сберегает киностудиям немалые деньги. Я и сам частенько делаю то же самое. Говоря по-простому, это означает, что действие по возможности тесно увязывается с действительностью. Например, когда прошлой зимой мы работали с группой актеров у озера Арроухед и неожиданно выпал снег, я велел переделать сценарий так, чтобы можно было продолжать и на снегу. То же делал и Кин, порой даже слишком реалистично.

"Безымянный" рассказывал о человеке, которого все порицали за его фанатический интерес ко всему невероятному и странному, человеке, решившем создать произведение искусства -- подлинный шедевр чистого ужаса. Поначалу он экспериментировал, снимая довольно необычные фильмы, вызывавшие возмущение общественности. Однако этого ему не хватало. Это была лишь актерская игра, а он хотел чего-то большего. Актер не может убедительно изображать ужас, решил он, даже самый талантливый. Настоящие эмоции должны быть пережиты, чтобы их стоило переносить на экран.

В этом месте "Безымянный" перестал повторять историю Кина и свернул в сторону чистой фантазии. Главного героя играл сам Кин, в чем не было ничего необычайного -- режиссеры нередко снимаются в своих фильмах. Из ловко смонтированных эпизодов зритель узнавал, что Кин в своих поисках попал в Мексику, где с помощью древней карты нашел развалины святилища ацтеков. В этом месте, как я уже говорил, фильм уходил от действительности, вторгаясь в область событий странных и непонятных.

Под разрушенным алтарем скрывался бог -- давно забытый бог, которому поклонялись еще до того, как из лона веков родились ацтеки. По крайней мере местные жители считали его богом и возвели в его честь храм, но Кин намекал, что на самом деле существо это было одним из "капризов природы" -- тех диковин, которые просуществовали целые эпохи, ведя жизнь, совершенно отличную от человеческой. Существо ни разу не появилось на экране, за исключением нескольких кадров в темном подземелье. Оно было десяти футов в высоту и имело вид бочки, ощетинившейся странными остроконечными наростами. Самой удивительной деталью его был камень в закругленной верхней части тела -- отполированный кристалл размером с детскую голову. Вероятно, в этом кристалле и сосредоточивалась жизнь существа.

Создание это не было мертвым, но не было и живым в общепринятом смысле этого слова. Когда ацтеки наполняли храм горячими испарениями человеческой крови, существо оживало, а камень испускал неземное сияние. Но co временем жертвоприношения прекратились, и существо погрузилось в спячку, напоминающую анабиоз. В фильме Кин возвращал его к жизни.

Он тайно привез его к себе домой и поселил бога-чудовище в подвале. Помещение было оборудовано специально: он установил там автоматические камеры и тщательно продуманное освещение, чтобы съемку можно было вести одновременно из нескольких мест, а затем монтировать отснятые кадры. И вот тут я заметил проблеск гения.

Я всегда знал, что Кин -- настоящий профессионал, однако в сценах, которые мы увидели позднее, меня не столько восхитили технические трюки -достаточно мне знакомые, -- а небывалая ловкость, с которой он придавал правдоподобной актерской игре реальность. Его герои не играли -- они жили.

Точнее -- умирали, потому что в фильме их бросали в подвал на мучительную смерть, подобно жертвам, приносимым чудовищному богу ацтеками. Жертва пробуждала это существо к жизни, заставляла фантастически сиять камень, в котором заключалась его жизнь. По-моему, первая жертва была самой эффектной.

Подвал, где находился бог, был большой, но совершенно пустой, за исключением закрытой ниши, в которой стояла статуя. Зарешеченный проход вел в комнаты наверху. На экране появился Кин с револьвером, он гнал по проходу какого-то мужчину, одетого в комбинезон и с черной щетиной на неподвижном лице. Кин рывком открыл дверь и втолкнул жертву в подвал. Потом он закрыл решетку и склонился над пультом.

Вспыхнул свет. Мужчина остановился у решетки, а потом, повинуясь приказу Кина, медленно отошел к противоположной стене. Там он и стоял, оглядываясь по сторонам с тупым выражением лица. Свет очерчивал на стене его отчетливую тень.

А потом рядом с ним появилась вторая тень.

Она была огромной, округлой, с торчащими во все стороны толстыми шипами и темным наростом наверху -- камнем жизни. Тень чудовищного бога! Мужчина заметил ее и повернулся.

Безумный ужас исказил его лицо. При виде этой чудовищной, невероятно реалистической гримасы я почувствовал, как мурашки снова побежали у меня по спине. Это было слишком убедительно. Невозможно, чтобы этот человек просто играл!

А если-играл, значит -- был гениальным актером, так же как Кин -великолепным режиссером. Тень на стене дрогнула, принялась раскачиваться и несколько поднялась, держась на дюжине отростков, выдвинувшихся снизу. Шипы изменились -- они вытягивались, отвратительно извивались, напоминая червей.

Однако не метаморфоза тени заставила меня застыть на стуле, а скорее неподдельный ужас на лице мужчины. Он стоял, вытаращив глаза, а тень на стене раскачивалась, делаясь все больше и больше. Наконец человек с немым воплем бросился бежать. Тень заколебалась, словно в нерешительности, и медленно ушла за пределы кадра.

Но были и другие камеры, а Кин умело пользовался монтажом. Мужчина метался по подвалу, то и дело сверкали ослепительные вспышки, и по-прежнему страшная тень ползла по стене. Ни разу не было показано, что же бросало эту тень -- только сама тень, -- и это оказалось блистательным трюком. Я знал слишком много режиссеров, которые не могли устоять перед соблазном показать в фильме чудовище, уничтожая тем самым иллюзию: резина и папье-маше, как бы умело их ни использовали, никогда никого не убедят.