Николай Романецкий - Обречённый на любовь Страница 3

- Контроль над ситуацией ни в коем случае не потерян, - сказал Паркер. - И пусть вас не беспокоит то, что не известно, где находится адресат... Хотя, это, конечно, для нашей обжитой, исхоженной вдоль и поперек планеты звучит несколько фантастично.

Было видно, что Паркеру не по себе от того, что в его любимом детище произошло нечто ему непонятное.

- Все это не главное! - сказал он и тронул Калинова за локоть.

Калинов вздрогнул:

- А что тогда главное?

- А главное - то, что в наших силах закрыть этот несуществующий индекс. И ни одна живая душа никогда не сможет им воспользоваться.

- Да, - сказал Калинов. - Это в наших силах. Это всегда в наших силах. Этому мы хорошо научились!

Как просто, подумал он. Взять и закрыть!.. Ни думать, ни беспокоиться не надо... Меры приняты и, заметим, меры очень своевременные и энергичные, требующие смелых решений!.. А потом вдруг выясняется, что надо было не спешить, что надо было подумать, осмыслить проблему - да не раз - и только после этого... Видимое безделье всегда дается нам труднее, чем видимое действие: могут не так понять... И потому мы сначала делаем, а потом думаем... А потом напускаем на свои физиономии глубокомысленный туман и с утробным удовлетворением заявляем: "Не ошибается тот, кто ничего не делает!"

- Нет, Дин, - сказал он. - Закрыть - это слишком просто и слишком глупо. И уж во всяком случае, преждевременно!.. Надо сначала разобраться, что это такое и с чем его едят, а то как бы снова открывать не пришлось. В еще больших масштабах и с гораздо большим расходом энергии.

Паркер молчал. Калинов почесал кончик носа.

- Судя по вашей первой новости, этим индексом пользуется не один мой беглец, - произнес он. - А там, где человек не один, всегда есть возможность наличия организации.

- Разобраться? - Паркер словно не слышал. - А как разберешься? Разведчика внедрить?

Калинов усмехнулся и встал со скамейки.

- И внедрю, - сказал он. - Мелькнула у меня одна мысль... Дисивер использовать надо.

Паркер посмотрел на него с тревогой:

- Дисивер?!. Но ведь его можно применять только со специального разрешения!.. А если вам откажут?

Калинов еще раз усмехнулся и сказал:

- Мне не откажут!

Фейбия Салливан оказалась сотрудницей Оксфордского университета. Работала она вместе с мужем, супруги занимались селекцией растений для создания марсианской флоры и, судя по имеющейся информации, довольно часто пропадали на четвертой планете. Сейчас оба, к счастью, находились на Земле.

Калинов встретился с Фейбией в одном из университетских кафе. Миссис Салливан оказалась миловидной сорокалетней особой, очень живой и непосредственной, по-видимому, с удовольствием знакомящейся с людьми. Однако когда она узнала о цели предстоящего разговора, энтузиазма у нее поубавилось.

- Да, я действительно интересовалась этим индексом. По возможности я стараюсь узнавать, с кем проводит время моя дочь. Правда, возможностей этих не слишком много. Мы с Вэлом так заняты!.. Вэл - это мой муж.

Калинов изобразил на физиономии заинтересованность, и Фейбия продолжала:

- Все дело в том, что мы не можем уделять нашей дочери столько внимания, сколько бы ей хотелось. Да и нам тоже... Вот и получается, что ее воспитывают, в основном, бабушки и дедушки. Видите ли, работа требует нашего систематического присутствия на Марсе... Но когда мы здесь, дочь живет с нами и мы стараемся уделять ей всяческое внимание. Правда, Вэл очень занят, да и у меня времени не так много... Но Флой всегда была очень хорошей девочкой и не доставляла нам никаких хлопот... Вот и тогда... Оказалось, я ошиблась с этим индексом...

- Простите, миссис Салливан, - перебил ее Калинов. - А как часто вы работаете на Марсе?

- Ну... - Миссис Салливан подняла глаза к потолку. - В общей сложности, наверное, месяцев пять-шесть ежегодно.

Калинов мысленно присвистнул:

- А почему бы, в таком случае, вам не переселиться туда совсем? Раз ваша работа так сильно связана с необходимостью бывать там...

Фейбия покачала головой:

- Ну что вы, сэр... Мы не хотим, чтобы наша Флой выросла марсианкой. Мы люди Земли... И потом: ведь на Марсе живут только те семьи, которые непосредственно заняты на тамошних производствах, а мы-то научные работники. Нам обязательно надо бывать на Земле, иначе мы потеряем квалификацию... Люди нашей профессии постоянно должны общаться с себе подобными - в противном случае, как говорит Вэл, "мозги разжижаются"... Знаете, обстановка, знакомства, живые контакты и все прочее...

В ее словах был свой резон, и Калинов предложил:

- А почему бы тогда вам не летать на Марс по очереди?

- О, сэр! Вэл просто не сможет без меня там работать: ведь он такой рассеянный.

Им принесли заказанный кофе. Фейбия помахала рукой какой-то дамочке, та с любопытством посмотрела на Калинова. Когда официантка удалилась, миссис Салливан произнесла, виновато глядя на собеседника:

- Я понимаю, сэр, я совершила ошибку, родив Флой. Наша с Вэлом жизнь - это наука, наука и еще раз наука... На этом поприще можно чего-либо добиться, лишь отдавая всего себя работе. Нам не стоило заводить ребенка... Но ведь я женщина, так хотелось испытать радость материнства. И потом, мы никогда дочке ни в чем не отказывали. А мои отец с матерью и родители Вэла во внучке и вовсе души не чают... Так что ей не в чем нас упрекнуть, она получила прекрасное воспитание. Образование тоже получит по полной программе... А не захочет заниматься наукой, пусть занимается чем-нибудь другим, образование в любом случае не помешает.

Не помешает, подумал Калинов. Вот только если бы образованность гарантировала счастье и если бы образование заменяло материнскую любовь.

- А в чем, собственно, дело? - спохватилась вдруг миссис Салливан. Моя дочь что-нибудь натворила? Флой - очень воспитанная девочка...

- Нет, все в порядке. - Калинов окрасил реплику маленькой толикой равнодушия - так, чтобы не было нарочитости. - Просто я интересуюсь этим индексом... В джамп-связи были кое-какие неполадки - ничего опасного, но на всякий случай мы проверяем.

Его тон сыграл свою роль: Фейбия тут же успокоилась.

- Я пыталась тогда воспользоваться этим индексом, но никуда не попала. Загоралось предупреждение о неправильном наборе индекса и все. Я обратилась в местное бюро Транспортной Комиссии. Они заявили, что такого индекса не существует. На этом все и закончилось.

Калинов решил не продолжать дальнейших расспросов, рассыпался в благодарностях и попрощался. Все равно эта горе-мамаша больше ничего не знает. Во всяком случае, такое складывается впечатление. Можно, конечно, попытаться побеседовать с самой Флоренс Салливан... Но если Флоренс не дура, беседа вряд ли принесет ему дополнительные сведения. Ясно пока вот что: двое подростков из тех семей, которые называют "дисгармоничными", имеют отношение к одному и тому же индексу джамп-связи. Под этот индекс и нужно копать.