Анатолий Днепров - Мир, в котором я исчез Страница 3

После еще и еще. Их здесь было около сотни. Машины дико взревели. До этого едва теплившийся «президент» стал пылать, как стеариновая свечка. В надежде, что мой рычаг все-таки вылезет, я вытащил «президента» из гнезда я спрятал в карман. В этот момент вошел Удропп.

– Ага, бунт! Это хорошо! Покушение на правительство! Чудесно! А где стабилизатор напряжения? Ликвидация верховной власти? Прекрасно! Верните «президента».

Я возвратил неоновую лампу.

– Мы предусмотрим и этот человеческий элемент. Я заэкранирую правительство сеткой и подведу к ней высокое напряжение. Две тысячи вольт хватит. «Президента» мы спрячем в колпак и подведем к нему пять тысяч вольт. Вот так. Таким образом, государство будет гарантировано от внутренних беспорядков.

Я стоял уничтоженный. Гарри Удропп подводил к электронному мозгу высокое напряжение.

– Дайте хоть какую-нибудь работу, – взмолился я. – А ну-ка попробуйте сейчас, пока я не установил все потенциометры в прежнее положение.

Я нажал кнопку спроса рабочей силы. Репродуктор ни с того ни с сего запел голосом Джонса Паркерса «Как счастливо ты умирала в объятьях моих голубых…». Из машины вылез не один, а сразу три рычага, и они сами, без посторонней помощи, стали качаться вверх и вниз. Жетоны посыпались в коробку, как из рога изобилия! – Босс, вот удача! Кажется, «Эльдорадо» получилось! – воскликнул я, выгребая медные кругляшки из коробки.

– Черта с два, – прохрипел Гарри. – В сфере потребления ничего нет.

Пусто.

Я помчался за перегородку к автомату и сунул жетон. Никакой реакции. Сунул второй. Молчание.

– Н-да. Производство просто сошло с ума. Электроника Гарри Удроппа, видно, работала только в строго определенном режиме. Модели производства и потребления балансировали на точке неустойчивого равновесия. Стоило машину вывести из этого режима, и она превращалась в нелепый клубок радиосхем, который делал что попало..

Гарри установил потенциометры как нужно, и все рычаги, кроме одного, упрятались в машину. Джонс Паркерс перешел на контральто, затем на колоратурное сопрано и умолк на ноте «ля» седьмой октавы. Я ухватился за оставшийся рычаг и стал его усердно качать, чтобы восстановить свою добрую репутацию. – Отдайте жетоны, – сказал Гарри.

– Зачем?

– Они достались вам даром. Так не полагается.

– А почему ей все достается даром? – указал я на Сюзанну, которая уснула в кресле.

– Не задавайте глупых вопросов и отдайте жетоны. Два жетона я все же припрятал!

Весь рабочий день Сюзанна проспала, а я к вечеру заработал еще семь медяшек.

Удропп обезопасил за это время «правительство» и несколько раз снимал напряжение с моего конденсатора. Вообще он возился со своей машиной очень усердно. Впоследствии Сюзанна мне сказала, что за проект «Эльдорадо» Гарри отхватил хороший куш. Теперь я был умнее и на еду истратил только два жетона. Это был почти голодный паек, но я понял, что нужно думать и о черном дне!

Утром следующего дня я застал Сюзанну с заплаканными глазами. Почему ревет общество предпринимателей? – съехидничал я. На работу я вышел рано. Позвякивавшие в кармане жетоны оказывали благотворное влияние на мое настроение.

– Это свинство! – сказала Сюзанна.

– Что?

– Он все у меня отобрал. И платье, и белье, и шубу. – Кто?

– Удропп.

– Почему?

– Чтобы все начать сначала. Он их снова упрятал в автомат. Я бросил рычаг и подошел к Сюзанне. Мне стало ее жалко. – Мне не очень нравится эта игра, – сказал я.

– Ничего, Гарри добьется, что будет гармония.

– Я не знаю, что это такое. Но только свинство отбирать то, что тебе дали.

Вошел Удропп.

– Что это за идиллия? Марш по местам! Я, кажется, слишком увеличил потенциал на тиратроне. Вы ничего не делаете, и вас не уволили.

– Одну секундочку, босс!

Я кинулся к рычагу, но поздно. Он исчез. Довольный Удропп захихикал.

– Черт с тобой, на сегодня у меня есть жетоны. Сюзанна насупилась и больше не пользовалась своим автоматом. Я нехотя нажимал белую кнопку, перебирая разные специальности. Никто не нужен. Неужели наше общество насытилось и врачами, и педагогами, и техниками, и поварами? Я еще раз нажал белую кнопку.

– Специальность?

– Журналист.

– Берем.

Я остолбенел. Из машины вылез стол с пишущей машинкой. Ну и Гарри! Даже до этого додумался!

– Пресса в нашем обществе доходное дело, – сказал Удропп. – Вы будете получать тем больше, чем с большей охотой Сюзанна будет читать ваши сочинения. Итак, начинайте.

Удропп вышел.

Я сел за машинку и задумался. Затем я начал:

«Экстренное сообщение! Небывалая сенсация! В результате радиоактивных мутаций появились новые виды животных! Говорящие ослы! Собаки-математики!

Обезьяны-гомеопаты! Поющие свиньи! Петухи, играющие в покер!» Чушь какая-то, – сказала Сюзанна, вытаскивая из своего автомата лист бумаги. – Если так будет продолжаться, я не буду читать, и вы умрете с голоду.

– Не нравится? – спросил я.

– Нет.

– Хорошо, я попробую другое.

«Небывалая сенсация! 18 миллиардеров и 42 миллионера отказались от своих миллиардов и миллионов в пользу рабочих…»

– Послушайте, Сэм, или как вас там! Я больше читать вашу белиберду не буду.

– Еще одна попытка.

– Не буду.

– Ну, пожалуйста, Сюзанна.

– Не хочу.

– Ну, Сузи!

– Не смейте меня так называть, слышите! Я напечатал: «Сузи, вы чудесная девушка. Я вас люблю». Она ничего не сказала.

«Я вас люблю. Вы это читаете?»

– Да, – тихо ответила она. – Продолжайте.

«Я вас полюбил с того момента, как воскрес. Все время, пока мы занимаемся этим идиотским проектом, я думаю, как нам удрать вдвоем. Вы и я. Хотите?»

– Да, – тихо ответила она, вытаскивая лист бумаги из автомата. «И вот что я придумал. Как-никак, а у меня есть специальность. Мы уйдем от Удроппа и попытаемся найти настоящую работу, а не эту электронную чепуху. Вдвоем нам будет легче. Честное слово, после того, как я вас увидел, я пришел к выводу, что резать вены глупо».

– Я тоже так думаю, – шептала Сузи. Вошел Удропп. Он посмотрел на свои приборы и щелкнул пальцами.

– Ага! Дело, кажется, идет! Напряжение стабилизировалось! Сдвигов фаз нет!

Мы близки к гармонии между производством и потреблением. Конечно, босс, – сказал я. – Должно же наше общество когда-нибудь зажить как следует.

– Продолжайте в том же духе, а я все это нанесу на схему, – сказал он, выходя из зала.

«Сегодня ночью давайте встретимся здесь. Мы выскочим в окно». Хорошо…

До конца дня я сочинил около десятка идиотских сообщений и заработал кучу медяков. Сюзанна исправно отрывала листы бумаги, демонстрируя электронному истукану свою заинтересованность в моей продукции. Гармония была полная, и Гарри Удропп лихорадочно снимал схему «Эльдорадо», чтобы продать ее за миллион долларов. Она этого стоила, потому что в ней был учтен человеческий элемент!